Евангелие от Протона - Якунин Антон Иванович

Фат Ил Ти сверлила меня взглядом, а я поймал себя на мысли, что попросту завис, сидя на стуле. Неловкая пауза была прервана.

— Так, — неуверенно начал я, — с чего мы начнём?

— Приивъет, — сказала она, протянув гласные,

— Привет. — ответил я и начал искать карандаш с бумагой, — Я думаю, что лучше начать с алфавита, и мне нужен лист бумаги.

— Помогать, — сказала она,

— Помоги, — сказал я,

— Нужно быть спокойно, — сказала она и обняла сама себя,

Хлопо́к и всё как в тумане. Снова вокруг всё залито светом. Пропали звуки и запахи. А напротив меня стоит она.

— Не бойся и не переживай. — сказал она отчётливо и без акцента.

— Что происходит? — спросил я,

— Я установила связь напрямую с тобой.

— Значит, это не игры моего разума? — Удивлённо уточнил я,

— Может, и игры, разума точно, — сказала она и села на кровать, которая каким-то образом очутилась позади неё,

— Это всё в моей голове? Это реально?

— Реально, да, в голове, не совсем. — продолжила она, — Правильнее будет сказать, что не в твоей, а в наших. В данный момент оба наших мозга работают вместе как один.

— Почему раньше так никто не делал?

— Пытались делать. Отец пытался. Мать пыталась. В итоге это сделали установкой, проникающей в сознание. Тогда-то он с Досу Та У и моей матерью и узнали многое, в том числе и ваш язык.

— Но я этого почти не помню, и всё это выглядело совсем иначе. Было много образов и чувств.

— Конечно, так как работала установка проникающая в сознание. А это довольно грубый способ. А чтобы соединить разум, как сейчас мы, нужно соблюсти ряд условий.

— Почему ты так хорошо говоришь, ты знаешь язык? — удивившись, перебил я, — Прости,

— Я не совсем говорю, я транслирую информацию. А твой мозг её понимает, минуя вербальные и невербальные интерпретаторы.

— Понятно. — понимающе кивнул я и осмотрелся. — Но почему я боюсь, почему мне панически страшно, и чем сильнее я боюсь, тем хуже тебя слышу, всё расплывается?

— Связь нарушается, расслабься. — успокаивающе сказала она,

— Я постараюсь. — я сел на стул, которого только что не было, и вдохнул широкой грудью.

— Вот так лучше. — улыбнувшись сказала она. — Тут-то мы и подошли к теме условий нашего с вами контакта. Видите ли, есть ряд условий, при которых этот контакт возможен. Первое и немаловажное условие — это то, что контакт должен быть обоюден, стоит вам начать воспрепятствовать, и связь будет потеряна. Второе, схожесть биологических видов. Не стопроцентная, но хотя бы немного приближенная. Третье условие — отсутствие бифуркации квантового мышления, простыми словами — понятия и смыслы не должны быть подвержены изменениям, ни во время осмысления ни после.

— Третье не совсем понятно. — оговорился я,

— Скорее всего, ваш мозг нашёл не совсем верные определения для понятий, что я транслирую. Я попробую сказать иначе. — немного помедлив продолжила она. — Предположим, что я говорю о звезде, о конкретной, что сейчас прямо над нами. В этот момент мой мозг транслирует в ваш мозг некий смысл, что в вашем и в моём мозгу сопоставим с понятием Звезда. Мы понимаем друг друга. Если представление о каких-либо понятиях отсутствуют у вас, ваш мозг использует максимально приближённые. Образуется интуитивное определение. Которое может быть впоследствии трансформировано в философское при наличии необходимых знаний. А философское знание, при наличии желания, воспринимается на веру и загружается в виде сырого мысленного образа и понятия.

— Если я правильно понимаю, то ты говоришь о едином языке? Сырой язык мозга универсален?

— Не совсем универсален. Всё дело в схожести биологических видов. Если алгоритмы синапсов имеют схожую структуру, то понимание возможно. Если разную, то невозможно даже установить контакт.

— Говорить о бифуркации квантового мышления я не могу много, — она застенчиво опустила глаза, — так как это совсем новая область знаний в нашей науке и всё, что я знаю весьма поверхностно. Но могу сказать, что наш народ не так давно установил контакт с разумом, который кардинально отличается от нашего. И самое главное отличие было не в логике и алгоритмах. Проблема в изучении крылась в понятийном аппарате. Понятия, смыслы, значения, менялись буквально на ходу. Стоило нашим учёным начать вникать в значение того или иного понятия, как смысл тут же менялся.

— Как квантовый мир. — перебил я,

— Именно! Логика квантового мира ясна, наблюдаешь — меняешь! — сказала она, — но чтобы подобное происходило со смыслом и понятиями, мы увидели впервые,

— Но как именно это происходит с понятиями? — спросил я, — Может есть примеры?

— Я попробую. — она поёрзала на кровати, поменяла ноги местами и продолжила, — Вот я говорила тебе о Звезде, о нашей звезде, и ты меня понял. А теперь представь на секунду… сосредоточься и представь… Я говорила не о звезде, а о траве, что растёт у дома.

— И…? — смутился я,

— Но ведь ты уверен, что я говорила о Звезде? — спросила она меня,

— Безусловно!

— Вот именно поэтому я и просила тебя, представь, что в тот момент я говорила о птицах, что летают над головой,

— Получается, что понятие поменялось сейчас. Но в прошлом, вместе с ним поменялся смысл?

— Если, грубо говоря, то да, и он будет меняться каждый раз, когда ты к нему обращаешься.

— Но ведь в таком случае, как узнать что-либо? Ведь идея будет утеряна.

— Вот тут и я, и некоторые наши учёные не согласны. Я разделяю ту точку зрения, что в этот момент передаются такого рода знания, что означают все, но, к сожалению, не объясняя этого.

— Суперпозиция смысла.

— Именно. — чётко подытожила Фат Ил Ти.

— Знаешь, я полагал, что это я буду тебя учить чему-то новому, — ухмыльнулся я, — а оказалось ровно наоборот.

— Я просто ответила на твои вопросы. — ответила она и широко улыбнулась.