Яна Завацкая - Выстрелы с той стороны

Растяни меха гармошка, Эх, играй наяривай! Пой частушки, бабка ежка, Пой не разговаривай!

А дальше пошли куплеты уже про нашу жизнь, про Граничный... девчонки пели их по очереди, а остальные только подхватывали "Э-эх!", но часто окончание куплета тонуло в громовом хохоте зала...

Как иду через мостки Хрясь, от них одни куски, Оттого у нас в Граничном Ни полена, ни доски.

Приходите в швейный цех, Мы в цеху оденем всех, Как износятся наряды Так поставим вам заплаты.

И так далее - про столовую, про Евген Палыча, про лейтенанта Машкова, про старателей... Девчонкам долго хлопали. Потом последовала всеми любимая песня "Ивасей"

Приходи ко мне, Глафира, Я намаялся один. Приноси кусочек сыру, Мы вдвоем его съедим.

Буду ждать желанной встречи Я у двери начеку, Приходи ко мне под вечер, Посидим, попьем чайку.

Лучше быть сытым, чем голодным, Лучше жить в мире, чем в злобе. Лучше быть нужным, чем свободным, Это я знаю по себе.

Потом они спели еще на "бис" любимую песню швейного цеха - "Рябину" на три голоса. Голоса, надо сказать, у них прекрасные. После девочек на сцену вышел Юра. Он надел свои "земные" вещи... будучи практичным человеком, Юра носил их лишь изредка, поэтому они довольно хорошо сохранились. Юра был во всем черном черная водолазка, брюки и даже ботинки, в отличие от моих, почти новенькие. Надо мне тоже на лапти переходить для повседневной носки... Надо же, почему-то некоторым Бог ничего не дает, как мне, например, а некоторым - все: и талант, и судьбу красивую, и силу, и вот даже внешность... Юра, оказывается, вдобавок ко всему еще и красавец, черная водолазка к нему очень подходит... волосы у него тоже черные, лежат красивой волной, смуглое правильное лицо, темные сверкающие глаза. Гитара висела у него через плечо. Юра наклонил голову и стал медленно перебирать струны. И голос у него замечательный... я поискал взглядом Лерку - вот млеет, наверное. Все-таки мы немного подружились после этого похода. Да и как не подружиться... Юра пел Розенбаума своего любимого, потом еще разных других авторов. Целый час пел, и все слушали, затаив дыхание... И подпевали:

А на окне наличники, Гуляй да пой, станичники, Черны глаза в окошке том, Гуляй да пой, казачий Дон...

Юра спел довольно много песен Высоцкого, и они шли прямо-таки на "ура!" Хотя Юрин голос и не походил на оригинал - это было не хриплое карканье, а вполне приличное пение, все же, на мой взгляд, получалось неплохо.

Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг, а так, Если сразу не разберешь, Плох он или хорош, Парня в горы тяни, рискни, Не бросай одного его, Пусть он в связке одной с тобой, Там поймешь, кто такой...

Наконец Юра выдохся, и на сцену вышел наш второй гитарист. У нас, как я уже говорил, на поселок - две гитары. Но у Юры шестиструнка, а у Бориса Михайлыча семи... После красавца Юры Борис Михайлович выглядел как-то непритязательно. На Земле, вероятно, он был обладателем солидного брюшка... здесь брюшко пообвисло, но все равно Борис Михайлович - маленький, в очках, какой-то весь кругленький и уютный - выглядел немного смешно на сцене. Он сел на подставленный табурет и стал настраивать гитару. При этом он зачем-то шевелил толстыми губами. Я смотрел на него и вспоминал, что он бросился под каррос, чтобы вытащить Алешку... Никогда не угадаешь, что у человека внутри. Впрочем, Юра вот красавец - но тоже я ни разу не видел, чтобы он струсил, чтобы бросил товарища. Жизнь - это очень сложная штука, философски подумал я и стал слушать. Борис Михайлович при своей будничной внешности был обладателем довольно неплохого голоса... баритон, что ли... или тенор, только низкий. Играл он очень хорошо, не просто аккомпанировал, но играл мелодию. Начал он со своей любимой песни "Раскинулось море широко". Песня была грустная и долгая, и все как-то пригорюнились. Потом Борис Михайлович подумал и запел:

С берез неслышен, невесом Слетает желтый лист. Старинный вальс "Осенний сон" Играет гармонист. Вздыхают, жалуясь, басы, И словно в забытьи Сидят и слушают бойцы, Товарищи мои...

Эта песня словно всколыхнула всех. Второй куплет пели уже все вместе - кто не знал слов, подвывал просто так.

... и каждый думал о своей, Припомнив ту весну, И каждый знал - дорога к ней Ведет через войну! Пусть свет и радость прежних встреч Нам светят в трудный час, А коль придется в землю лечь, Так это ж только раз... Но пусть и смерть в огне, в дыму Бойца не устрашит, И что положено кому, Пусть каждый совершит. Так что ж, друзья, коль наш черед, Да будет сталь крепка! Пусть наше сердце не замрет, Не задрожит рука. Настал черед, пришла пора, Вперед, друзья, вперед За все, чем жили мы вчера, За все, что завтра ждет!

Мы сидели, и слушали, и пели, и только подозревали, но не знали точно, что ждет нас завтра. Через несколько дней привезли оружие, и еще неделю длилась перевозка его и распределение по поселкам. Все работы в поселках прекратились, люди занимались только боевой подготовкой... теперь все учились стрелять, и женщины, и те, кто раньше не входил в армию. Автоматов хватало на всех. А потом началось "Великое переселение народов"... Мы двинулись на побережье тремя потоками. Несколько гарнизонов вышли к морю справа, перевалили горную цепь и стали двигаться по правому берегу дальше. Такая же сила направилась в левую часть побережья, и кольцо стало медленно смыкаться вокруг Замка - пока еще широкое, гигантское кольцо... Мы, гарнизон Граничного, а также женщины и дети из всех поселков, перевалили прямо через горную цепь и стали подходить к Замку сзади. Из-за "обоза" мы двигались медленнее, чем другие, но расстояние для нас было меньшим. И к тому времени, как кольцо сомкнулось, все наши силы перераспределились. Теперь наш гарнизон оказался прямо перед Воротами Замка - я впервые видел это средоточие гибели Ладиорти.... Несметные силы - все-таки, как нас много, оказывается, стояли вокруг, зажав адвантов в центре. А за нами уже располагались женщины, дети, вообще все, кто не мог воевать... но тоже хотел вернуться на Землю. Теперь адвантам приходилось туго... Они постоянно вынуждены были поддерживать цепь, не опуская карросов. Конечно, они сменяли друг друга - людей у них пока хватало. Время от времени нам удавалось кого-нибудь подстрелить, раненые стоять с карросом не могли. Но это случалось достаточно редко... И все же кольцо наше смыкалось, становилось все уже. Правда, каждый шаг вперед доставался нам с трудом. Время от времени кто-нибудь с карросом вырывался вперед... были обожженные. Но невозможно было даже сравнивать наше положение и адвантов... у нас было достаточно еды, и еще рыбаки охотно помогали нам. У них даже лица просветлели и как-то успокоились. Похоже, они поверили нам, поверили, что мы избавим их от адвантов. У нас было оружие и патроны - сколько угодно. У нас было достаточно людей, чтобы сменять уставших в цепи. И победа уже маячила перед глазами. Впервые за много лет - реальная победа...