Сергей Снегов - Галактическая одиссея
- Но, пробив при отлете камуфлирующий слой, ты снова внесешь неточность в анализаторы, - возразил я.
- Один раз не существенно.
- Даю месяц, Фома. А пока будем изучать Кремону-4, сбегаем на "Гермесе" и на внутренние планеты.
Вам хорошо известно, что мы задержались на Кремоне-4 не на месяц, а на целых шесть: мастерские у нас были отличные, но исправление всего, что нуждалось в ремонте, потребовало слишком много усилий. На планете поочередно побывали все. "Икар", превращенный в ее спутник, недвижно висел над Кремоной-4, на нее сперва высаживались группами на планетолете, потом индивидуально на авиетках. Если вначале и возникала мысль об опасностях, особенно у меня - командиру корабля опасения положены по штату, утверждает Иван, - то вскоре и я перестал беспокоиться. Планета казалась неправдоподобно, невероятно, немыслимо мирной. Посмотрите вот эти снимки: Иван верхом на тигре, зверь прямо-таки радостно ухмыляется, сам Иван куда серьезней, он лишь торжествует; здесь Менотти обнял змею, там змеи покрупней наших; а вот и Анна верхом на кондоре, ну, не на кондоре, а на кондороподобной птице, даже Анна, не очень-то боевая, рискнула покататься на крылатом коне, посмотрите, как она счастливо машет рукой. Таких картин блаженного бытия множество, каждая встреча с обитателями планеты убеждала, что иного здесь не бывает.
Но однажды Иван, примчавшись на "Икар" после прогулки, в смятении доложил, что лицезрел страшное зрелище. Тигр прогуливался с теленком - это, конечно, был не теленок, а некая теленкообразность, как и сам тигр - не тигр, а нечто тигрообразное. И вот тигр остановился, лениво повернул голову, придушил своего спутника и, не торопясь, благодушно сжевал его. Иван вывалил на стол в салоне стереоленту, он, хоть и растерялся, успел заснять происшествие. Мы молча рассматривали кадр за кадром, тигр жрал свою жертву и вправду без злобы, истово, даже как-то вежливо, будто и мысли не имел причинить зло, а у теленка на мордочке, пока она целиком не исчезла в пасти тигра, и следа не было ужаса, боли, страха, обреченности, в общем, всего, что, по нашему мнению, он должен был испытать. Напротив, он безмятежно улыбался своей телячьей улыбкой, он как бы говорил ею: "Ах, как мне приятно, что тебе приятно закусывать мною!"
- Ужас! - воскликнула бледная Анна. - Я буду теперь бояться встречи с этими бестиями. Но ведь и признака хищности нет у этого зверюги, такая благопристойность на морде!
- Наши крокодилы идут дальше благопристойности, Анна, они от сочувствия к жертве плачут, когда поедают ее, - иронически отозвался Хаяси. Он один не возмутился жутковатым все-таки зрелищем.
Я отменил вольные выходы, теперь на планету высаживались снова группами, подстраховывая друг друга, - никому не улыбалось стать закуской радушных хищников. И снова мы убеждались, что хищников в нашем понимании нет - крупные звери не нападали на мелких, не гнались за ними, мелкие не убегали, не прятались, не пробовали защищаться. Все совершалось проще и страшней. Трагические происшествия быстро умножались: животные на Кремоне-4 поедали одно другое не реже, чем в дикой природе на Земле, но только здесь это не выглядело картиной мук. Кренстон с Еленой доложили нам результаты изучения биологии местных животных:
- В характере хищников не запрограммировано злобы, у мирных - страха. Этим и объясняется ублаготворенность, сопровождающая гибель.
- А не привить ли им недостающие свойства, чтобы дать возможность жертвам спасаться? - предложил Гюнтер. - В лабораториях Урании такие операции совершаются запросто. Пригласить бы специалистов из БКС, в частности этого вечно смеющегося Муро Мугоро.
Петру идея Гюнтера понравилась, мне - нет. Астроразведчикам запрещено менять условия обитания живых существ на открываемых планетах. Допускаются исключения, здесь я их не видел. Но зрелище безмятежного уничтожения одних другими стало действовать мне на нервы. Иван добавил жара в тускло затлевший огонек раздражения. У него родилась очередная ослепительная идея - здесь обитали разумные гуманоиды, вероятно, те самые, что сконструировали планетолет с солнечными парусами, но их постепенно пожрали хищники.
- Выйди, например, я без скафандра и оружия, - доказывал он с увлечением, - обязательно пообедают мной! Хотите проверим? Не бойтесь, я-то смогу отбиться, да и вы не дадите меня в обиду. Просто эксперимент: будут ли меня жевать?
К этому времени мы наконец обнаружили следы разумных созданий: подземные жилища, похожие на соты, кости десятков поколений кремонцев - так мы их стали называть, народа вполне гуманоидного, на Земле их признали бы одной из человеческих рас, вроде пигмеев - они не выше полутора метров, большегубые, большеглазые, лопоухие, длиннорукие, почти безносые, в общем, не Аполлоны Дельфийские, но и не обезьяны. А когда мы наткнулись в пещере на мозаику из цветных камешков, ту, что сейчас в Музее Космоса, и на нас глянули с картины огромные, умные, бесконечно грустные глаза... Впрочем, вы больше моего знаете о кремонцах, столько о них новых данных! Для нас тогда самым, возможно, важным было, что мы нашли и мастерские, где они создавали свои космические тихоходы, - обломки, детали, два почти готовых корабля.
А самих кремонцев не было. Словно все вымерли или покинули планету. В этих условиях мысль, что их просто пожрали, нельзя было легко отринуть. Я распорядился.
- Можете экспериментировать, друзья. Приглашать специалистов БКС не будем, а чему научились на Урании сами, то постараемся использовать.
Все одобрили мое разрешение, один Хаяси с сомнением поджимал губы. Нет более консервативного народа, чем социологи: они оперируют большими массами - не индивидами, а решения, затрагивающие целые общества, всегда крупней и ответственней частных - без долгих раздумий на них не идут. Петр радовался, Гюнтер тоже, он заскучал, оставив свои взглядомеры, правда, они с Алексеем добились какой-то удачи. "Нет возможности применить на практике наш успех", - с сожалением говорил Алексей. Но я отвлекся, о взглядомерах потом. Елена, биолог, как и Петр, одобрила эксперименты, но участвовать в них отказалась: она не экспериментатор, просто ученый биолог, даже так: биолог-социолог, биолог-психолог, а всего верней - биолог-логик, не лабораторный работник, конечно. Петр же специализировался в свое время в экспериментальной генетике и, как записано в его паспорте астронавигатора, достиг в ней немалого мастерства. И на Урании он с первого дня не покидал геноконструкторских лабораторий, почему, собственно, и не принял активного участия в нашей стычке с Глейстоном. Зато он отлично усвоил все новшества в переделке геноструктур, разработанные на БКС, и вдобавок разжился специальными аппаратами, созданными геноконструкторами. Можно было не сомневаться, что придуманное себе задание по переделке местного зверья он выполнит безукоризненно. К тому же ему помогали Гюнтер с Алексеем, оба изобретательнейшие инженеры.
Мы доставили на "Икар" двух тигров и с десяток мелких зверушек, составлявших, мы это уже знали, любимое блюдо благопристойных хищников. Тигры вели себя на корабле как милые домашние твари, мурлыкали, а не рычали, просили погладить их, умильно заглядывали в глаза, но, потеряв к ним доверие, мы остерегались панибратствовать. Петр усыпил всех, больших и малых, Гюнтер с Алексеем ассистировали. Вскоре они доложили, что можно знакомиться с результатами, и мы пошли всем экипажем в биологическую лабораторию.
В ней стояли две клетки, одна - большая и прочная - с тиграми, другая - маленькая, с тонкими прутьями - для зверушек. Картина поведения разительно отличалась от той, что мы видели все эти дни. Тигры бросались на прутья, свирепый рык сотрясал воздух, зверушки жались кучкой в дальний угол клетки. Иван подошел к большой клетке и отпрянул, тигр, еще недавно благожелательно допускавший себя седлать, проворно просунул сквозь решетку лапу, едва не прихватил Ивана когтями и так заревел от разочарования, что заныло в ушах.
- Отличная работа! - воскликнул сияющий Иван. Вчера он ликовал от добродушия хищников, сегодня восхищался их злобой. - Огромные успехи сделала инженерная генетика! Как по-вашему, други?
По плану эксперимента оперированных животных выпускали на волю, но полной свободы не предоставляли: Гюнтер и Петр в авиетках следовали за тиграми и, давая им нападать на безмятежно прогуливающиеся жертвы, в последний момент должны были предотвращать тормозными полями расправу. Что до зверушек с внедренными способностями страха, то они должны были продемонстрировать собратьям спасительность боязни. Но эксперимент пошел по-иному. Мы и отдаленно не догадывались, что за странное местечко эта райская планета Кремона-4.
Первыми выпустили мирных зверушек. Они боязливо потоптались, потом кучкой осторожно направились к лесу. Оттуда вышел великолепный тигрина с когортой своих потенциальных жертв, весело семенивших по его бокам. Наши зверьки на мгновение оцепенели, затем с визгом кинулись врассыпную. Лесные выходцы с удивлением смотрели на перепуганных земляков, впервые мы разглядели на их мордах это столь редкое здесь чувство - удивление. А с беглецами сотворилось нечто непредвиденное: их вдруг побросало вверх, завертело, швырнуло оземь, визг затих, и через две-три минуты все движенья замерли. Гюнтер и Петр, посадив авиетки, подбежали к зверькам. Я с Еленой и Хаяси тоже заторопились поближе. Перед нами лежали трупы, зверьки быстро холодели.
