Вячеслав Назаров - Бремя равных

- А тебя как зовут? - спросил Юрка.

- Фью-и-и-ссс, - лихо просвистел дельфиненок заветный пароль.

- Как, это твое имя?

- Так меня зовут.

- И потому ты приплыл на свист?

- Да.

- Вот это здорово! А почему ты не подплыл сразу?

- Я не хотел мешать тебе. Ты делал что-то очень сложное.

- Так это я тебя так подманивал!

Оба снова залились счастливым хохотом: один-хлопая себя по коленям, другой-высоко выпрыгивая из воды и разевая клюв.

- Ой, вот Джеймс будет смеяться! Умора!

- Кто такой Джеймс?

- Мой друг. Видишь, вон там лодка? Это Джеймс ловит там рыбу и ничегошеньки не знает! Он скоро вернется. Мы подождем его, правда?

- Зачем ждать? Поплывем!

Юрка огорченно опустил голову.

- Хорошо тебе говорить-поплывем! Я не доплыву - далеко. И никто не доплывет. Только чемпион какой-нибудь.

- Я помогу.

Мальчику даже страшно стало: а вдруг это все-таки сон и он сейчас проснется? Проснется, так и не успев прокатиться на дельфине... Затаенная мечта мальчишек всего мира, полузабытая детская сказка... Ну почему нет никого на берегу? Почему его собственная автоматическая кинокамера пылится сейчас в шкафу, в номере гостиницы?

- А как? - неуверенно спросил Юрка, уже по пояс войдя в воду.

- На спине. Я сильный.

Кожа у дельфиненка была удивительно мягкая и -невероятно скользкая-никак не ухватишься. Но после нескольких попыток мальчику удалось устроиться довольно основательно: спинной плавник поддерживал сзади, как спинка кресла, а коленки прочно упирались в боковые ласты. Из такого сиденья не вылететь даже на большой скорости. И руки свободны.

Бриз потихоньку раскачал море и накат усилился.

Волны со скрежетом грызли гальку, оставляя на берегу клочья пены. Пахло йодом и солью.

Дельфиненок выходил из бухточки осторожно, опасаясь то ли за себя, то ли за всадника. Когда волна откатывалась, он замирал. Чтобы при новой волне отвоевать еще один десяток метров :- и так раз пять. Наконец, валуны остались позади.

- Держись!

Тугой воздух ударил в лицо мальчику и засвистел в ушах. Из-под коленок выросли два лохматых крыла водяной пыли. Юрка от неожиданности схватился обеими руками за ласты, но потом выпрямился - сначала робко, потом уверенно.

Какая моторка, какой катер! Такого он не испытывал никогда. Это был полет, именно полет, потому что не тарахтел сзади мотор, потому что не надо было крутить рули и нажимать педали, можно было закрыть глаза и слушать, как замирает сердце, когда ты повисаешь в пустоте, перелетая с волны на волну.

Когда мальчик открыл глаза, красная лодка была совсем близко. Они приближались неслышно и стремительно, и поэтому Джеймс их не заметил. Он сидел, уставившись на поплавок...

Триумф был полный. Пока Джеймс приходил в себя, дельфиненок с Юркой подняли в воде такой тарарам, что чуть не перевернули лодку. Они выписывали вокруг немыслимые спирали и восьмерки, уносились в открытое море и возвращались снова.

Потом Юрка перелез со спины дельфиненка в моторку, а его место занял Джеймс, и все началось сначала - англичанин визжал, вопил, орал не своим голосом какие-то пиратские песни, а дельфин свистел, скрипел, хрюкал, и все вокруг кружилось, летело, падало и снова взлетало, и тощая фигурка светловолосого мальчишки на живой зеленой торпеде неслась и неслась по морю.

Наконец, все трое умаялись и, совершенно измученные, улеглись отдыхать - мальчишки на дно лодки, а дельфиненок рядом на волну.

И тут Юрка обнаружил интересную деталь: Джеймс совершенно свободно разговаривал с дельфином по-английски! Юрку это немного задело: ведь первым установил контакт он, а не Джеймс, поэтому дельфин хотя бы из уважения должен думать по-русски. Он спросил дельфина почти сердито:

- Откуда ты знаешь английский язык?

- -Я не знаю, что такое английский язык.

- Но ведь ты слышишь мысли Джеймса?

- Да.

- И мои мысли слышишь?

- Да. Когда ты думаешь громко.

- А мы с Джеймсом понимаем друг друга очень плохо.

- Почему?

- Потому что мы говорим на разных языках. Ну, как тебе объяснить? Я, например, называю берег "земля", а на языке Джеймса он называется "ленд".

Дельфиненок подумал с минуту, потом свистнул.

- Я, кажется, понял. У нас тоже в разных морях есть разные свисты. Если свистит дельфин из холодного моря, то дельфин из теплого моря этот свист не поймет. Но все дельфины умеют думать одинаково.

- Выходит, и люди думают одинаково, а только говорят на разных языках?

- Вы с Джеймсом думаете одинаково, и я одинаково хорошо слышу ваши мысли.

- Вот здорово! Если бы люди умели читать мысли, как дельфины, то все бы понимали друг друга и не надо бы было учить иностранные языки!

От полноты чувств Юрка изо всей силы хлопнул

Джеймса по плечу.

- Слышишь, Джеймс, тогда мне не надо было бы зубрить английский! Ура!

Джеймс непонимающе нахмурился и спросил что-то у дельфиненка. Судя по движению плавника, тот перевел. И Джеймс вдруг разулыбался до ушей и тоже ударил Юрку по плечу.

- Энд я нет изучал русский язык! Ура!

Дельфиненок насмешливо заскрипел.

Юрка повернулся на спину и стал смотреть на облака. Еще час назад они низко висели над морем, а сейчас поднялись высоко-высоко и похожи на белые пятнышки в сиренево-синем небе. И от этого мир стал большим и просторным, а их лодка маленькой-маленькой. И бриз утих - ему просто не хватало силы стронуть с места столько воздуха и света. Он свернулся клубочком гденибудь в ущелье и ждал вечера. Когда солнце будет садиться, облака снова спустятся ниже и мир уменьшится. Тогда бриз выйдет на волю и примется гонять вдоль побережья мелкую зыбь. А потом придет ночь, и море сольется с небом: звезды вверху, звезды внизу, тишина вверху, тишина внизу. А потом из моря встанет луна. Она будет идти по небу, постепенно уменьшаясь и бледнея, так что утром от нее, как от растаявшего во рту леденца, останется только тонкий полупрозрачный диск. И потом все повторится сначала...

- Ты приплывешь сюда завтра?

- Да.

- Послушай, тебя надо как-то назвать по-человечьи. Давай, мы будем называть тебя Свистун.

- Суистун! Хорошо, вери гуд, - как эхо отозвался Джеймс.

- Су-ис-ти-ун!!! -локомотивным сигналом пронеслось над морем, и все трое засмеялись.

Все-таки это необычный дельфин, думал Юрка. Недаром у него знак на лбу. То, что он приплыл на свист, конечно, здорово, но в этом нет ничего необыкновенного: с помощью "дельфиньего эсперанто" можно не только звать, но и переговариваться с дельфинами. Об этом в учебнике написано.

А вот о том, что с дельфинами можно разговаривать без всякого "эсперанто", нигде не написано. Может, такого еще не случалось? Иначе зачем изобретать всякие там ДЭСПы и прочие хитрые вещи?..