Синий мир(Фантастические рассказы и повести) - Тупицын Юрий Гаврилович

Анри потер лоб, прогоняя непрошеные мысли, и поднял глаза на М-Болу.

— Не только страх правит людьми, мой дорогой философ. Ты знаешь, как велик мир? И никто в нем не знает о дьяволах, кроме тебя и твоих собратьев! Если бы ты набрался мужества, M-Бола, и принес мне дьявола, мы стали бы с тобой знаменитыми и богатыми людьми.

M-Бола недоверчиво засмеялся.

— Да-да! О нас писали бы в газетах и журналах, говорили по радио, нас показывали бы в кино, а другие люди, чтобы посмотреть на нас, на меня, тебя и Нию, платили бы большие деньги!

— И Нию? — с интересом переспросил М-Бола.

— А как же! О нас и о твоей земле узнал бы весь мир. А ведь это хорошая земля, и люди полюбили бы ее. И на ней стало бы жить легче и лучше. — Анри несколько театрально провел рукой вокруг себя и спросил: — Ты ведь любишь свою землю, М-Бола?

Перевалило за полночь, над горизонтом плавала серебряная гондола луны, перечеркнутая ветвью дерева. Тянуло прохладой, вздыхала, сонно шептала что-то высокая трава. Совсем рядом послышался жуткий хохот гиены и, словно отвечая ей, охнул и застонал кто-то из носильщиков.

— Бвана!

Задумавшийся Анри вздрогнул и обернулся к африканцу. М-Бола смотрел в темноту, лицо его было каменным.

— Предания говорят, что моих предков силой увозили отсюда. Далеко, за океан. Это правда, бвана?

— Правда, — не сразу ответил Анри.

Брови африканца скорбно сдвинулись.

— Если бы меня увезли отсюда, — почти про себя сказал он, — я бы умер. Обязательно умер. А ты спрашиваешь, люблю ли я свою землю, бвана.

Сначала Кашен слушал экспансивный рассказ Анри с легкой скептической улыбкой, потом улыбка сбежала с его лица, уступив место вниманию и сосредоточенности. Заложив руки за спину, Кашен принялся расхаживать по комнате, время от времени поглядывая на рисунок, лежащий на столе.

Когда Анри замолчал, Кашен сделал еще несколько медленных шагов и, приостановившись, сказал в раздумье:

— А что, если вы правы, Анри?

— Разумеется прав, черт побери!

Губы Кашена тронула улыбка.

— Я немного не о том. Что если в заречной саванне действительно живет гигантский реликтовый ящер, для которого слоны — вполне посильная добыча? А дьяволы, один из которых изображен на этом рисунке, всего лишь попутчики, симбиозирующие с ним?

И в нескольких фразах пояснил свою мысль. Уж так повелось в природе, что сильные хищники всегда имеют явных или тайных спутников, которые гораздо слабее их и меньше ростом. Гиены и шакалы сопровождают львов, леопардов и людей; акула плавает в сопровождении прилипал и рыб-лоцманов; среди сплетения ядовитых щупалец актиний прячутся крохотные рыбки-мусорщики, довольствующиеся объедками с «барского» стола и так далее и тому подобное. Разве не естественно предположить, что грозный ящер, истребитель слонов, имеет целую свиту маленьких трупоедов-ассенизаторов? Своей колоссальной пастью с зубами-пиками ящер физически не может дочиста обглодать тушу убитого зверя. Без трупоедов-мусорщиков остатки гниющего мяса демаскировали бы хищника и создавали бы благоприятные условия для развития всевозможных микробов и болезней.

— Таким образом, — подытожил Кашен, — скорее всего в речной саванне живет не один чудо-зверь, а целых два: гигантский ящер и маленькие дьяволы-мусорщики. Гигант, вероятно, ведет скрытый ночной образ жизни, иначе бы он давно попался на глаза африканцам, а дьяволы — маленькие, как и все трупоеды, нахальны, бесцеремонны, охотятся и днем и ночью, поэтому и лезут на глаза. Вот так и возникла легенда о всемогущей армии маленьких дьяволов, хотя сами по себе они, конечно, никакой опасности не представляют.

— Вы биолог, вам и карты в руки. Но все же, — Анри скептически покачал головой, — как объяснить колдовство дьяволов? Вспомните одурманенных слонов и Анри Бланшара, отправившегося искать Симону в самом сердце Африки!

Кашен улыбнулся.

— Вы слишком много от меня хотите. Положите дьявола на этот стол, и я попытаюсь ответить на ваш вопрос.

— Думаю, что в недалеком будущем я сумею доставить вам это удовольствие.

— Вы надеетесь на своего проводника?

Анри вскинул голову.

— Как на самого себя. М-Бола — человек слова, прекрасный охотник и умница. Чернокожий джентльмен.

Кашен сел напротив Анри и, испытующе глядя на него, сказал:

— Я не слышал от вас таких комплиментов даже настоящим джентльменам.

Анри прищурился.

— А кого вы, собственно, считаете настоящими джентльменами?

— Хотя бы тех респектабельных господ, которые носят фраки и ходят на званые вечера.

— Мне трудно судить об их достоинствах, — пожал плечами Анри, — я смотрю на все со своей, охотничьей точки зрения. К тому же ни один из этих господ не спасал мне жизни, рискуя своей, как это сделал М-Бола.

Анри покачал головой и засмеялся.

— М-Бола — прелюбопытнейший тип. Как вы думаете, почему он согласился принести мне дьявола, хотя он испытывает перед этими зверьками настоящий суеверный страх?

— Полагаю, вы посулили ему изрядную сумму.

— Верно, посулил. Но это ничуть не помогло делу! Он и слышать не хотел о дьяволах, пока я не втолковал ему, что, описав этих зверюшек, мы на весь мир прославим его родину. Африканец и патриотизм! Я считал, что это несовместимо.

Кашен внимательно посмотрел на геолога.

— Это почему же?

Анри пожал плечами.

— Я понимаю, можно любить Францию. Что бы там ни говорили, а Франция — это страна свободы и великих деяний. Но любить эту нищую, отсталую и жестокую страну? Не понимаю!

— Но это их родина, Анри, — мягко возразил Кашен.

— Африканцы низведены здесь до положения рабов, А разве у рабов есть родина?

Кашен отвернулся к окну и не ответил. Анри проследил за его взглядом. Жерар смотрел на качающийся под ветром грубый, кожаный пальмовый лист. Иногда лист склонялся к самому стеклу, казалось, вот-вот он постучится, но всякий раз порыв ветра успевал отбросить его в темноту.

— Анри, — неожиданно спросил Кашен, — вы замечали, что обиженных судьбой детей-калек, больных да и просто неудачников родители часто любят крепче, чем красавцев и счастливчиков?

— Пожалуй, — не совсем уверенно согласился Анри.

Кашен заглянул ему прямо в глаза и негромко закончил:

— Так же и с родиной, Анри. Точно так же.

Анри отдыхал, лениво откинувшись на спинку плетеного кресла. Сквозь зелень, оплетавшую веранду, безмятежно искрилось голубое небо. Вздохнув, Анри взял было початую бутылку вина, но передумал и с ленивой досадой сказал:

— Пик сезона дождей миновал, а о M-Боле ни слуху ни духу. Если так будет продолжаться и дальше, я сойду с ума от нетерпения. Посоветуйте, Жерар, как мне убить время?

Кашен, сидевший напротив него в качалке, ответил:

— Самый верный способ — заняться чем-нибудь серьезным.

— Вы полагаете, что я на это способен? Польщен! Но чем, черт побери? Кроме заречной саванны, мне ничего не лезет в голову.

Кашен усмехнулся.

— А что вы намереваетесь предпринять, если ваш проводник действительно доставит животное, неизвестное науке?

Анри удивленно взглянул на него.

— Разве это неясно само собой? Во-первых, мы подготовим описание дьявола и направим его в солидный научный журнал, в какой-нибудь там «Натюр» или «Нейчер». Это увековечит наши имена и послужит славе Франции! — Анри сделал рукой легкий победный жест и продолжал уже более деловым тоном: — Во-вторых, мы продадим за солидную сумму тайну заречной саванны какому-нибудь любопытному бизнесмену и с его помощью организуем туда хорошо оснащенную экспедицию.

— И волки будут сыты и овцы целы.

Анри кивнул.

— В мои годы пора уже научиться жить.

— Да-а, — протянул Кашен неопределенно, — а вы не пробовали представить себе, во что превратится заречная саванна, когда под грохот сенсационных сообщений на нее хлынет поток искателей славы и легкой наживы.

Анри замялся.