В. Болдырев - Мир приключений. 1973 год, выпуск 2

После того как Акимов прощался с Амуром, он заходил к нему еще несколько раз, приносил сахар, вкусные вещи, от которых пахло домом. А однажды Амур, бросившись навстречу к старшему лейтенанту, услышал, что от его друга пахнет собакой. Другой собакой. Амур понял, что это конец, что у Акимова есть уже другой помощник. Амур отошел в дальний угол вольера и тяжело и горько заскулил. В тот день и на следующий Амур не притронулся к еде. Нет, он не объявлял голодовку. Ему просто не хотелось есть. Ему ничего не хотелось. Он забился в угол утепленной части своего жилья, положил голову на вытянутые вперед лапы и предался молчаливой тоске. Дежурный по питомнику несколько раз заходил к нему, приходила Галина Викторовна, говорила ему какие-то ласковые слова, но что эти слова, когда у него уже нет больше друга!

Потом пришел начальник всего служебного собаководства, невысокий плотный подполковник — Иван Егорович. Проводники его боялись, а собаки ему доверяли. Амур отлично знал этого подполковника. Знал, что он понимает собак, не дает их в обиду и держит в строгости всех люден. Сразу припомнился случай, когда во время тренировки молодая служебная собака испугалась лестницы и не пошла вверх, а ее проводник, тоже молодой, ударил трусишку поводком. Подполковник отчитал проводника, приласкал собаку, пустил на лестницу Амура, еще несколько опытных взрослых собак, а затем и молодую, и та пошла. Все это промелькнуло в памяти Амура, когда в вольер вошел подполковник. Он опустился на корточки рядом, приласкал его, почесал за ухом, погладил лоб и начал говорить:

— Что же нам делать с тобой, Амур? Ты здоровый, сильный, хорошо тренированный пес. Хорошо знаешь свою работу. Но без чутья нам ведь нельзя. В городе и так уйма посторонних запахов на следах, а теперь ты их не разберешь. Вспомни, как трудно было тебе летом во время ограбления магазина, когда преступники испортили свой след.

И Амур вспомнил.

Дежурство уже подходило к концу, занималось летнее утро. В ожидании происшествий Амур дремал в небольшом вольере возле дежурной части, где помещали собак, привезенных из питомника в суточный наряд. Он хорошо усвоил, что на дежурстве тишине и покою не следует верить. Просто нужно ждать. Когда Амур услышал быстрые шаги и заметил пробежавшего к машине шофера, сразу понял: что-то случилось и придется ехать. Вскоре торопливо выбежал Акимов со своей полевой сумкой и парадным ошейником. Ох, этот Акимов, любил он блеснуть! Любил приехать на происшествие и показать собравшимся Амура при всех его регалиях. Амур, по давно заведенному порядку, снял с гвоздя туго скрученный в жгут длинный поводок, зажал его в зубах и ждал. Акимов открыл дверь и жестом показал на микроавтобус. К нему уже спешили эксперт с кожаным чемоданом в руке, врач в белом халате, от которого всегда противно пахло, точно так же, как здесь сейчас.

Вышла следователь-женщина, работник уголовного розыска, молодой, видно новый, раньше Амур на дежурстве его не видел. Амур застыл у двери — не мог же он так же, как эти мужчины, лезть вперед, не пропустив женщину. Пока все садились, Акимов успел надеть на него парадный замшевый ошейник, тяжеленный-претяжеленный от медалей и жетонов. Последним вышел самый главный — подполковник Виктор Иванович. Он всегда выходил последним, никогда не торопился, но и не опаздывал. Он попросил женщину-следователя сесть рядом с шофером, и машина рванулась. Амур очень любил эти поспешные, но без суматохи выезды, любил смотреть в окно, ловить встречный ветер, в котором всегда, даже в жару, была свежесть и прохлада. Амур стоял посредине автобуса и смотрел на Виктора Ивановича, и тот, поймав его взгляд, как обычно понял и подвинулся, пропустил Амура к окну. Акимов освободил поводок, и Амур высунул голову в открытое окно навстречу ветру. За окном мелькали дома, деревья, улицы. Во встречном потоке убавилось городских запахов, пропал раздражающий бензин, не осталось копоти, гари, испарений асфальта, и Амур понял, что они едут на окраину, и прислушался к разговору. Виктор Иванович рассказывал:

— Один рыбак встал чуть свет и поспешил на зорьку. Шел мимо магазина и заглянул к сторожу, хотел узнать, как ему вчера ловилось. Обошел магазин, а сторожа нигде нет. Заглянул в ограду — двери в склад открыты, а в складе сторож убитый.

При слове “склад” Амур сразу же представил себе уйму запахов, представил, как трудно будет ему отыскать тот самый главный запах, что потом нужно запомнить и идти по его следу. Не любил он эти склады, в них обязательно что-то разольют, разбросают самое пахучее, а ему разбирайся. Ну да ладно, решил он про себя, не впервой, разберемся.

Тем временем автобус пробежал по веселой, с травой и деревьями, улице и остановился возле светлого, из бетона и стекла магазина. Первым выпустили из машины Амура. Акимов отпустил его на всю длину поводка и позволил осмотреть лужайку, отдохнуть от поездки.

Амур обнюхал несколько столбиков, по давней собачьей привычке оставил на каждом свою роспись, а оперативная группа окружила мужчину с длинными удочками и слушала его рассказ. До Амура долетел, видимо, конец разговора. Хозяин удочек говорил:

— В склад я не заходил, заглянул в дверь, увидел, что дружок лежит на полу, и бросился к телефону.

Амур подумал, что, прежде чем искать след, нужно хорошо обнюхать этого рыбака, чтобы потом не перепутать. Акимов привязал Амура к дереву, растущему возле тротуара, а сам вместе с Виктором Ивановичем и врачом отправились в магазин. Амур наблюдал, как шли они медленно, уставившись себе под ноги, и с благодарностью подумал, что они стараются для пего, хотят не затоптать следы, по которым потом ему работать. Когда они скрылись во дворе магазина, Амур стал рассматривать рыболова: мужчина как мужчина; конечно, взволнован, повторяет свой рассказ следователю, а та записывает все в блокнот. Закончился их разговор, и рыболов с опаской подошел к Амуру, с любопытством, не стесняясь, словно на выставке, стал его рассматривать. Пересчитал медали и спросил у следователя, сколько же Амур раскрыл преступлений. Та пожала плечами и ответила, что много, но сколько, она не знает. Конечно, не знает. Этого и сам Амур не запомнил. Разве что знают Акимов да начальник питомника. А рыбак снова спросил, за что у него награды, за пойманных преступников? Вот чудак, подумал Амур. Собакам дают награды только на выставках да на соревнованиях.

За раскрытые преступления иногда награждают Акимова или его начальника. Когда они поймают преступников, Амура, конечно, хвалят, угощают чем-нибудь вкусным. Если бы умел, Амур мог бы рассказать, что у Акимова на руке часы за пойманных ими грабителей. Дома — радиоприемник и фотоаппарат за раскрытые кражи и разбои. Что есть у его друга грамоты и тоже медали за преступников, которых они поймали вместе. Но не может же он, Амур, заставить Акимова все это таскать с собой на происшествия. Достаточно и этого надоевшего ошейника.