Януш Зайдель - Цилиндр ван Троффа

Противоположную сторону перрона, по самую белую полосу у подножия барьера занимала коричневая клубящаяся масса, словно лужа живой слизи, кипящая, переливающаяся, издающая писклявые звуки. Половину перрона заняло полчище крыс. Я мгновенно узнал их – обыкновенные рыжие городские крысы с противными голыми хвостами, взъерошенной шерстью, толстые и ленивые.

Их не интересовал поезд, которым я приехал, они всматривались в отверстие второго туннеля. Они толкались, лезли по спинам друг друга, в зубах и лапках тащили какие-то мелкие предметы, прозрачные мешочки из пленки, плотно набитые чем-то завернутым в тряпки. При этом они пищали и скулили, то здесь то там среди них возникали мелкие недоразумения и стычки.

Я стоял неподвижно, положив руку на ручку парализатора, регулятор которого переставил на широкий угол поражения. Некоторые крысы заметили или почуяли меня, они повернули ко мне головы. Постепенно и другие, видимо извещенные вожаками, стали поворачиваться в мою сторону. Из ковра рыжеватого меха на меня смотрели сотни неподвижных блестящих глазок. Задранные вверх голые хвосты извивались как черви. Однако они так и не тронулись ко мне. Лишь временами доносился громкий писк, словно враждебные выкрики. Через минуту, крутя хвостами и царапая коготками пластиковое покрытие пола, беспорядочно пищало уже все стадо. Заговорил мегафон, в ту же секунду писк как по команде смолк, хвосты замерли. Когда автомат произнес название станции, куда следовал подходящий поезд, толпа крыс подхватила свои пожитки и, не обращая никакого внимания на мою персону, сбилась у перрона. Только один огромный и толстый экземпляр протрусил несколько шагов ко мне, остановился и фыркнул, словно плюнул в мою сторону, после чего присоединился к остальным. Через опустившийся барьер и открытые двери крысы, давясь и толкаясь, хлынули в вагон, теряя в спешке свои узелки, кусаясь, пища и топча друг друга.

В мгновение ока перрон опустел. Однако поезд не трогался, мегафон дважды поторопил пассажиров… Я огляделся, какая-то опоздавшая крыса мчалась со стороны неработающего эскалатора, волоча сверток в цветной упаковке, чуть меньше ее самой.

Только потом я заметил на перроне еще одну крысу. Она стояла на задних лапах, заслоняя своим телом объектив камеры, следящей за краем перрона. Только когда опоздавшая крыса исчезла в вагоне, другая открыла датчик и медленно, словно дежурный по станции наблюдающий за порядком, пошла вдоль отправляющегося поезда.

Я поднялся вверх на эскалаторе и оказался на перроне второй линии, перпендикулярной той, по которой приехал. Отсюда, четырьмя эскалаторами я выбрался на поверхность, преодолев разницу в уровнях не менее ста метров. Итак, город странным образом вырос вверх! Я не понимал этого и мог только догадываться о причинах. При подъеме по эскалатору казалось, что я двигаюсь вдоль стен подземных засыпанных зданий с замурованными оконными проемами.

Наверху я вышел из станции на хорошо освещенную улицу. Группа ярко одетых людей, окружила фонарный столб. До них было несколько десятков метров, но до меня долетали взрывы громкого смеха, перекрываемые громкими выкриками. Я стал наблюдать за ними, спрятавшись в тени близлежащего здания. Это были торговые ряды, с двух сторон тянулись цветные застекленные витрины, над которыми мигала неоновая реклама. Посреди улицы ползали поливалки и уборщики, несколько автоматов протирало стекла витрин, за которыми громоздились разноцветные коробки. Кроме веселой группы, других прохожих на улице не было. Я достал бинокль чтобы рассмотреть людей под фонарем. Семеро совсем молодых парней в яркой почти одинаковой обтягивающей одежде, с гладкими без следов растительности лицами окружили столб, по которому с трудом карабкалась темная фигурка. Присмотревшись я различил человекоподобного робота, неумело взбирающегося по гладкой поверхности столба. Под аккомпанемент смеха и выкриков он пытался подняться вверх, но его металлические руки все время разжимались и он съезжал вниз. Молодые люди явно издевались над автоматом, вынуждая бессмысленными приказами делать то, что выходило за его возможностей.

Вдоль стены я приблизился к развлекающимся. Роботу как раз удалось взобраться почти на четыре метра от земли. Худой мальчишка с длинными темными волосами вышел из круга и, опершись рукой о столб, высоким детским голосом заставлял робота лезть дальше.

Руки робота не выдержали тяжести. Он рухнул вниз. Не успевший отскочить парень свалился, прижатый к тротуару массивным корпусом робота. Бессознательно, еще до того как раздался звук удара, я предостерегающе вскрикнул. Мальчишки первым делом подскочили к лежащему. Робот неуклюже поднялся и хромая отошел в сторону. Они окружили место происшествия, некоторое время стояли молча и неподвижно, потом медленно обернулись и заметили меня.

Они вдруг напряглись, лица их оживились, руки нырнули под рубашки. В одно мгновение в руках появились короткие отблескивающие металлом трубки или дубинки. Забыв о лежащем товарище, со странными улыбками на лицах они осторожно окружали меня. Я отступил на два метра, упершись спиной в стену дома.

Они шли медленно, сжимая в руках палки. Из того, как они их держали было ясно – это не огнестрельное оружие. Ими просто били.

– Ну, ха… дырба, ну, ха… ну, ну, ну, ну! – Один из нападающих вышел вперед и качая пальцами левой руки как бы приглашал меня приблизиться. В это время другие окружали меня. Глядя в глаза приближающемуся, я медленно опустил руку в свои лохмотья, чтобы взяться за ручку парализатора засунутого за пояс. Левой рукой я покрепче ухватил мешок на плече, который до сих пор не выбросил, поскольку он был неотъемлемой частью моего одеяния. Парень остановился в двух шагах от меня и быстрыми взглядами оценил расстояние до стоящих по бокам товарищей. Замахнувшись мешком, я прыгнул вперед. Парень инстинктивно выставил руку вверх. Я бросил мешок и схватил его за предплечье, пытаясь перебросить через бедро. Однако он был достаточно ловок, явно не новичок в рукопашном бою. Мне удалось только развернуть его и сильным пинком в зад отбросить на несколько шагов. Прежде чем он упал, на моих плечах повисли двое из оставшихся, те что были поближе. Еще один вцепился в мое пончо. Я рванулся к стене, ткань порвалась от шеи до самого низа и свалилась с меня, но я вновь ощутил твердую поверхность под спиной. Я стоял расставив ноги, левая рука безвольно повисла, прошитая болью от локтя до запястья. В правой руке я держал парализатор.

Нападающие замерли, застыли не завершив прыжка. Вытаращенные глаза уставились на мой комбинезон, их руки повисли, ладони одного выпустили палку, которая со стуком покатилась ко мне. Тот, которого я пнул, как раз поднимался с земли. Он посмотрел на меня и остался стоять на одном колене, опершись на руку, выпучив глаза.