Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

Нe так давно показанный по ОРТ фантастический фильм американского режиссера Винсента Уорда «Какие сны увидят в мире том» (1998) (название которого — цитата из бессмертного гамлетовского монолога «Быть или не быть?» — на нашем телевидении и на лицензионном видео с очаровательной непосредственностью неофитов перевели как «Куда уводят мечты»), вероятно, один из самых фантастичных за последние годы. Речь здесь идет о той смелости, даже дерзости, с какой постановщики вторглись в область максимально для кино опасную, рискованную.

Потому что одно дело — с помощью компьютерных спецэффектов показать на экране пейзажи другой планеты или интерьеры звездного крейсера (все равно ведь ни там, ни там еще никто не бывал). И совсем другое — создать Рай и Ад, с коими, как утверждают многие мировые религии, всем живущим рано или поздно придется познакомиться воочию. Хотя представления и об обители праведников, и о вечной каторге грешников у большинства смертных обычно не идут далее примитивных живописных полотен классиков.

А вот создатели фильма рискнули изобразить и Рай, и Ад ярко, с фантазией (конечно, и без компьютерных спецэффектов не обошлось), которая завораживает и заставляет поверить в реальность этих картин даже тех зрителей, которые сохраняют материалистический скепсис по поводу обоих посмертных ареалов душ.

И райские кущи, которые оказались вовсе не кущами, и адские подземелья получились настолько неожиданными, что в восприятии многих зрителей, уверен, даже затмили, оттеснили на второй план сюжет, диалоги, характеры героев, А ведь все перечисленное в картине хотя и не бесспорно, но по крайней мере достаточно глубоко, парадоксально, нетривиально — короче, на голову выше среднего современного фантастического блокбастера.

Одноименная философская притча, по которой снят фильм, принадлежит автору, любителям фантастики хорошо знакомому — Ричарду Мейтсону. Судьба его в кино также фантастична: редкий писатель может похвастать такой богатой фильмографией. Не говоря о том, что Мейтсон писал сценарии и к фильмам нефантастическим, среди которых выделяются «Юные воины» (1967) и «Де Сад» (1969)…

Ярким дебютом Мейтсона-сценариста стала экранизация его же раннего научно-фантастического романа «Съежившийся человек» (1956): фильм, прокатное название которого расползлось до «Невероятно съежившегося человека», стал культовой картиной американской кинофантастики 50-х годов. В знаменитой энциклопедии под редакцией Джона Клюта и Питера Николлса фильм Джека Арнольда назван «одной из немногих подлинно классических лент 1950-х годов», а спецэффекты Клиффорда Стайна — «парадигмой того, как это нужно делать».

Уже в этой картине Ричард Мейтсон убедительно продемонстрировал свою преданность фантастике не развлекательной, а серьезной. История несчастного, который в результате облучения радиоактивным облаком начал стремительно уменьшаться в размерах, могла бы стать поводом для средней руки абсурдистской «черной» комедии или фильма ужасов. Однако режиссер Арнольд — не без влияния Мейтсона — сделал из нехитрого, хотя и интригующего сюжетного хода настоящую философскую притчу о том, как с потерей тела человек последовательно (и по драматической возрастающей) теряет все: вес, жену, мужское достоинство, работу, родину, смысл жизни — и наконец саму жизнь… В финале герой исчезает без следа, а камера показывает нам только поднятые ветром осенние листья и звездное небо, символически подчеркивая бренность и мимолетность нашего временного пребывания в этом мире [6].

Затем в сценарной карьере Мейтсона пошла череда более или менее успешных переработок чужого литературного материала.

Сначала Мейтсон основательно принялся за классика Эдгара По, чьи «страшные» произведения последовательно переносил на экран неутомимый гений научно-фантастического малобюджетного кино Роджер Корман. По сценариям Мейтсона были поставлены «Дом Ашеров» (1960), «Колодец и маятник» (1961), «Страшные истории» (1962) и «Ворон» (1963). Параллельно Мейтсон взялся за другого классика, написав сценарий к экранизации «Властелина мира» (1961, режиссер Уильям Уитни). Затем последовал — по нарастающей, если говорить о качестве — фильм 1962 года «Гори, ведьма, гори!» (экранизация ро-ана Фрица Лейбера «Моя любимая колдунья»), «Сатана там правит бал» (1968), телевизионный «Дракула» (1973) режиссера Дэна Кертисса и телесериал Майкла Андерсона по книге Брэдбери «Марсианские хроники» [7] (1980).

Картина «Сатана там правит бал» (в США фильм вышел под названием «Невеста дьявола») режиссера Теренса Фишера стала одним из лучших фильмов ужасов, вышедших из недр британской киностудии Hammer Films и заметно улучшенной версией в общем-то заурядного мистического романа Денниса Уитли. Главным «мотором» картины был известный актер, сыгравший во многих аналогичных «ужастиках», Кристофер Ли. Он играет здесь белого мага герцога де Ришелье, а увлекательный, динамичный сюжет картины построил Ричард Мейтсон.

Писал он и оригинальные сценарии, в том числе и научно-фантастические (например, для эпизодов телесериала «Звездный путь» в конце 1960-х), но чаще относившиеся к сопредельному жанру хоррора. Пародия на фильмы ужасов — «Комедия страхов» (1963) Жака Турнера — вышла, по общему признанию критики, малоудачной, картину не спасло даже редкое созвездие актеров: один из ведущих Дракул мирового экрана Винсент Прайс, непревзойденный монстр Франкенштейна — Борис Карлофф, наконец, один из эталонных Холмсов кинематографа — Бэзил Рэтбоун. Зато «Ночь живых мертвецов» (1968) Джорджа Ромеро превратилась в еще одну культовую картину, принеся славу и режиссеру, и сценаристу. Отметили любители хор-рора и ряд эпизодов из популярного телесериала «Сумеречная зона» (1959–1964), сценарии к которым писал Мейтсон.

Параллельно все эти годы он не забывал и об экранизациях собственного литературного творчества.

Один из самых популярных научно-фантастических романов писателя, «Я — легенда» (1954), в котором дается естественнонаучное объяснение феномена вампиризма (это, по Мейтсону, не вековое заклятие и не иррациональная страсть, а всего лишь вирусное заболевание), послужил основой сразу трем фильмам,

Первым стала малоудачная итало-американская копродукция «Последний человек на Земле» (1964), где также сыграл Винсент Прайс, а сценарий написал сам Мейтсон. Но в результате автору фильм настолько не понравился, что пришлось укрыться в титрах за псевдонимом… Тремя годами позже последовала короткометражка испанских кинематографистов, И наконец, еще через четыре года американский режиссер Борис Сагал снял фильм «Человек-Омега» с Чарлтоном Хестоном в главной роли.