Гарри Гаррисон - Мир Смерти против флибустьеров

Скучающие богатые бездельники, сорящие деньгами в лучших ресторанах и казино Кассилии или полноценно расслабляющиеся на шикарных курортах классом не ниже Сан-бич на Клианде, любили посудачить о Джемейке. И чего только не наслушался от них Язон в свое время! Например, что это рай земной, по разнообразию наслаждений не сравнимый ни с одним другим местом во вселенной. Или – что это наказание господне для всех грешников, потому как страшнее Джемейки ничего на свете быть не может. Говорили также, что пиратская планета залетела к нам из другого, сопредельного пространства; или – что построена она вся из искусственных материалов древними учеными в порядке эксперимента. А еще – бродила даже такая сплетня – будто Джемейка это и есть настоящая Старая Земля, прародина всего человечества, правда сильно изменившаяся с тех далеких времен.

Ну, как же не посетить столь удивительный уголок вселенной, тем более когда сам хозяин приглашает тебя туда?

Мета, как и всякая нормальная пиррянка, излишним любопытством, разумеется, не страдала, но любимого Язона поддерживала во всем. А к тому же неожиданно для самой себя она вдруг сжилась с предложенной ролью быстрее и лучше, чем сам автор идеи. В общем-то, ничего удивительного – ведь обстановка вокруг была почти знакомая. Флибустьеры подкупали Мету своей прямотой, смелостью, силой. В сущности психологическим складом они напоминали ей оставленных на родной планете соплеменников. Особое, уникальное чувство опасности, казалось, тоже свойственно им от рождения, а про постоянную готовность к бою уж и говорить не стоило.

И что еще понравилось Мете, так это трезвый подход ко всему и удивительная отходчивость флибустьеров. Вообще-то умение прощать почти всегда сопутствует вспыльчивости. В данном случае и то и другое выражалось в особо яркой форме. Никто не затаил никаких обид: ни поверженный еще в космопорту Дархана Кортес, ни раненные ею в холле отеля «Лулу», ни даже потерявший глаз невежливый Ховард, вздумавший было обесчестить Мету. Никто теперь не держал на нее зла. Все только восхищались ее красотой, ее силой, ее характером. А Мета в ответ восхищалась ими. Идиллия эта могла бы продолжаться долго, если бы не некоторые события, которые должны были произойти и произошли со всей неизбежностью.

Конечно, уже следующим вечером, полностью придя в себя после масштабной пьянки, они уже на трезвую голову рискнули вновь побеседовать с Морганом. Между прочим, подобные пьянки, как им рассказали, случались на пиратском корабле неизбежно всякий раз после отлета с богоугодного непьющего Дархана. И все еще злой с похмелья капитан «Конкистадора» был на редкость неприветлив, замкнут и удостоил пленников всего лишь двумя-тремя короткими фразами, а для дальнейшего обсуждения практических деталей пригласил своего старшего помощника Франсуа д'Олоне. Старпом оказался поразговорчивее, но в силу известной тупости, видной даже самым невооруженным глазом, этот второй по значимости начальник все никак не мог определить своего личного отношения к пленникам: то ли оба принадлежат ему в полной мере, как обычно и случалось, то ли наоборот – они какие-то важные персоны, и следует держаться поосторожнее. Особенно раздражало бывалого пирата присутствие женщины, равной в правах с мужчинами. Представительниц слабого пола он с юных лет привык считать собственностью, товаром, предметом для получения известных удовольствий. Исключение было сделано лишь однажды – для боевой подруги – Мадам Цин. А тут вдруг еще какая-то выскочка появилась, мало того, что отнести ее к слабому полу как-то и язык не поворачивался после всех суровых разборок, так ведь теперь еще и старина Морган не велел обижать инопланетную сучку.

Д'Олоне так и пожирал Мету глазами, и во взгляде его смешались лютая ненависть, по-звериному неистовое желание обладать роскошным телом и что-то еще, что-то вроде зависти. Да, непростую и даже неприятную для себя инструкцию получил на этот раз от Моргана избалованный властью и вседозволенностью д'Олоне. Вот он и мямлил теперь невнятно, бурчал что-то себе под нос с крайне недовольным видом, пыхтел, отдувался, прежде чем наконец сумел сформулировать права и обязанности новых членов коллектива.

Все оказалось, в общем, достаточно просто. Язону и Мете возвратили практически все их личные вещи, и прежде всего – пистолеты. Флибустьеры лучше других понимали, что означает для профессионала привычка никогда не расставаться с оружием. А к тому же, пока пленники лежали без сознания, пиррянская система прыгающего из кобуры пистолета была детально изучена, и местные умельцы уже через три дня обеспечили всю команду корабля точно такими же устройствами, уровняв возможности пиратов и чужаков.

На «Конкистадоре» никто не боялся перестрелок. Люди были все сплошь серьезные, и случайной пальбы (даже спьяну) никогда бы не допустили. Так что вопрос с оружием решился на удивление быстро и легко. Хуже оказалось с техникой связи.

Доверие доверием, но Морган честно признался: пока еще он опасается Язона. Мало ли что взбредет тому в его уж слишком светлую голову! И все без исключения аппараты дальнего радиуса действия главарь флибустьеров на всякий случай у новой парочки конфисковал безвозвратно. Он догадывался, что Язон динАльт вряд ли станет вызывать на помощь особые отряды Специального Корпуса, не унизится до этого Великий Игрок, а вот каких-нибудь верных друзей кликнуть может. Морган плохо представлял себе, какие именно могут быть товарищи у Язона, но оценив сразу и по достоинству бойцовские качества Меты, заранее побаивался подобных друганов.

Если даже Язон совершенно искренне намеревался сотрудничать с флибустьерами, рассуждал Морган, все равно дальней связи он пока не заслужил. Не с кем ему болтать через тысячи парсеков. Не с кем и незачем. Ведь уже сам факт нахождения этих двоих на борту «Конкистадора» является информацией совершенно секретной. А уж местонахождение крейсера – тем более. Собственный же их, корабельный узел связи охранялся, разумеется, так, что не только Язону с Метой, но и целому десятку пиррян, наверно, не удалось бы взять его штурмом.

Ну а для ближней связи, то есть в пределах корабля им с Метой выданы были обычные карманные передатчики. И на том спасибо.

Вообще грех было обижаться на столь радушных пиратов. Условия пленникам создали лучше некуда: отдельная каюта, относительная свобода перемещений, возможность связаться друг с другом в любой момент, питание вместе со всеми, продукты качественные, и наконец, высокое право носить боевое оружие, а значит (если вдруг совсем жить надоест) захватить с собою на тот свет парочку-другую врагов, то есть новых друзей. Действительно грех обижаться. А они и не обижались, просто ждали конца путешествия и думали, что же все-таки можно сделать в подобной ситуации.