Мичман Империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр
— Многие теряют себя, — лекцию Кристина читала механически, отстранённо, как мне вообще могло показаться, что у неё были какие-то интонации? — Кто-то уходит в криминал, кто-то в радикализм, а кто-то, понимая всю мерзость своих желаний и беспомощность перед ними, сдаётся, и прекращает активную жизнь. Ничего не хочет, всего боится.
— Дипрессует?
— Так точно, — ответила она. — Чтобы всего этого избежать на флоте следят за индексом развития, и на тридцати пунктах вводятся обязательные сеансы с психотерапевтом. Тогда всё проходит хорошо, и боец служит дальше.
Тут каюсь. Дед всё же показал, как скрыть внутреннюю силу от автоматики, и я воспользовался его наукой.
— Поздравляю Вас, Ваше благородие, — вдруг выдала Кристина. — Я занесу в личное дело, что вы стали сильнее, и самостоятельно преодолели кризис.
— Благодарю, — если честно, я слегка опешил. — Не думаю, что это такая уж редкость, да и не стоит, наверное.
— Вы правы, не редкость, но дорогого стоит. Так что ждите новых назначений. Вы перспективный кадр.
Ага, тот ещё кадр. Даже спрятать силу не смог. Как же мало я знаю.
— Кристина, а расскажи, — я запустил двигатель антиграва и решил заняться образованием, — какие ещё кризисы меня ждут?
* * *
Где-то за десять минут подлётного времени Кристина вывела на инфопланшет окрестности дачи Кремнескалова: лесистый склон горы, небольшая поляна и в её центре двухэтажный дом.
О том, что надо было посмотреть на дачу со спутника раньше, когда только собирался лететь сюда, я подумал сразу, как глянул в экран. Да и лететь не одному, а с жандармами: по краю поляны вповалку валялись сосны и кедры, земля повсюду была изрыта воронками от снарядов, а дом стоял полуразрушенный.
На душе стало как-то тяжело. Опоздал.
Подлетал осторожно. Сделал несколько кругов вокруг дачи. Нырнул к самой земле в центре поляны и тут же, врубив поисковый купол на максимум, взлетел вверх.
Да-да, знаю, что при таком методе поиска меня сразу засекут. Но это было оправданно. Если кто-то и был в засаде, то не заметить спортивный антиграв в небе они не могли. Так что обо мне знали. А вот я о них нет. И вся соль в том, что такая техника вскрывает любую маскировку.
Агрессивный поиск показал, что из живых в развалинах одна лишь кошка, но я всё равно сделал ещё несколько заходов, и только потом приземлился на самом краю участка.
Такого хаоса я ещё не видел. Даже после битвы казаков с наемниками было как-то больше порядка. Здесь шла самая настоящая война. Деревья не просто вались вповалку, они были вырваны с корнями, обломаны силой, срезаны пулями, взорваны ракетами, сожжены огненными шарами и молниями. На земле, в воронках, да и просто на обуглившейся траве, валялись осколки, и остатки от корпусов ракет, и снарядов. Стоило один раз вдохнуть, как нос забился кисловатым запахом взрывчатки и мокрого пепла: полыхнуть лесу не дал дождь.
Рука сама потянулась к кобуре. Пришлось одёрнуть себя. Плазменный пистолет здесь бессилен. Что я вообще его ношу? Достал тесак, и принялся обходить поляну по кругу.
Поисковые щупальца и купол летали во все стороны, а я в голове рисовал картину произошедшего.
Убийцы пришли из леса, с запада. Атаковали с ходу. Вот под стволами деревьев скрыта подбитая турель. Вон ещё одна. Вот ракетная установка. А вон там, в яме… танк! Башня сорвана и отогнута, как крышка консервной банки, а под ней труп в охотничьем камуфляже.
Тело мужчины лежало в жуткой, изломанной позе. Конечности неестественно загнуты, голова запрокинута вверх, а взгляд устремлён в небо. На одной ноге нет ботинка. Он валялся чуть поодаль.
— Секунд-майор Кузнецов, — определила Кристина, я же пошёл кружить дальше, по спирали приближаясь к дому.
Следов море: пятна крови, отпечатки подошв. ИИ на ходу срисовывала рисунок протекторов и сравнивал с теми, что я нашёл на промке. Сходились. И здесь и там убивали морпехов одни и те же люди.
И вот я около здания. Когда-то красивый коттедж из натуральной сосны и речного камня сейчас являл собой жалкое зрелище. Половина передней стены вырвана и отброшена назад. Крыша свесилась вниз, раскачивая на ветру какими-то проводами и обломками стропил. Окна скалились клыками разбитого стекол, а из дыры в стене торчал скелет лестницы на второй этаж и обугленный холодильник.
Я аккуратно подошёл к пролому в стене и осмотрелся. Конечно, существовал мизерный процент, что там кто-то затаился, но я в это не верил. Больше опасался, что вся конструкция рухнет вниз.
Вроде безопасно. Шагнул внутрь дома. Под ногами захрустело стекло, и я замер. Вдруг кто-то рыкнул, и упал мне на спину.
Тут же ушёл в перекат. Вскочил. Развернулся. Выставил щит. Но никого. Зато о ногу потёрся кот.
Тьфу ты. Знал же, что он тут, а всё равно неожиданно.
Нагнулся к мохнатому и взял его на руки. Оказалось он не рычит, а мурчит. У кота прям истерика случилась. Он, словно бешеный, принялся тереться об меня, норовя приблизиться к лицу, и лизнуть.
— Тише, дружище, тише, — при звуках голоса он успокоился, и устроился на сгибе локтя, но когтями вцепился в форму так, что не оторвать.
Молодой, небольшого размера, трёхцветный… Кхм, это кошка.
Слазить с рук питомец Кремнескалова отказывался, так что дом мы осматривали вместе. Обошли первый этаж, поднялись на второй, ничего интересного. На втором так, даже следов боя не было, в том смысле, что никто там не дрался, но явно что-то искал. Следы погрома были явные.
Спустились в подвал. Вот тут стало интересно: внизу обнаружился командный пункт. Не врал Кремнескалов, когда говорил про укрепрайон. Чего здесь только не было. Стояли расколотые пульты управления турелями, ракетными установками и минными заграждениями. Пестрела вывернутыми микросхемами установка спутниковой связи. Валялись на полу разбитые мониторы видеонаблюдения, я насчитал двадцать штук, а на стене висела схема расстановки видеокамер. Чего не было, так это тела второго друга капитана. Каплея Колосистого. Он, словно испарился.
Закончив первичный осмотр, я полез обратно на улицу. Поискать следы техник внутренней силы.
* * *
Час убил на поиски. Ничего. Стерильно, как в операционной. Затёрли всё. Ещё минут двадцать походил по поляне, собирая в пробирки землю с пятнами крови, а потом плюнул на это дело, вернулся к антиграву и, прежде чем осмотреть тело Кузнецова, позвонил Гущину.
— Анатолий, это Туров, можешь прислать криминалистов в горы? — досада на бандитов у меня даже в голосе отразилась. Бесят, блин! Даже удивительно, что они на промке допустили промашку.
— Куда? — явно удивился Гущин.
— В горы, на дачу Кремнескалова, лови корды, — я быстро отправил координаты ротмистру. — Мне нужна помощь профессионалов, здесь куча крови, может ещё каких следов днк, а у меня не хватает опыта.
Как ни стыдно признаваться, но это правда. Поиск остаточных следов индекса я освоил отлично, а вот сбор материальных улик, у нас будет только на втором курсе.
— Ни…чего себе ты забрался в кишки к налиму, — присвистнул в трубку Анатолий. — Жди, высылаю.
Он отключился, а я присел на водительское сидение и посмотрел на кошку:
— Вот и всё, следствие зашло в тупик. Осталось только осмотреть тело секунд-майора и ждать.
Кошка ничего не ответила, лишь блаженно зажмурилась, и собралась спать у меня на руках. Как бы её оставить в салоне? Со сбором крови я как-то справился одной рукой, но сейчас она будет явно мешать.
Ничего лучше, чем покормить животинку на ум не пришло. Достал из сумки сухпай, распаковал куриный паштет, и, понаблюдав немного, как кошка с каким-то грудным, я бы сказал хищным урчанием накинулась на него, закрыл дверь антиграва.
* * *
Тело Кузнецова осматривал тщательно, но аккуратно: ещё экспертам работать. Видимые следы смертельных ран отсутствовали. Складывалось впечатление, что его заломали какой-то техникой. И это страшно. У секунд-майора индекс в пятьдесят два пункта, а справились, как с кутёнком. Кто же это был? Кто?
