Ларри Нивен - Молот Люцифера

В зале засмеялись. Маурин отодвинулась от Гарви, подошла к своему отцу. Встала сзади него. Она заговорила, голос ее не разносился по залу подобно голосу Харди. Но в этом голосе звучали такие нотки, что в конференц-зале воцарилась тишина. Все молча слушали, что говорит Маурин.

— У них еще есть оружие, — сказала она. — И Тим, вы сказали, что их предводители еще живы…

— По крайней мере, один из них, — ответил Тим. — Сумасшедший проповедник.

— Значит, они снова попытаются уничтожить ядерный центр, — сказала Маурин. — Пока он жив, он будет пытаться добиться этого. — Она обернулась к Харди. — Эл, вы и сами это знаете. Вы слышали, что рассказывал Хьюго Бек. Вы это знаете.

— Да, — сказал Харди. — Мы не сможем защитить ядерный центр. — Но я снова приглашаю всех, кто захочет, переселиться сюда. Жить вместе с нами.

— Это совершенно верно, что Братство больше не представляет угрозы для нас, — заявил Джордж Кристофер. — Они сюда не вернутся.

— Но они… — неизвестно, что хотел сказать Хардли, потому что его прервал взмах руки сенатора Джеллисона. — Слушаю, сэр, — и Харди спросил: — Вы хотите выступить со сцены, сенатор? — Нет, — Джеллисон встал. — Давайте заканчивать побыстрее этот разговор, — сказал он. Его голос звучал глухо. Так говорят либо пьяные, либо смертельно уставшие люди — но все знали, что сенатор пьян не был. — Мы все согласны в одном, не так ли? Братство не имеет достаточно сил, чтобы представлять угрозу для нас, для нашей долины. Но их руководители еще живы, и они обладают достаточной мощью, чтобы уничтожить ядерный центр. Они это могут сделать не потому, что так сильны, а потому, что атомная электростанция слишком уязвима.

Хамнер аж подпрыгнул при этих словах. Он чуть не прервал сенатора — но не посмел. Когда он заговорил, он заговорил осторожно, взвешивая каждое слово, но он слишком устал, осознание спасти, необходимость спасти АЭС было слишком сильным. — Да! Мы уязвимы. Как этот кит, — он ткнул рукой в сторону витрины. — Как последний в мире образец стьюбеновского хрусталя. Если ядерный центр остановится на один день…

— АЭС — как хрусталь, прекрасна и уязвима, — оборвал его фразу Эл Харди. — Сенатор, вы хотите сказать еще что-нибудь?

Джеллисон качнул массивной своей головой:

— Только одно. Обдумайте все как следует. Тщательно. Это, может быть, будет наиболее важным решением, которое мы когда-либо принимали… с Того дня, — он тяжело сел. — Продолжайте пожалуйста.

Харди обеспокоенно поглядел на сенатора, потом жестом подозвал одну из стоявших поблизости женщин. Что-то сказал ей — слишком тихо, чтобы Гарви мог расслышать. Женщина ушла. Затем Эл снова встал у трибуны.

— Прекрасная и уязвимая, — сказал он. — Прекрасная и уязвимая, но вряд ли она она может быть особо полезной для крестьянской общины…

— Не особо полезной?! — взорвался Тим. — Энергия! Чистая одежда! освещение…

— Это все роскошь, — оборвал Эл Харди. — Какую ценность имеет то, о чем вы сейчас упомянули для нашего выживания? Мы представляем собой сельскую общину. Все висит буквально на волоске. Какие-то считанные недели назад мы не знали, удастся ли нам пережить зиму. Теперь знаем: да, удастся. Какие-то считанные дни назад мы не знали, сможем ли мы дать отпор людоедам. Мы смогли дать им отпор. Положение у нас сейчас вполне благополучное, нам предстоит масса работы, и мы не можем приносить людские жизни в жертву ненужной нам войне, — Эл глянул в сторону Джорджа Кристофера. — Вы согласны, Джордж? Когда мы сражались — никто из нас не обратился в бегство. Но зачем добиваться новой войны?

— Я считаю, ни к чему, — ответил Кристофер. — Нашу войну мы уже выиграли.

Послышались невнятные возгласы одобрения. Гарви шагнул вперед, намереваясь тоже поддержать мнение Эла и Харди.

— Хватит войн. Не будет больше этого — когда целишься из арбалета…

Он ощутил, как схватили его за руку. Это стоявшая рядом Маурин. Она с мольбой глядела на Гарви.

— Не дай им сделать эту глупость, — сказала она. — Заставь их понять! — Рука ее упала с руки Гарви, Маурин нагнулась к сенатору: — Папа! Скажи им. Мы обязаны… сражаться. Потому что обязаны спасти атомную электростанцию.

— Зачем? — спросил Джеллисон. — Разве недостаточно с нас было этой войны? Впрочем, все это неважно. Я не могу приказать им. Они не согласятся. Не пойдут воевать.

— Пойдут. Если ты скажешь им, то пойдут.

Джеллисон ничего не ответил. Маурин вновь обернулась к Гарви.

Взгляд Рэнделла не выражал желания понять ее.

— Послушай, — сказал Гарви. — Послушай Эла.

— Просто послать подкрепление — недостаточно, Тим, — говорил Эл Харди. — Шеф Хартман, сенатор, мэр и я сегодня уже обсуждали эту проблему. Мы не забыли о вас! Цена чрезмерно высока. Вы сами сказали, что ядерный центр слишком уязвим. Недостаточно поставить там гарнизон. Недостаточно пополнить количество находящихся там бойцов. Нужно как-то не допустить, чтобы один — всего один! — снаряд, пущенный из мортиры Братства, попал, в так называемую, болевую точку АЭС. Скажите, если б тот работник электростанции не перекрыл паровой клапан, разве это не означало бы уничтожения АЭС?

— Да, означало бы, — прорычал Тим. — Это означало бы, что нам конец. И тогда двадцатилетний парнишка ради спасения станции сознательно пошел на то, чтобы быть обваренным паром. И генерал Бейкер тоже сделал свой выбор.

— Тим, Тим, — умоляюще сказал Харди. — Вы ничего не поняли. Если просто послать подкрепление, никакой пользы от этого не будет. Послушайте, мы пошлем добровольцев. Разрешим отправиться на АЭС каждому, выразившему такое желание. И дадим им достаточное количество пищи и боеприпасов…

Лицо Тима просветлело, но лишь на мгновение.

— …но никакой пользы от этого не будет. Вы сами все понимаете. Чтобы спасти ядерный центр, нам нужно послать туда все наши силы. Всех до единого человека… Ибо, в таком случае надо не защищать электростанцию, а самим атаковать Новое Братство. Преследовать их, драться с ними, стереть их с лица земли. Захватить все имеющееся у них оружие. А затем расставить заставы по берегам озера. Пустить патрули. Не позволять врагу приблизиться к АЭС на расстояние, по крайней мере, мили. Для этого потребуются все имеющиеся в нашем распоряжении силы, Тим. Цена ужасающе высока.

— Но…

— Обдумайте это, — перебил Харди. — Патрули. Шпионы. Оккупационная армия. И все для того, чтобы остановить одного, — всего лишь одного! — фанатика, могущего нанести один — всего лишь один! — удар в какую-либо «болевую точку» АЭС. Не дать ему нанести удар, который остановит электростанцию хотя бы на один — всего лишь на один! — день. Задача состоит именно в этом. Так?