Александр Шалимов - Тайна «Тускароры» (авторский сборник)

— Он был и пока остается пограничником, Роберт. Его место на передовом рубеже. Передовом, понимаете… Это очень ответственный рубеж. Если бы майор Нестеренко не рассуждал только в границах уставных параграфов, мы сейчас, вероятно, знали бы немного больше обо всех этих загадочных следах, — адмирал постучал пальцем по фотографии, привезенной Волиным. — И на «Тускароре», может быть, не произошло бы того, что там произошло.

— Но он, кажется, давно не служит на Курилах.

— И тем не менее, за многое остается ответственным… Загадочные происшествия на острове Онекотан продолжались и после того, как майор Нестеренко отправил вас на континент. Но об этом когда-нибудь в другой раз…

— А удалось выяснить что-нибудь новое в связи с «Тускаророй»?

— Почти ничего. Там ведется тщательнейшее наблюдение. Вашу «Тускарору» мы сейчас охраняем так, что, боюсь, скоро вы сами будете настаивать на ее закрытии… Подозреваю, что Иван Иванович решил нанести мне визит как раз по этому поводу…

— Печально, если так, — покачал головой Волин. — У «Тускароры» становится все больше противников. Признаться, рассчитывал на вашу поддержку… Ведь когда наконец будет создан вездеход…

— Я по-прежнему в одних рядах с вами, Роберт Юрьевич. По-прежнему считаю, что «Тускарора» делает огромное дело, что она очень нужна. Поэтому хочу во что бы то ни стало разгадать ее тайну.

— Значит, еще надеетесь, что это возможно?

— Dum spiro spero[2], — сказал улыбаясь адмирал.

Распахнулась дверь, и, прежде чем появившийся на пороге адъютант успел доложить, в кабинет ворвался Анкудинов. Отстранив адъютанта, он шагнул прямо к столу адмирала. Кодоров и Волин поднялись ему навстречу.

— Хорошенькие дела, — начал, отдуваясь, Анкудинов. — Приветствую вас, адмирал. А ты, Роберт, мог бы выкроить минуту, навестить старика. Да… Так вот, у меня к вам вопрос, адмирал. «Тускарора» — это, так сказать, база научных исследований Океанологического института Академии или объект экспериментов одного весьма уважаемого учреждения, представителем которого вы, адмирал, являетесь?

— Прежде всего, прошу садиться, дорогой Иван Иванович, — сказал адмирал, чуть заметно подмигнув Волину. — Что-нибудь случилось с дельфинами?

— Ха, с дельфинами, — подпрыгнул в кресле Анкудинов. — Там даже трески и сайры не осталось в радиусе пятидесяти миль. Всех распугали, разогнали. Наблюдать не за кем, изучать некого… На кой леший такая подводная база?

— Вот она, оборотная сторона медали, — покачал головой адмирал, обращаясь к Волину. — Это наши локаторы, ультразвук, магнитные сети и прочее. Придется кое-что убирать, как ни печально…

— Все убирать, к чертям! — закричал Анкудинов. — Там необходимо восстановить естественные условия. И еще вопрос, когда они теперь восстановятся. Рыба — она тоже не дура. Месяц пугали, так она нескоро вернется.

— Сложный вопрос! — нахмурился адмирал. — Иван Иванович, конечно, прав; но и мы как-то должны обеспечить вам безопасность работы.

— Чепуха! — снова закричал Анкудинов. — Вы нам только не мешайте. А насчет безопасности мы сами как-нибудь сообразим. Диверсантов вы, что ли, там, на дне, ловить собираетесь. Наверху лучше смотрите, а нас на дне оставьте в покое…

Адмирал осторожно пододвинул биологу фотографию крестообразного следа, лежавшую на столе.

— Иван Иванович, вот посмотрите, — начал он, — что это, по-вашему, может быть? Что за зверь?

— А вы не уходите в сторону, — возмутился Анкудинов, — давайте с одним кончим… А-а? Это еще что такое? — уже совсем другим тоном продолжал он, взглянув на фотографию. — Откуда это у вас?

— Вы сначала скажите, на что оно похоже?

— Кто?

— Тот или то, что оставляет такой след на глубине трех с половиной километров.

— Понятия не имею… Подождите, так это след искусственного или естественного объекта?

— А вот это мы хотели бы узнать у вас.

— У меня, — Анкудинов сердито засопел. — Что я, цыганка?.. Я гадать не умею… Подождите-ка… — Он углубился в рассмотрение следа.

Волин и адмирал терпеливо ждали.

— Не знаю, — сказал наконец Анкудинов. — Если вы готовы утверждать, что этот след не мог быть оставлен каким-либо искусственным объектом, то я могу допустить, что это след объекта природного… Вот так…

— К сожалению, мы ничего не можем утверждать, — заметил адмирал. — Давайте подойдем к нашему вопросу с другой стороны, — продолжал он. — Какой из известных вам жителей океана мог оставить на дне подобный след?

— Из известных никакой, — решительно заявил Анкудинов. — Из неизвестных любой… Вот так…

— Получается уравнение со многими неизвестными, — заметил Волин.

— Интересно, а что думает сам Шекли? — спросил Анкудинов, прочитав надпись на обратной стороне фотографии.

— Примерно то же самое, что и вы, — сказал Волин. — Американцы не знают, что это такое…

Анкудинов удовлетворенно хмыкнул и отложил фотографию.

— Так как же с «Тускаророй»? — спросил он, обращаясь к Кодорову.

— Вы хотите узнать, что произошло в июне на «Тускароре»? — спросил адмирал, барабаня пальцами по стеклу стола.

— Мне теперь все равно, — отрезал биолог. — Ребят вы не воскресите, и что там такое стряслось, можете уже не узнать… Время уходит… А вести дальнейшие работы мешаете… Вот так…

— Хорошо, Иван Иванович, учтем ваши пожелания, тем более что, кажется, и Роберт Юрьевич согласен с вами… Но, друзья мои, пусть наблюдатели, весь персонал «Тускароры» будут предельно осторожны… Бдительны и осторожны… Нельзя сбрасывать со счетов и злого умысла очень злых людей…

Анкудинов уставился на адмирала. В кабинете стало тихо. Слышно было лишь прерывистое дыхание старого биолога.

— Ну-ну, — пробормотал он наконец. — Если бы я не знал вас, адмирал… Или Роберт привез что-то из-за океана?

— Все дело в люке, — сказал, помолчав, адмирал. — В том люке, который стал виновником затопления шахты. Если бы не он… Если бы не он, я даже готов поверить, что у Савченко и Северинова одновременно возник глубинный психоз и они полностью утратили контроль над своими поступками. Но люк, который каким-то образом был открыт снаружи…

— Значит, все-таки снаружи? — быстро переспросил Волин.

— Да… Это можно считать установленным.

— А сигнализация?

Адмирал развел руками.

— Я, конечно, не знаю, что стряслось с этим проклятым люком, — заметил Анкудинов. — Я еще не очень-то доверяю всей вашей пресловутой автоматике… Не удивляйтесь, я — человек старый; людям верю больше, чем самым хитрым приборам. Всю жизнь я изучал обитателей моря. И беру на себя смелость утверждать, что мы знаем их очень плохо. Если мы еще продолжаем описывать новые классы и даже типы морских животных — вспомните хотя бы погонофор, открытых не так уж давно, — то что говорить о новых родах и видах… Посмотрите, как расширились наши представления о донной фауне после первых месяцев работы «Тускароры». При всех трудностях и неблагоприятных обстоятельствах… И это говорю вам я, хотя я отнюдь не был горячим сторонником стационарных работ на такой глубине. Но ведь то, что пока удалось сделать на «Тускароре», это капля в необъятном океане. Мир больших глубин — каков он? Всего в нескольких милях от нашей станции находится Курильская впадина. Мы даже ее наибольшей глубины толком не знаем. В 1953 году на «Витязе» определили максимальную глубину в 10377 метров. Волин несколько лет назад «поправил» эти данные еще на километр. А какая у нас гарантия, что в этой гигантской расщелине дна нет глубин еще больших? Я убежден, что на дне величайших впадин Мирового океана — Курильской, Филиппинской, Марианской и других, помимо уже известных нам обитателей, есть и неизвестные, а среди них такие, каких не создаст и самая буйная фантазия. Наконец, еще одно: среди бесконечного количества проблематических отпечатков, обнаруженных на дне, крестообразных следов такого типа, как на фотографии Шекли, немного… И все «кресты» тяготеют к краям глубоководных впадин. Эта фотография сделана у края Филиппинского желоба; Савченко видел крестообразный след вблизи Курильской впадины; отпечаток, некогда наблюдавшийся Волиным на берегу острова Онекотан, — это тоже рукой подать от Курильской впадины. Конечно, я не могу безоговорочно утверждать, но считаю возможным предположить, что в глубоководных впадинах Мирового океана обитает какое-то еще неизвестное науке и, вероятно, довольно крупное животное, оставляющее на илистом дне крестообразные следы…