Спасения нет - Гамильтон Питер Ф.

— Ваша работа? — спросил Каллум.

— Нет, — отозвалась Данута, — мы ничего не запускали.

— Тогда какого черта?

Нью-Йорк

26 июня 2204 года

Постоянный кабинет Юрия располагался на восемьдесят втором этаже штаб–квартиры «Связи» в стодвадцатиэтажной высотке на Западной 59‑й. Из него открывался великолепный вид на Центральный парк и город за парком, и к тому же под Юрием оказывались его ленные владения: отдел безопасности занимал восемь этажей ниже. Выше устроились чиновники и директора — намек на приоритеты Энсли Зангари в эпоху основания «Связи». Гендиректор всегда по–отечески оберегал свое дитя, и потому оперативный центр безопасности был на девять этажей заглублен под землю, прячась в ультранадежном подвале. Его помещение имело форму цветка: по лепестку на каждый земной материк, лепесток на хабитаты Сол, еще один — на промышленные астероиды, а последний был посвящен межзвездным хабам. В центре каждого сегмента помещался пузырь–дисплей, вокруг в мягких креслах устраивались четверо или пятеро оперативников, имевших прямой выход на военизированную пожарную службу, Ген 8 Тьюринги и разведку, соперничавшую с вооруженными силами малых стран и нередко их превосходившую. Стратегический центр в сердцевине цветка имел арочные выходы в каждый сегмент; через них наблюдал за происходящим дежурный офицер.

Энн Гролль выпало счастье — или несчастье — занимать центральное место в тот момент, когда со станции Круз прибыли Юрий с Луи. Юрий велел ей сидеть, где сидела, и исполнять его распоряжения: она сорок три года прослужила в безопасности «Связи», а до того восемь в «Дьявольской бригаде» — элитном спецназе Канады. Юрий уважал ее профессионализм и умение непринужденно держаться под давлением.

Хотя даже она выругалась, когда Юрий кратко ввел ее в курс дела. Доклады о странных отказах и неполадках на хабах стали поступать практически одновременно с их прибытием. В считаные минуты стало ясно, что против «Связи» ведется организованная подрывная деятельность. Масштаб саботажа встревожил Юрия — такого он не ожидал.

Своему альтэго Борису он приказал открыть максимально защищенный канал связи со службой мониторинга оликсов. Ее спрятали внутри астероида Тевкр в группе юпитерианских Троянов, следовавших по околосолнечной орбите за газовым гигантом. Физики «Связи» запасли там ядерный арсенал, внушавший надежду нанести оликсам жестокий удар до возникновения реальной угрозы.

Когда Борис вывел ему на линзы данные по арсеналу Тевкра, Юрий отметил, что связь с секретной станцией поддерживает и Данута. Энсли Третий доверил код выхода пятерым — с запасом, на случай если саботаж оликсов окажется успешнее ожидаемого. Это была страшная ответственность — особенно если они ошиблись насчет оликсов. Однако Юрий все не мог выбросить из головы картину чужого мозга под расколотым черепом Феритона. Он, едва установив надежную связь с представителями семьи Зангари, предложил ударить ядерными зарядами по «Спасению жизни», но Зангари отказали — потребовали решающих доказательств.

— Если мы ошибаемся, это будет геноцидом, — заявил Энсли Третий.

Арсенал Тевкра требовал для авторизации кодов двух уполномоченных. Сам Энсли, к удивлению Юрия, не загрузил немедленно собственный мастер–код. Впрочем, времена переменились: старик больше не представлял верховной власти. Уже десять лет, как семья начала перехватывать поводья.

— Дайте–ка онлайн с Обороной Альфа, — предложил Юрий. — Будем координировать действия с ними.

Энн коротко кивнула. На экране между двух арок появился лунный командный центр и стоявший рядом с Джонстоном Каллум.

— Мы считаем, началось, — обратился к ним Юрий.

— Статус «Спасения жизни» без изменений, — ответил Джонстон.

Услышав это, Юрий усомнился в Джессике. Сомневаться в ней было неприятно — тем более что тридцать два года назад она спасла ему жизнь и тот случай все еще влиял на его отношение. В те времена он был куда решительнее: возраст принес с собой не мудрость, а сомнения.

Пока он рассказывал Обороне о волне саботажа, Борис установил сверхсекретную связь с Данутой.

— Думаю, нам пора вооружить боеголовки, — обратился к ней Юрий. — Этот саботаж — не совпадение. Джессика его предсказывала.

— Не знаю, — протянула она. — А если ее неаны нам враждебны и мы повелись на дезинформацию?

— Черт! Ладно. — Он скорее ожидал от Дануты безусловного согласия и железных обоснований. А теперь… «Бога ради, она параноик не меньше меня. Просто слишком уж много поставлено на кон».

К их обществу присоединился Алик, и Юрий невольно признался себе, что с включением Нью–Йоркского щита ему стало бы спокойнее. Под открытым небом он чувствовал себя беззащитным даже в подвале под небоскребом. Гролль вывела в большой голографический куб «Спасение жизни». При виде бьющих из трещин гейзеров пара Юрий нахмурился. Трещины на боках ковчега ширились на глазах.

С первых данных об изменении статуса Юрий затаил дыхание. И не сводил глаз с астероида–ковчега в гигантских струях светящегося пара.

— Ваша работа? — спросил присмиревший Каллум.

— Нет, — отозвалась Данута, — мы ничего не запускали.

— Тогда какого черта?

— Ты им сообщила о нашей ударной силе? — обратился к Дануте удивленный Юрий.

— Да. Оборона Альфа должна знать обо всех возможностях.

Юрию хотелось поспорить. Он сам понимал, как это глупо, но до сих пор не мог до конца поверить Каллуму. И мрачно признавал, что это его не украшает.

— Молодец.

— Трещины строго радиальны, — отметил Луи. — Открываются по всей окружности у кормовой части.

— Вызывайте Джессику, — сказал Каллум. — Может, она объяснит, что происходит.

Луи бросил отчаянный взгляд на Юрия.

— Уже объяснила.

— Выполнять! — рявкнул Юрий и приказал Борису: — Отметь мне на схеме расположение внутренних камер.

Ковчег на голограмме изменился, стал прозрачным, внутри наметились овальные биополости. И всякому стало ясно, что трещины открываются посередине четвертой, кормовой полости.

— Черти адовы! — выругался Каллум. — Джессика говорила, там размещается червоточина.

— Похоже, они намерены сбросить всю кормовую часть, — сказал Юрий. — Вместе с двигателем на антиматерии.

— Потому что он им больше не нужен, — заключил Каллум. — А червоточина, таким образом, откроется в космос.

— Вот дрянь! И из него попрет этот их флот Избавления. Это на самом деле.

— Юрий, я передаю свой код авторизации удара, — сказала Данута.

— И я добавляю свой, — поспешно отозвался Юрий. Когда в арсенал Тевкра загрузились все пять кодов, он едва не улыбнулся.

Единогласно!

На контактные линзы ему выплеснулось текстовое от Энсли Третьего: «Вы на грунте, Юрий. Принимайте командование».

— Переходи к стадии активации, — велел Юрий Борису, увидев на линзах фиолетовую командирскую иконку.

— Ракетами или дронами–невидимками? — обратился он к Дануте.

— Я бы сказала: ракетами, — ответила та. — Неизвестно, какая у оликсов оборона, так что у нас вся надежда на скорость. К тому же надо предупредить появление этих их кораблей Избавления.

Поздно, подумал Юрий. На голограмме было видно, что трещины по окружности ковчега разошлись уже на сотню метров. Он приказал Борису передать код на запуск.

В глубине астероида Тевкр выскользнули из бункеров–хранилищ пять ракет с ядерными боеголовками. Ген 8 Тьюринг выводил на линзы Юрия последовательность действий. Многоцветное изображение показывало пять спутников–невидимок на орбите: два миллиона километров от «Спасения жизни», и с каждого шел портал на Тевкр. Поступили данные анализа: вырывающиеся из трещин ковчега газовые гейзеры состояли из кислорода и азота — сбрасывалась атмосфера четвертой полости. И плотность ее быстро падала. Должно быть, полость уже почти опустела. Датчики начали принимать исходящие от ковчега гравитационные волны. Массивная носовая секция медленно ускорялась, увеличивая разрыв со сброшенным двигателем.