Феликс Дымов - Полторы сосульки (Сборник фантастики)

-- А ты знаешь, куда мы едем?

-- Вас, наверно, женщины любят, шеф?

-- С чего ты взял? -- опешил Арсен.

-- Не мучаетесь избытком тактичности. Плохой бы из меня получился шофер, если б я был не в курсе дел своего начальника.

-- Ты мне этот психологический практикум брось. Признавайся, сколько стоять будем?

-- Законы статистики неумолимы, Арсен Даурович. Но за сорок минут, пожалуй, управлюсь.

-- А что я скажу Дроботову?

-- Подождет ваш Дроботов, больше ждал. Прогуляйтесь вдоль шоссе, пока я мотором занимаюсь. Подышите загородным воздухом. Засекайте время!

"И правда, чем здесь маяться", -- вяло согласился Арсен, ступив на стеклянно блестящую полосу глазурованного асфальта. Коля включил домкраты, аккуратно расстелил куртку и полез под скуд. Ворчание его еще некоторое время догоняло Арсена:

-- Не понимаю, за какие грехи машину колес лишили? Раньше спиной уперся -- и катись, милая! Под горку еще б придерживать пришлось. Прогресс, туды его в мантию...

Шоссе по веселому пологому мосту перебежало извилистую речушку, удачно отвечающую своему певучему названию Оредеж. Колин говорок становился все более неразборчивым. Солнце, отражаясь от асфальта, слепило глаза. Только теперь заметив, что так и несет письмо в руке, Арсен сунул его в карман, разулся, поставил босоножки на обочине так, что их нельзя было не увидеть из скуда, спустился по откосу. До самой травы ногам было непривычно колко, и,выбирая место для ступни, он шагал осторожно, не в полную силу. Берег был по-хорошему заброшен: сухой невытоптанный склон издалека валился в реку, вспенив перед кромкой воды неширокую полоску ослепительно чистого песка. Вверху удрученно обозревала местность привязанная к колышку коза.

Поддернув брюки на коленях (скорее по старой мужской привычке, чем из боязни вспузырить немнущуюся ткань), Арсен уселся на траве. Над головой закружились две желтые бабочки-капустницы и одна траурница с черной каймой на крыльях. Подражая взмахам крыльев бабочек, задрожали перед глазами листья тощей осины.

-- Чего дрожишь, глупая? -- помимо воли спросил Арсен. И поморщился, уловив в интонации фальшь.

Собственно, если б осина не дрожала, он вообще не признал бы ее, не отличил от тополя или там от липы. И это -- невзирая на должность: референт по общим вопросам Ленинградского комитета Природы. Впрочем, чему удивляться? Как и все горожане, он только по выходным вырывается на волю и торопливо восхищается: цветочки, воздух! А воздух теперь и в городе степью отдает, дыши -- не хочу. Усилиями их комитета гарь и пыль повыветрились с улиц, из двигателей изгнан бензин. Заводы работают на замкнутом цикле, без выброса отходов в окружающую среду. Памятником варварским технологиям оставлены две дымовые трубы с мертвыми заглушками: по праздникам для имитации работы из них гонят в облака подкрашенный пар. Конечно, до взморья или до соснового бора городу далеко, пахнет все-таки перегретым камнем. Но всему свое время. Наладим и озоновую атмосферу. Вот освоим в следующем году хлорофилльные краски для стен, тогда и с сосновым бором потягаемся. Переезжай к нам, Петр Дроботов, не пожалеешь... Хотя ты ведь не захочешь из деревни, а?

Осина застенчиво поджимала к стволу реденькие ветки и продолжала дрожать,

"Зря, глупая!" -- неожиданно для себя чужими словами подумал Арсен. Больше того, чуть не произнес вслух, И еще подумал, как хорошо лежать под пристальным серо-синим небом, вспугивать разноцветных стрекоз и следить за их чуткими зигзагами. А ведь не довелось бы, не будь счастливой аварии со скудом, а еще раньше -- дроботовского письма. Может, и не стоило сломя голову мчаться на этот сигнал, тем более с уговорами отказаться от претензий. Но ведь жалобщики, как правило, на одной инстанции не останавливаются. Настырный народ!

Арсен мысленным усилием вызвал из памяти синий конверт. Конверт как живой возник перед взором. На лицевой стороне картинка: с вершины низкого наклонного постамента возносится настоящий истребитель-перехватник, давно отлетавший свое и списанный по случаю всеобщего разоружения в лом. Из кабины истребителя выглядывают две счастливые детские мордашки: к безмерному восторгу ребятишек, самолеты не уничтожают, а пускают на игрушки, вон их даже почтовики увековечили. Рядом с яркой картинкой адрес не смотрелся, Крупными буквами, мельчающими и изогнутыми у края конверта вниз, было выведено: "Ленинград. Смольный. Главному специалисту по лесам и живности". Это, значит, ему, Арсену...

Ленясь вынуть письмо из кармана, Арсен так же мысленно раскрыл конверт, достал вырванный из школьной тетрадки листок в клеточку. Тот же почерк длинно и чуть истерично вещал о том, что "председатель колхоза Громов Олег Михайлович придумал покрыть поля бетонной сеткой, соединить с правлением все бригады, Дунькину фабрику и хренные палисадники и приобрести 50 винтороллеров. Чтоб все перевозки делать только по воздуху. А на саженцы древовидной конопли ему наплевать, и на юннатский кротовый заповедник тоже. А особенно жаль рябинку, посвященную геройски погибшему гвардии рядовому Кузьминичеву, и ту березку-трехстволку, которую мы еще мальками сажали с Машей Тениной и Горькой Коноваловым. Но самое главное, бетон начнет почву выжимать, деревья и кусты заоблачут, оголят корни и пожухнут. Председателево сердце не болит по всякому растению и летучести. А они тоже для красоты настроены...

Остаюсь ваш Дроботов Петр Иванович, звеньевой".

И снова -- в который раз! -- Арсен разозлился. Ох уж эти неуемные общественники, вечно суют нос куда не просят! Хорошо еще, планы председателя не затронули личных соток защитника природы. Так и представлялись коренастый чистенький дядька с тяпкой и ведром навоза в руках, тропинка, протоптанная им с лукошком собственных овощей из огорода до базара, бетонная сетка поперек этой тропинки. Ох, шуму б было!

Председателя Громова Арсен знал отлично. Громадный, громкий, подвижный, несмотря на необъятную толщину и выдающийся живот, пройдоха и умница, потомственный руководитель богатого хозяйства, он своей выгоды нигде не упускал. Странная купеческая жилка помогала ему разглядеть то новое, что приносило колхозу немедленный безошибочный доход. Он шумно ввалился в кабинет Арсена и по обыкновению не сразу приступил к делу:

-- Премию получил для поддержания штанов. Три оклада. -- Олег Михайлович расстегнул пиджак, поправил тщательно замаскированные подтяжки и плюхнулся в кресло. -- Ездил за подарком сыну, решил и к тебе заглянуть. Между прочим, интересную штуковину раскопал. Глянешь? Новый побег эволюционной мысли.

Громов расстелил на столе свой "побег": проект перевода колхозной техники на воздушный мини-транспорт. По ватману красиво порхали крылатые потомки мотороллеров: портативные тракторы, планирующие тележки, гусиные клинышки дельта-комбайнов. Поля были разлинеены росчерками взлетных дорожек, будто тетрадь в клеточку. Столбики черных и красных цифр освещали затраты и выгоды, при этом красные горделиво выпячивались, черные стыдливо тушевались из-за своей незначительности. .. .