Митчел Уилсон - Живи с молнией

Неожиданно для себя Эрик обнаружил, что обладает порядочными знаниями и не лишен изобретательности. Сам того не подозревая, он додумался до решения целого ряда специфических проблем. Когда Хэвиленд впервые согласился с одним его незначительным предложением, гордости Эрика не было границ, и с тех пор он стал вносить одно предложение за другим. Некоторые из них были довольно удачны, другие - приемлемы, остальные - просто беспомощны, зато стена сомнений и неуверенности была, наконец, сломлена.

Сабина часто не могла удержаться от смеха, глядя на происшедшую в нем перемену. Однажды они снова сидели в пустом китайском ресторане напротив магазина Мэйси.

- Всего три недели назад ты ронял в суп слезы, - сказала она.

- Не говори об этом. - Он наклонился и накрыл ладонью ее руку. - Не хочу даже вспоминать. Надеюсь, что это больше никогда не повторится.

- Еще как повторится. Ты сам прекрасно это знаешь.

- Черт возьми, может, ты и права. Но знаешь, что бы ни случилось, что бы я ни говорил, никогда не сердись на меня. Думай в таких случаях о том, каким я бываю обаятельным. Ведь должно же у меня быть какое-то обаяние.

- Вот еще! - засмеялась она. - Но если Хэвиленд тебя терпит, то и я как-нибудь вытерплю. Он так же гордится тобой, как и я? - В глазах ее была нежность.

- Хэвиленд? - Эрик махнул рукой. - Он не в счет. Знаешь, его так легко поразить.

- Ну, конечно! - улыбнулась она. - Какой он из себя? Ты мне когда-нибудь его покажешь?

Эрик пожал плечами.

- Я не знаю, как он выглядит вне лаборатории.

- Все, о чем мы мечтаем, зависит от него; ты мог бы и поинтересоваться.

- Видишь ли, - сказал Эрик, - я ему помогаю каждую свободную минуту, когда я не занят на лекциях. А по вечерам и в нерабочие дни пусть уж он сам о себе заботится.

Эрик не знал, что от того, как проводит Хэвиленд свои вечера и нерабочие дни, может зависеть его собственная судьба.

Однажды вечером, после того как они с Хэвилендом целый день безрезультатно бились над проектом конденсатора, Эрику вдруг пришло в голову решение этой проблемы. Оно показалось ему совершенно замечательным по своей простоте, и он бросился было звонить Хэвиленду, но тут же почувствовал, что этого мало. Ему так хотелось своими глазами увидеть на лице Хэвиленда восхищение, что, повинуясь неудержимому порыву, он накинул пальто и вышел из дому.

Эрик знал, где живет Хэвиленд, но никогда еще у него не был. Он торопливо зашагал навстречу речному ветру, дувшему, словно по трубе, вдоль Клермонт-авеню. Швейцар в подъезде большого многоквартирного дома сказал, что мистер Хэвиленд у себя, а лифтер, ни слова не говоря, поднял его на лифте. Эрик наспех придумывал извинения за неожиданный визит в такой час, но все оправдания сводились к тому, что его осенила замечательная мысль.

Он позвонил; за дверью долго стояла мертвая тишина, и Эрик, думая, что швейцар ошибся, уже собрался уходить. Он был разочарован и в то же время испытывал облегчение. В последний момент, когда Эрик решил уже больше не ждать, Хэвиленд вдруг открыл дверь. Вместо свитера и серых фланелевых штанов, в которых Эрик привык видеть его в лаборатории, на нем были элегантные брюки от вечернего костюма, а из-под наброшенной на плечи домашней бархатной куртки виднелась белая крахмальная рубашка. И в этом костюме, ясно говорившем о том, как Хэвиленд собирался провести вечер, он показался Эрику таким чужим и далеким, что все приготовленные слова сразу стали лишними. Эрик стоял с несчастным видом и недоумевал про себя, почему вдруг он решил, что проблема конденсатора так уж важна.

- Хэлло, Горин, - с некоторым беспокойством сказал Хэвиленд. - В лаборатории что-нибудь случилось?..

- Нет, что вы, ровно ничего. Я просто решил зайти... Я... я придумал удачное решение насчет конденсатора. Но это не к спеху.

- Конденсатора? Какого конденсатора?

- Да того самого, емкостью в двести микрофарад. Помните?

- А-а!.. - Лицо Хэвиленда слегка прояснилось, но не от облегчения, а потому, что он вспомнил. Он оглянулся назад и, отступая в сторону, распахнул дверь. - Входите, Горин. Я просто растерялся от неожиданности.

- Мне следовало бы позвонить вам по телефону, - пробормотал Эрик, не двигаясь с места. Ему не хотелось входить, но он не мог придумать, как выпутаться из неловкого положения. - Не знаю, почему это не пришло мне в голову. Я просто шел мимо.

- Ну и прекрасно, - любезно, но явно рассеянно отозвался Хэвиленд. Входите же.

Они вошли в большую гостиную, освещенную высоким торшером. Из радиоприемника неслись тихие звуки танцевальной музыки, а в кресле, подобрав под себя ноги, сидела красивая белокурая молодая женщина в вечернем платье. Эрик остановился посреди комнаты, не зная, куда деваться.

- Добрый вечер, миссис Питерс, - сказал он. - Вряд ли вы меня помните. Меня зовут Эрик Горин.

Она чуть-чуть улыбнулась и спустила ноги на пол. У нее был серьезный, грустно-озабоченный вид.

- Конечно, я помню вас, мистер Горин. Мы познакомились в кабинете у Тони. Садитесь. Хотите чего-нибудь выпить?

- Я... - Эрик оглянулся. Хэвиленд наливал виски в высокий бокал. - Нет, спасибо, не хочется.

Эрик не сводил глаз с Хэвиленда; тот подошел и, сев напротив него, знаком показал ему на кресло.

Снова наступила пауза.

- Может быть, все-таки выпьете? - сказал Хэвиленд.

- О нет, спасибо. - Эрик взглянул на миссис Питерс. Она перебирала пальцами лежавший у нее на коленях носовой платок и с таким интересом разглядывала вышивку, словно видела ее в первый раз. - Понимаете, - быстро заговорил Эрик, оборачиваясь к Хэвиленду, - я все время думал об этом конденсаторе, и мне пришла на ум одна идея: мы можем поместить его так, как вы хотите, и в то же время избежать замыкания.

Хэвиленд медленно поднял глаза, но ничего не сказал.

- Мы все время, - говорил Эрик, отчаянно стараясь восстановить логический ход мыслей, казавшийся ему раньше таким убедительным, - мы все время думали о том, как бы удержать конденсатор на весу, над полом, и ничего не могли придумать. Мне вдруг пришло в голову, что мы можем подвесить его к потолку. Весь прибор.

- К потолку? - повторил Хэвиленд.

Видимо обдумывая это предложение, он молча потягивал из стакана виски.

- Что ж, это неплохая идея, - сказал он наконец. - На первый взгляд она кажется довольно удачной.

- Да, - сказал Эрик, недоумевая, почему его великолепный план оказался вдруг таким жалким. "Слишком кратко объяснил, - подумал он. - Впрочем, Хэвиленд за свою жизнь разрешил, наверное, миллионы таких проблем".

- Вот что мы с вами сделаем, - сказал Хэвиленд. - Утром мы начертим все это на бумаге и посмотрим, как оно получится.

Эрик встал и взглянул на него с благодарностью.