Гарри Гаррисон - Мир Смерти против флибустьеров

Аппаратура для прослушивания, если где и стояла, так в отведенной им каюте. В одежде ничего подобного обнаружить не удалось, а следует заметить, что у флибустьеров было принято носить очень легкие рубашки из тончайшего металлопластового полотна и грубые штаны из синтетической кожи. И то и другое хорошо защищало от жестких излучений и высоких температур, но ни в какой мере не являлось доспехами. Не только любые пули прошивали насквозь эту пижонскую одежду, но и самые обыкновенные ножи. А пираты, кстати, были большими поклонниками холодного оружия. Они виртуозно метали в цель короткие специально отцентрованные кинжалы, а другими клинками, длинными и тяжелыми, как мечи, но искривленной формой своей напоминавшими скорее сабли, могли, по словам очевидцев, в считанные секунды изрубить живого человека на куски. Почему им доставлял удовольствие такой неопрятный способ убийства, Язон пока не понимал, но сразу поверил: сабли тут используют по прямому назначению, а вовсе они не являются, как предположила вначале Мета, чисто декоративной деталью туалета. В том, что Язон прав, им предстояло убедиться очень скоро.

Первый свой разговор без свидетелей Язон и Мета провели в огромном сферическом зале у обзорного экрана, напоминавшего стандартный купол иллюминатора. Конечно, никакого прозрачного окошка в этом сугубо военном чудовище быть не могло. Астронавигаторская находилась в другом отсеке, а информация об окружающем пространстве поступала, разумеется, только через внешние микродатчики, вмонтированные в броню. Однако, как удалось узнать позднее, свирепый «Конкистадор», ощетинившийся в мир сотнями пушек, был внешне закамуфлирован под обыкновенный транспортный корабль. Соответственно, имелся у него и бутафорский обзорный купол, для полноты иллюзии даже покрытый сверху тонким слоем прозрачной стеклостали. Возникшее же в силу такой конструктивной особенности внутреннее помещение пираты использовали иногда для своих общих собраний. Ну и конечно, оборудовали этот зал заседаний большим экраном, на который можно было подавать любую текущую информацию, а при желании, просто полюбоваться картинами звездного неба, с бороздящей его вдоль и поперек потенциальной добычей. Иногда для разнообразия любовались пейзажами далеких планет, на которые собирались напасть в ближайшем будущем.

– Ну, и каковы наши дальнейшие планы? – поинтересовалась Мета.

– А наши планы пока не меняются. Движемся прежним курсом, причем, я должен заметить, первый этап пройден успешно.

– Ну, конечно, если не считать, что нас едва не убили.

– Мета! Я просто не узнаю тебя. По-моему, на нашей планете любому человеку случалось по двадцать раз на дню бывать «едва не убитым». Неужели ты до сих пор не привыкла к этому.

– Конечно, привыкла. Но на этот раз появилось что-то новое. Видишь ли, я, кажется перестала понимать, чего ради рискую жизнью.

– Не понял, – сказал Язон еще более удивленно. – Объясни подробнее.

– Не знаю, смогу ли… Понимаешь, ты ведь очнулся только на корабле, а я – еще в пустыне. Доза китового газа оказалась маловата для меня. Я открыла глаза в кузове пескохода. Его сильно мотало в тот момент, видно, переезжали самую верхушку бархана. Три фигуры со стволами, поднятыми кверху качались передо мной, они были чернее неба и закрывали звезды. Я лежала, связанная простой веревкой, которую скорее всего легко сумела бы разорвать. Но именно тогда я вдруг подумала, что впервые в жизни не хочу драться. Я перестала понимать, зачем. И когда они переносили меня в космический челнок, я не стала прикидываться спящей, чтобы потом неожиданно напасть на них. Они увидели мои открытые глаза, удивленно зацокали языками, заулыбались и сказали: «Эй, глядите, она проснулась! Значит, девочке пора выпить». Откуда-то появилась большая бутылка рома, и они долго вливали мне в горло обжигающую жидкость. Но во время старта я еще не потеряла сознания. И абсолютно точно помню: старт был бесшумным.

– Или тебя уложили в звуконепроницаемом отсеке, – предположил Язон.

– Нет. Я абсолютно уверена: старт был бесшумным. Поверь моему пилотскому опыту.

– То есть ты хочешь сказать, что флибустьеры владеют гравитонными двигателями.

– Да, Язон, именно это я и хочу сказать. Но мы же совсем о другом говорили.

– Да, – согласился он, – мы говорили о тебе.

И замолчал, размышляя. Он еще сильно побаивался прослушивания их разговоров, тем более когда на корабле такая совершенная техника. Он сам старался не говорить ничего лишнего и Мете, взяв ее за руку, попробовал передать свою тревогу. С другой стороны, ему очень хотелось придумать какую-нибудь такую тему для беседы, чтобы потом, при разговоре с Морганом, сразу понять, была ли прослушка. Если, конечно, Морган не окажется еще хитрее.

– Они пытались узнать с какой мы планеты? – спросил Язон после паузы.

– Конечно. И я сразу сказала им правду. Я не боюсь. Я считаю, что наша планета Счастье в случае чего сумеет дать отпор целому флибустьерскому флоту.

«Молодец Мета! – подумал Язон. – Вроде ни в какой разведшколе не училась, а легенды лихо сочиняет».

– Почему ты думаешь, что Морган вообще захочет нападать на нашу планету?

– Да в общем-то я так и не думаю. Просто Мадам Цин объяснила мне, что при некоторых обстоятельствах флибустьеры не щадят никого. Свобода и нажива – только две ценности существуют для них в мире. Дружба у них понятие относительное. На друга можно, например, обидеться за ни к месту сказанное слово и отрубить ему голову. Или напасть на родную планету друга, если тот, допустим, украл у тебя девчонку. А еще здесь проигрывают в карты людей, корабли и целые планеты.

– Но ведь мы же не будем ставить на кон свою планету. Да и вообще, можем просто не садиться играть.

– Не можем. Отказаться от игры – смертельная обида.

Мета задумчиво покачала головой, видно, пыталась вспомнить что-то еще не менее интересное из рассказов Мадам Цин.

А Язону пришла в голову очень простая, в сущности, мысль: жить по здешним законам окажется гораздо сложнее, чем они решили поначалу.

Он так и не придумал в тот раз, на чем поймать Моргана с возможным подслушиванием.

Поэтому на следующий день Язон осмелился устроить весьма опасную аферу. Начав разговор с Метой еще в кольцевом коридоре, он вновь вывел ее к обзорному экрану.

– Пока мы здесь одни, – зашептал Язон, – слушай меня очень внимательно. Я кое-что выяснил. Узел связи они действительно охраняют, как сумасшедшие, а вот капитанскую рубку – гораздо менее серьезно – там всего три человека. Однако на главном пульте управления тоже есть резервный джамп-передатчик. Я смогу его использовать для связи с нашей планетой. Для этого понадобится меньше минуты. План предельно прост. Ровно в восемнадцать ноль-ноль по корабельному времени у них пересменка. За пульт вместо Тони Ховарда встанет Эдди Хук, и вахтенных у дверей сменят двое других. То есть в этот момент их будет шестеро, а не трое. В такую минуту никто не ждет нападения. Они расслабляются, теряют бдительность. Я это наблюдал. А что такое для нас с тобою, Мета, шесть человек в рукопашной схватке? Главное, не позволить им открыть стрельбу.