Михаил Харитонов - Разоритель

- Дешёвое? Мне придётся привыкать к дешёвому. Тогда принеси мне два кувшина. Я намерен возместить качество количеством, - Антор, не сдержавшись, рыгнул. - И приходи со жрецом. Может быть, мы найдём в этом доме что-нибудь ценное. А теперь я хочу выпить.

Мальчик, радуясь окончанию неприятного разговора, ушёл за кувшинами.

Антор уныло осмотрел гору посуды, ища в какой-нибудь из чаш остаток розового, хотя бы на один глоток. Не может быть, чтобы он выпил всё.

Увы, нигде ничего не было, кроме высохших опивок.

Он отвернулся и стал смотреть в окно. Солнечный свет показался ему каким-то оскорбительно ярким. Надо было засесть прямо в подвале - тише, прохладнее, и вино ближе...

За дверью послышались шаги - но не быстрая дробь босых ног мальчика, а тяжёлые, мужские, с отзвоном подбитых железом сапог.

Потом заскрипела дверь.

Антор не повернул головы.

- Олле, домин Антор.

- Олле'ла, - вяло отозвался Антор. - Если вы кредитор, обратитесь в Совет Сословия, он сейчас рассматривает моё дело. Там, возможно, ваши претензии удовлетворят. А может, и нет. Откровенно говоря, мне плевать. Идите, - он вяло махнул рукой.

- Я ваш друг, - сказал тот же голос.

- С тех пор, как у меня кончились деньги, у меня кончились друзья, Антор упорно продолжал сидеть спиной к двери.

- Нет. Вы всех прогнали, будучи не в силах смириться с потерей богатства, - на этот раз домин понял, кому именно принадлежит голос, и стремительно обернулся.

- В-вы... - выдохнул он с бессильной ненавистью.

- У вас такой вид, как будто я дракон, и вы хотите меня поразить железом, - усмехнулся Сервин.

Купец был в новомодном наряде - очень простом, безо всяких украшений, но довольно изящном на вид. Только на груди сверкала маленькая серебряная блёстка.

- Я бы это и сделал, не будь я так пьян, - Антор скрипнул зубами. - Вы хуже дракона.

- Верю, - Сервин нахально уселся на свободный стул, заложив ногу за ногу. - Ну и помойка! - он брезгливо повёл рукавом, сметая со своего края стола посуду. Тихо звякнула упавшая чаша. - Но не советую пытаться. Вас, конечно, в детстве учили воевать... зато на Диких Островах меня научили драться. Против дерева и железа я, может быть, и не выстоял бы, зато руки у меня крепче.

- Зачем вы пришли Сервин? Вы причина моих бед. Вы подождали, пока я разорюсь, и теперь пришли торжествовать? Что ж, торжествуйте! У меня нет ни медяка. Я даже не могу продать то, что у меня есть... Ах, ну да. Вы хотите всё скупить по дешёвке. Сколько вы мне предложите за этот дворец? Дюжину серебра? О нет, мне этого мало. Отдам всё за дюжину кувшинов розового. Приходите со жрецом, мы оформим сделку. А сейчас, пожалуйста, убирайтесь вон. Меня тянет блевать, а ваш вид этому очень способствует. Я не могу вас убить, вы правы, но запачкать - легко.

- Вы дошли до отчаяния, - заметил купец, - и я вам сочувствую. Но всё же нам нужно поговорить...

- Я хотел с вами поговорить. Тогда, в те дни, когда ещё что-то можно было исправить, - пробормотал Антор. - Я мог бы как-нибудь отозвать эти деньги...

- Не могли бы. Вы сами выписали мне доверенность, опротестовать которую не взялся бы ни один храм, - спокойно объяснил Сервин. - Да вы и сами не пошли бы на такой позор: совершить великодушный поступок и потом отказаться от него. Выкуп дома Сеназы принёс вам славу. Вас теперь называют Антором Великодушным... и вам неоднократно пытались помочь. В том числе и деньгами. Вы никого не принимаете, а напрасно. Все думают, что вы просто не рассчитали своих средств и разорились из-за своей любви к домину Сеназе...

- Я никогда не любил его. Я ему завидовал. Но это правда: я разорился из-за этого вашего проклятого выкупа. Я не имел права дарить деньги никому, - Антор жалобно сморщился, - а вы сделали это от моего имени.

- Да, я это понял

по вашему поведению. И долго искал ситуацию, когда я мог бы сделать дар от вашего имени. Дар, от которого вы не смогли бы потом отказаться.

Появился мальчик с кувшинами и с недоумением уставился на незваного гостя.

Сервин поманил к себе служку, взял посудину. Пальцами выдернул деревянную пробку. Понюхал.

- Редкая дрянь, - заключил он, - кислятина, - после чего преспокойно разлил вино по чашам, выбрав наименее грязные.

Антор, не дожидаясь приглашения, схватил двумя руками чашу и сделал несколько жадных глотков. От кислой жижи свело пищевод, зато на душе стало чуть лучше.

- Вы рисковали. Ваш трюк мог не сработать, - Антор сказал это почти спокойно.

- Нет, я был уверен. Я несколько раз делал небольшие траты от вашего имени. И выяснил, что в некоторых случаях вы начинаете испытывать денежные затруднения. Небольшие, да, совсем небольшие. Но они вас беспокоили. Вы этого даже не скрывали.

- Я вам верил, - вздохнул Антор.

- И были совершенно правы, мне можно доверять, да, можно, - Сервин налил себе ещё вина, глотнул. - Брр, какая всё-таки дрянь. Я не желал вам зла, Антор, и когда-нибудь вы в этом убедитесь. Я виноват перед вами, и признаю это. Но я был вынужден сделать то, что я сделал - чтобы спасти наш мир.

- Спасти наш мир? От чего? От моей скромной персоны?

- От разорения, - серьёзно сказал Сервин. - Кстати, если уж на то пошло... покажите мне эту вещь, которая делала для вас деньги. Если, конечно, она не исчезла совсем.

- Вот, - Антор показал на красный кошелёк на столе. - Можете взять себе на память. Раньше, кстати, он сам возвращалась ко мне. Теперь нет. Похоже, он сдох.

- Вот как. - Купец с интересом взял в руки комок грязной ткани, открыл, закрыл. - Ничего особенного. А как он делал золото?

- Не знаю.

- Откуда это у вас?

- Мне кто-то его дал, - в затуманенную вином голову домина чёрной молнией ударила боль. - Не помню... не хочу. - Боль послушно отступила. Но были условия. Деньги надо было тратить только на себя. Не вкладываться в торговлю, в науку, не давать их другим людям. Подарки дарить было можно.

Купец хитро улыбнулся.

- Это очень умно, насчёт подарков. Про разорительность некоторых из них я уже вам как-то говорил. Одновременно вы сеяли вокруг себя дороговизну, и весьма щедро, покупая всё за большую цену и не торгуясь... одновременно искажая потребности, что влияло на производство. Но это всё не важно. Важно то, что вы своими безумными тратами поощряли своё сословие к соревнованию в роскоши. Разорение Сеназы было всего лишь первым в цепочке: следом должны были пасть и другие состояния. Касса Сословия не справилась бы с выплатами. Домины как страховщики утратили бы доверие крестьян и купцов. Это привело бы к разрушению всей кредитной системы. Одновременно по той же причине было бы утрачено доверие и к светскому суду доминов. Остался бы, правда, храмовый суд... впрочем, нескольких корыстных негодяев из числа высокопоставленных жрецов найти не так уж сложно. Нашли же вы этого Хингра? Таким образом, и храмовый суд оказался бы беззащитен перед золотом... Дальше ещё несколько шагов, и потом осталось бы только две альтернативы: либо полный упадок, либо установление новой системы власти. Это, кстати, уже началось: обозлённые бедностью домины начали использовать насилие по отношению к крестьянам и купцам. Сначала имуществу, потом дошло бы и до жизни людей.