Александр Шалимов - Тайна Гремящей расщелины

* * *

Тумов медленно шел по опустевшему бульвару в Сокольниках. Желтые листья покрывали мокрый асфальт. Ветер швырял в лицо мелкие брызги дождя. Вот и знакомый дом с большой стеклянной дверью. Отсюда полгода назад они начали свое путешествие. Тумов тяжело вздохнул. - Что сказать сестрам Аркадия? Что о нем думает Люда? У него в боковом кармане лежала телеграмма Очира, полученная уже две недели тому назад. Две недели Игорь носил ее с собой. Каждое утро он обещал себе, что вечером поедет в Сокольники, и каждый вечер малодушно искал повода, чтобы не ехать. Он уверял себя, что ждет второй телеграммы. Но в глубине души был убежден, что эта вторая телеграмма сообщит о непоправимом. Уже две недели он боится брать телефонную трубку, забросил дела и работу и ждет... Чего? Сегодня утром ему передали записку Людмилы. Она настоятельно просила приехать. Больше откладывать визит было нельзя. Взявшись за ручку входной двери, он еще не был уверен, что позвонит в квартиру. Позвонив, не знал, скажет ли им о телеграмме из Улан-Батора или малодушно промолчит. Дверь открыла Людмила. Она серьезно поздоровалась с ним и сказала: - Проходите, пожалуйста. Раздевайтесь... "Может, они уже знают что-нибудь?" - думал Игорь, снимая одну галошу, затем другую, разматывая шарф, потихоньку принимаясь стягивать пальто. - Да проходите, в конце концов!-послышался из комнаты резкий голос Ирины Михайловны - старшей сестры Аркадия. - Что вы там копаетесь? - Идите скорее! - тихо сказала за его спиной Людмила. - Мы очень тревожимся. "Не знают", - подумал Тумов и пощупал, на месте ли телеграмма. Он прошел в комнату. Ирина сидела на диване возле настольной лампы с зелены абажуром. Ее узкое длинное лицо было очень бледно и в свете лампы, казалось зеленоватым. Резкие морщины темнели вокруг рта. Тонкие губы были плотно сжаты. Она молча протянула Тумову узкую холодную руку и указала ему место напротив себя. Игорь поспешно сел в глубокое кресло, довольный, что его лицо остается в тени. Людмила, закутавшись в большой пуховый платок, устроилась с ногами в уголке дивана, взяла на руки кошку; тихо поглаживала ее. Воцарилось напряженное молчание. - Ну? - спросила Ирина и закашлялась. - Что? - растерялся Тумов. - Сестра последнее время болеет, - торопливо пояснила Люмила и вздохнула. - Не об этом речь, - резко сказала Ирина. - Где Аркадий? - Я нее знаю, - неуверенно протянул Тумов, и ему показалось, что телеграмма жжет его грудь. - То есть как это не знаете, Игорь Николаевич? - высоким, звенящим голосом спросила Ирина. - Вы втравили его в эту поездку бог знает куда и черт знает зачем. Сами вернулись чуть не три месяца назад. От него никаких известий. Вы не показываете глаз, не считаете нужным хотя бы по телефону ясно сказать, где он и что с ним. Простите меня, но порядочные люди так не поступают. И он еще называл вас своим другом. - Ирина, успокойся, - тихо сказала Люда. - Извините ее, Игорь Николаевич. Мы очень беспокоимся об Аркадии. Больше трех месяцев от него нет ни строчки. Вы давно возвратились и тоже молчите. - Я все собирался, каждый день, - бормотал Тумов, не зная, куда девать глаза. - Куча дел, отчеты... Пришлось сразу ехать в командировку... Вы простите, пожалуйста; я, конечно, очень виноват, но... - Когда вы видели его последний раз? - спросила Ирина, испытующе глядя на Тумова. - Ровно три месяца назад, двадцать восьмого августа. - Почему он не послал с вами письма? - Мы разъехались в разных направлениях. Не известно было, кто первый доберется до обжитых мест. - Почему вы разделились? - Он хотел провести дополнительные исследования немного южнее. - А вы? - Я возвращался с караваном на север. - Значит, вы бросили его и смотали монатки? - Не совсем так... - начал было Тумов, но осекся и умолк. Ирина прищурилась. - Или вы... Не хочу произносить этого гадкого слова... Или вы что-то скрываете от нас. Потрудитесь объяснить, Игорь Николаевич! - Пожалуйста, - прибавила Люда. - Все лучше такой неизвестности. - Да поймите, я сам ничего не знаю! - почти закричал Тумов. - Ничего!.. Ну, задержался где-то. Ведь это же Гоби... Думаю, что скоро приедет... Он чуть не подавился последними словами. - Тоже жду со дня на день... - Нет, вы что-то скрываете от нас, - твердо заявила Ирина. - Что вы все время теребите карман? Что у вас в кармане? Покажите! - Н-ничего! - холодея, протянул Тумов. - Только т-телеграмма из Улан-Б-батора... Вот, п-пожалуйста... Ирина выхватила у него смятую телеграмму, быстро пробежала ее и закрыла лицо руками. Людмила подняла дрожащими пальцами упавший листок. Медленно, отчетливо прочитала вслух: - На ваш запрос сообщаю зпт отряд Озерова не вернулся Гоби тчк поиски не дали никаких... - Плечи девушки затряслись. - Продолжаем... Сообщу... Она упала лицом в диванные подушки и громко зарыдала. Тумов окончательно растерялся. Он тяжело встал с кресла, зацепил книги, лежащие на краю стола. Книги с грохотом посыпались на пол. Нагнулся, чтобы поднять книги, махнул рукой, не поднял и присел на диван между сестрами. - Да поймите же, не все потеряно, - бормотал он. - Найдут... Приедет... возвратится... - Уже возвратился! - послышался от дверей знакомый голос. - Что тут у вас происходит?

* * *

Тумов впоследствии никогда не мог восстановить в памяти последовательности событий, разыгравшихся в тот вечер. Ирина вскочила, опрокинув лампу. Жалобно звякнул зеленый абажур. В комнате воцарился мрак. В темноте слышался прерывающийся голос Ирины, громкий плач Люды, взволнованные восклицания Аркадия, поцелуи. Под ногами трещали осколки абажура. Игорь хотел обнять Аркадия и обнял Люду. И она поцеловала его в губы. Конечно, это была ошибка... Поцелуй предназначался брату... Обиженно мяукнула кошка, которой кто-то наступил на хвост. Все что-то спрашивали, и никто не слушал ответов. Потом зажглась люстра. Вероятно, сама, потому что никто ее не включал. Ирина обнимала похудевшего, бронзоволицего Аркадия, а Люда плакала и смеялась, прижимая залитое слезами лицо к широкому плечу Тумова. Аркадия усадили на диван. Сестры сели по бокам, крепко держа его за руки, словно боялись, что он снова исчезнет. Впрочем, Ирина сразу же хотела вскочить и бежать в кухню, но Аркадий не пустил ее. Тумов, давя широкими подошвами остатки абажура, устроился в кресле напротив дивана. - Ну, рассказывай, - сказала Люда. - Только коротко, - прибавила Ирина, - а то мне надо готовить ужин. - В самом коротком варианте это выглядит так, - усмехнулся Озеров. - Три месяца колесили по Гоби, вчера возвратились в Улан-Батор. Я только успел выругать Очира, что он переполошил вас, сел в самолет и час назад приземлился во Внукове. - Почему не телеграфировал? - Я сам летел со скоростью телеграммы. Еще вчера утром мы были в Гоби, у подножия нашего плато. - Вы вернулись к нему? - удивился Тумов. - Конечно. И ты еще вернешься к нему, Игорь. Оказывается, нас искали по всей Заалтайской Гоби, а мы спокойно лазали по плато. У нас отказало радио... - Ну вот, видите, - сказал Тумов. - Я же говорил... - Этого вы не говорили, - прервала Люда, закрывая ему рот рукой. - Но теперь это совсем неважно. - Еще бы ему не говорить! - заметил Озеров. - Кто подсунул нам вместо запасных батарей свиную тушенку? - Не может быть, - изумился Тумов. - О-о! Теперь понимаю, откуда у меня оказались эти батареи... Ах, старая панама!.. Что мне с собой делать?.. Но в остальном обошлось без особых приключений? - Более или менее... - А скажи откровенно, Аркадий, - помолчав, спросил Тумов, - стоило там оставаться? Нашли вы что-нибудь... новое?.. - Новое? - повторил Озеров. - Нет, ничего нового не нашли. Все очень старо. - Надо сразу было меня слушать, - удовлетворенно сказал Тумов. - Раз признался, обрадую тебя... Ты оказался прав. Помнишь блестящий минерал, который я называл алмазом? Это не алмаз. Это совершенно неизвестный минерал огромной твердости и прочности. Удивительное соединение бора, кремния и углерода. Он гораздо тверже алмаза и обладает поразительной способностью концентрировать различные виды энергии. Минералоги считают, что это осколок метеорита нового типа. - Это не метеорит, - сказал Озеров. - А что? - Искусственное вещество. - Фантазия, - протянул Тумов. - Зеленая фантазия! Ни в одной из лабораторий пока еще не создано условий, необходимых для синтеза такого соединения. Его синтез лежит далеко за пределами возможностей нашей науки. - А я не сказал, что это вещество создано человеческими руками, - возразил Озеров. - Оно было синтезировано десятки тысяч лет назад разумными существами, наука которых уже тогда намного опередила нашу современную науку... - Подожди, - перебил Тумов. - У вас там не было аварии вездехода? Ты не того?.. - он покрутил указательным пальцем около виска. Аркадий молча достал из кармана небольшой сверток, развернул. Ярко заискрились в электрическом свете блестящие грани какого-то плоского предмета. Это была небольшая пластинка того же самого вещества, обломок которого нашел Жора возле лагеря. Но эта пластинка была тонко инкрустирована другим, еще более блестящим веществом. Узор представлял собой сложные пересекающиеся спирали. Достаточно было одного взгляда, чтобы сказать, что это обломок какого-то предмета, созданного разумными существами. - Что же это, осколок межпланетного корабля? - шепотом спросил пораженный Тумов, осторожно касаясь пальцами блестящих граней. - Нет, это осколок одной из пластин гигантского конденсатора, аккумулирующего энергию земных недр. Вулканическое плато Адж-Богдо - это действительно огромный конденсатор, но не солнечной энергии, как ты считал, а ядерной энергии земных недр. Оно полое внутри. Там в колоссальных подземных залах стоят бесконечные ряды таких пластин. Специальные стержни соединяют эти пластины друг с другом и с центральным вулканическим каналом. Источником энергии, по-видимому, является магматический очаг древнего вулкана, расположенный на глубине нескольких километров под плато. Как они добрались до очага, пока непонятно. Вообще во всей этой установке очень много непонятного. Потребуются десятки лет для ее изучения. Ясно одно - это самый крупный искусственный энергетический агрегат нашей планеты, оставленный нам в наследство неизвестными пришельцами из Космоса. Можно думать, что они появились в Гоби от двадцати до пятидесяти тысяч лет назад, когда в Европе и Северной Америке лежал многосотметровый ледяной покров. В небольшой котловине у подножия Атас-Ула мы нашли полузанесенные песком остатки космопорта пришельцев. На площадке космопорта сохранились огромные конические воронки, расположенные правильными шестиугольниками. Осадочные породы внутри воронок и вблизи них несут следы обжига и остеклования. Вероятно, эти воронки выжжены струями раскаленного газа, вырывавшимися из стартовых дюз космических лайнеров. Нашли мы и специальные подземные убежища, из которых можно было безопасно наблюдать за действием энергетического агрегата, когда он выстреливал запас накопленной энергии в космос. Между прочим, одно из таких убежищ находилось в плато, к которому примыкают развалины ламаистского монастыря. Разрядка агрегата происходит раз в пять лет, в один из дней июня. В этом году энергетическим разрядом был уничтожен американский спутник, а десять лет назад, спустя несколько часов после разряда, вблизи канала, еще источавшего последние порции энергии, пролетел самолет Исарова... Ламы, жившие в монастыре, знали об этих разрядах. Они называли их пляской громовых духов. А расщелину, ведущую к центральному каналу, окрестили Гремящей расщелиной. Так родилась одна из легенд Гоби. Люди несколько раз проникали в Гремящую расщелину. Лет триста назад один лама принес оттуда осколок пластины конденсатора. Мы нашли этот осколок на алтаре подземного храма в Атас-Ула. Рядом была старая надпись, повествующая о подвиге ламы. Надпись удалось прочитать Батсуру. Близко к Гремящей расщелине подходил и последний сторож монастыря. Он искал пропавшего внука и попал в зону излучения. Вскрытие показало, что он умер от лучевой болезни. - И вы, вы тоже спускались в эту страшную расщелину? - дрогнувшим голосом спросила Люда. - Да. Мы заметили ее еще с самолета. Она достигает кратера самого крупного вулкана плато. С вершины конуса спуститься в кратер нельзя. Мы проникли туда по дну Гремящей расщелины, которая представляет собой трещину на южном склоне конуса. Мы своими глазами видели бесконечные ряды блестящих конденсаторов, протянувшиеся на километры. Часть пластин поломана во время землетрясений, но все блестят так, словно вчера изготовлены, хотя им, должно быть, не менее двадцати тысяч лет. - А излучение? - вскричал Тумов. - Вы побывали в поле действия конденсаторов?.. - Сейчас они почти разряжены. Выброс энергии произошел всего несколько месяцев назад. Излучение пока находится в пределах, допустимых для человеческого организма. Впрочем, если бы не Батсур, со мной могло быть плохо. Я шел без прибора и немного злоупотребил пребыванием в подземельях. Батсур вовремя вытащил меня оттуда... А теперь держись, Игорь! Наши приборы зафиксировали нейтронный поток, идущий из недр Земли вдоль канала. Интенсивность потока резко увеличивается с глубиной. Нейтронный поток, поступающий из очага вулкана! Может ли быть лучшее доказательство ядерных реакций в земных недрах? И это не домыслы. Это показания приборов... Через месяц или два пребывание вблизи канала и конденсаторов станет опасным, а через полгода невозможным. А через четыре с половиной года жерло Гремящей расщелины снова выстрелит в Космос свой чудовищный заряд энергии. К тому времени мы опояшем ее сетью обсерваторий и наблюдательных станций, определим силу и характер энергетического выброса. Когда излучение прекратится, мы снова спустимся в глубины Гремящей расщелины и попробуем переключить ее энергию для земных целей. Подумайте, друзья мои, какие неисчерпаемые запасы энергии таятся в недрах Земли. Какие безграничные возможности открываются для энергетиков будущего! Ведь магматический очаг лавового плато Адж-Богд - это ничтожная крупица того, что заключено в недрах нашей планеты... Тумов вдруг расхохотался. Все удивленно взглянули на него. Ирина с возмущением пожала плечами. А Тумов хохотал все громче. Его массивная фигура сотрясалась от смеха, и он тер глаза огромными кулаками. - Что с вами, Игорь Николаевич? - тревожно спросила Люда. - Простите меня... Я вспомнил... Что за осел!.. Подумай, Аркадий... Наш общий друг - мистер Пигастер, возвратившись домой, немедленно опубликовал под своим именем мои соображения о концентрации солнечной энергии базальтовым плато. Не догадался, у кого надо было красть... Ну, так ему, шельмецу, и надо. - Как, - удивился Озеров, - опубликовал и без всяких ссылок на тебя? - Без всяких. Недаром он поражался, как это мы рассказываем о своих идеях, прежде чем зарегистрировали их в бюро авторских прав. Зная русский язык, он понимал все наши разговоры и в деталях ознакомился с моей идеей. - И так твердо стал на твою точку зрения, что решил популяризировать ее от своего имени. - Так ему и надо! Он теперь вырвет последние остатки волос, когда узнает о ваших открытиях. Уступаю ему приоритет с "конденсатором солнечной энергии". А хорошо, что я ничего не успел напечатать. Оказывается, медлительность иногда полезна... Значит, энергетическая станция в вулкане!.. - продолжал Тумов после короткого молчания. - Поразительно! Трудно переоценить такое открытие... Трудно... А как, по-твоему, Аркадий, зачем понадобилось неизвестным пришельцам из Космоса создавать на Земле энергетическую станцию? Как они использовали эту энергию? - Этого мы не знаем,-сказал Озеров. - Назначение установки пока остается загадочным. Мы должны его выяснить. Может быть, это своеобразный маяк в Космосе. Может быть, энергетический разряд создает канал направленного излучения, по которому с нашей планеты передается запись об условиях, царящих на поверхности Земли или в ее недрах. Спустя некоторое время эту запись принимают и расшифровывают разумные существа иной солнечной системы. Может быть, это приспособление служит или служило для каких-то таких целей, о которых мы просто не имеем понятия. Будущее покажет... - Если я правильно поняла, - сказала Ирина, - вы с Батсуром совершили несколько крупных открытий. Я даже не знаю, что важнее: находка ли энергетической установки, или доказательство ядерных реакций в глубинах Земли, или, наконец, наличие разумных существ за пределами нашей планеты. - Пока сделан лишь первый шаг на бесконечно долгом и трудном пути, ответил Озеров. - Самое сложное - впереди. А первый шаг был сделан всеми нами - всей экспедицией, когда мы колесили вокруг Адж-Богдо и лазали по базальтовым обрывам. Мы с Батсуром лишь подвели итоги первого этапа. Теперь начинается второй этап. Ты готов к нему, Игорь? - Буду готов через несколько часов, - мрачно сказал Тумов. - Только съезжу домой и сожгу свою неоконченную диссертацию.