Михаил Белов - Улыбка Мицара
Ученый поднял руку:
— Семнадцать часов двадцать девять минут. Внимание!
Никого не надо было предупреждать. Пристальные взгляды людей и без того были устремлены на голубую чашу, в которой лежали шары. И вдруг они пришли в движение. Теперь не было двух экранов. Медленно приподнялся и повис в воздухе один шар, и над ним тотчас вспыхнул огромный экран с изображением Галактики. Едва шар стал столь же медленно опускаться на широкое дно чаши, как навстречу ему поплыл другой, и на экране люди увидели схему Галактики. Третий шар как бы проецировал на экран изображение Мицара и Алькора, четвертый — голубоватую Лорию. Потом появилась формула жизни Лории, и уже поднимался в воздух «Шар Тарханова». Он поднялся так же невысоко, как и другие шары, — едва ли на полметра. Но на экране, распростершемся перед площадкой, люди увидели изображение юноши — красивого, статного юноши с голубой кожей.
Это был обитатель Лории.
Или это чья-то странная мистификация, созданная неизвестно для каких целей…
Впечатление было ошеломляющим. Первыми пришли в себя журналисты и сразу же атаковали Козырева.
Но что он мог сообщить им сегодня? Козырев принялся было обрисовывать в общих чертах суть проблемы поисков инопланетной цивилизации, как вдруг его неожиданно прервали.
— Академик, — сказал Эллиот, — я не верю, что мы имеем дело с посланцем чужой планеты.
— К сожалению, не вы первый высказываете эту мысль, профессор, — ответил Козырев. — Я не говорю о далеком прошлом, — даже в последние десятилетия мы были свидетелями немалого числа сенсационных сообщений и так называемых «неоспоримых доказательств» посещения Земли пришельцами из космоса. Да, «свидетельств» было много. Но они лопались одно за другим быстрее, чем мыльные пузыри, и это отвратило многих от серьезных размышлений над самой проблемой. А она исключительно важна. Человечество не сомневается в том, что Земля, конечно же, не единственная колыбель разума во Вселенной, что планет с высокоразвитой цивилизацией не так уж мало.
— Почему же до сих пор они не связались с нами?
— Насколько мне известно, вы, профессор Эллиот, астрофизик.
— Астрофизика и говорит мне, что мы имеем дело с очередным мыльным пузырем.
Козырев покачал головой:
— Я бы поостерегся от таких категорических выводов. Это легче всего — отвергать. И все-таки вопрос остается вопросом: почему же до сих пор никто не связался с нами? Можно, разумеется, отделаться таким объяснением: с нами никто не связался по той же причине, по которой пока не можем ни с кем связаться мы. Что ж, возможно. Но лишь при том условии, если нет цивилизации бплее высокой, чем наша.
— Но нет такой цивилизации, академик.
Козырев развел руками:
— Упрямство — не доказательство, профессор Эллиот. Вы же не будете отрицать, что Вселенная, развиваясь, создает благоприятные условия для возникновения жизни. Так случилось на Земле. Но почему именно Земле должна была выпасть исключительная роль пионера цивилизации? Ну если не мы самые первые, если не на нас лежит главное бремя ответственности за судьбу разума в Галактике, то почему культура иных миров, обогнавшая нас в развитии на тысячи, а может, и миллионы лет, не дает о себе знать? Означает ли это, что космические пространства ставят предел межзвездным связям? Или разум в силу каких-то причин не может подняться до высот, делающих возможным тщательное исследование всей Галактики?
— А вы читали книгу профессора Эллиота «Мы одиноки во Вселенной»? — спросил чей-то насмешливый голос.
— Вы спрашиваете об этом таким тоном, словно вы сами написали эту книгу, — отпарировал Козырев.
— Я разделяю точку зрения профессора Эллиота.
— Это ваше право. Вы, кажется, сами, своими глазами увидели сейчас ответ на его книгу. Нам дали точный адрес инопланетной цивилизации. Сам по себе факт этот примечателен тем, что подтверждает правильность наших представлений о множественности обитаемых миров во Вселенной. Сейчас даже трудно предугадать те проблемы, которые встанут перед человечеством после встречи с лорианской цивилизацией. Как повлияет на землян встреча с разумными существами незнакомой цивилизации? Будем ли мы друзьями или врагами — две цивилизации? Будем ли мы добрыми соседями? Быть может, нам придется все материальные ресурсы Земли потратить на то, чтобы сохранить Солнечную систему. Не угрожает ли нам опасность Хиросимы двадцатого века? Что нам сулит встреча? Подобные вопросы станут уделом каждого из нас. Встреча может быть источником трагедии человечества, но может стать и источником нового интеллектуального взлета. Мы должны быть готовы ко всему. Но я верю в разум, в гармонию Вселенной. Там, на Лории, наши друзья, иначе они не дали бы нам своего адреса. Я верю, встреча эта принесет нам новую радость познания, расширит горизонты науки.
— Председатель, вы человек номер три на Планете. Какие личные цели вы преследуете, стремясь быстрее установить контакт с инопланетной цивилизацией? — спросил все тот же насмешливый голос.
— Такие же, какие и вы. Позвольте вас спросить, почему я человек номер три? Председатель Звездного Совета — выборный представитель ученых. Сегодня эту обязанность возложили на меня, а завтра ее будет выполнять другой. И свое место я охотно могу уступить любому, даже вам. Любопытно бы узнать, кто же числится по вашей классификации человеком номер один и номер два?
— Первое лицо Планеты — Председатель Верховного Совета, второе лицо Планеты — Председатель Совета Солнца.
— Благодарю за разъяснение. — Козырев усмехнулся. — Почему-то в вашей классификации чувствуется запах плесени. Вы этого не замечаете?
— Мы просто высказываем вам наше уважение, — сказал кокетливый женский голос. — Скажите, Председатель, Звездный Совет намеревается послать экспедицию на Лорию? И будет ли в ней представлена пресса?
— Странно, что представители прессы забыли о решении Звездного Совета послать экспедицию на Лорию. Странно забывать о том, что утвержден командор звездолета — космонавт Игнат Лунь. А будет ли представлена пресса? — Козырев развел руками. — Если Совет решит, что Лория не обойдется без прессы, — вам придется бросить жребий.
— Что известно Звездному Совету о судьбе Тарханова?
— То же самое, что и вам.
— Не ожидает ли вторую экспедицию участь Тарханова?
Спрашивающий, худощавый, энергичный француз, был корреспондентом газетного агентства «Марс».
— В космосе возможны всякие неожиданности, но современные инженерные средства защиты корабля настолько совершенны, что космонавтам гарантирована полнейшая безопасность. Мы строим очень надежные корабли. Суперзвездолеты. Если среди вас есть желающие побывать на Солнце, я им обещаю это устроить.
— Быть может, вы и Солнце можете придвинуть к Земле? раздался чей-то иронический голос.
— Могу. Но зачем? Мы и так порой изнываем от жары, улыбнувшись, ответил ученый. — Едва ли нам станет прохладно, если мы приблизим орбиту Земли хотя бы на один метр к Солнцу.
Ответ Козырева вызвал смех.
— Насчет путешествия на Солнце серьезно? Если серьезно, я готов принять ультрафиолетовые ванны на самом Солнце, — сказал добродушно молодой парень, корреспондент телерадиокомпании «Панорама планеты».
— Серьезнее нельзя. — Козырев согнал улыбку с лица. Звездолеты, прежде чем отправиться в центр Галактики, совершат испытательный полет. В его программе — заход на поверхностные слои Солнца.
— Вы говорите об этом так, словно речь идет о переходе с одной улицы на другую.
— Верно. То, что не мог представить и вообразить человек двадцатого, двадцать первого и даже двадцать второго веков, в наши дни стало обычным явлением. Мы сейчас ничему не удивляемся. Мы просто не успеваем удивляться — так велик экспоненциализм науки. Заход на Солнце, полет в центр Галактики, переделка Юпитера и многое другое — практические проблемы сегодняшнего дня. Если же вас интересуют чисто инженерные вопросы, то, пожалуйста, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
— Нет, сейчас инженерные проблемы мало интересуют нас, решительным тоном сказала Саиди Кахар. Она редактировала литературный еженедельник, который читали почти в каждой семье и который влиял на общественное мнение всей Планеты.
Козырев был удивлен ее присутствием здесь и с интересом ждал, что она скажет дальше. Муж Саиди Кахар, один из заместителей Председателя Верховного Совета Планеты, считался крупнейшим современным экономистом.
— Я хотела бы спросить вас, Председатель, — продолжала она, — знаете ли вы, с какими целями посланы эти шары, и действуете ли вы соответственным образом? Иначе говоря, готовитесь ли к отражению атаки врага?
По мнению Козырева, такой вопрос мог бы принадлежать скорее политическому деятелю, чем журналистке. Его следовало задавать не здесь, а на сессии Верховного Совета Планеты, и то только в том случае, если бы существовала реальная угроза нападения на Землю.
