Аластер Рейнольдс - Звездный лед
– Дело в Светлане Барсегян. Полагаю, ты хорошо ее знаешь.
– За последний месяц она пару раз побывала в медицинском отсеке. Впервые недели три тому назад, когда растянула мышцу на велотренажере. Потом была на стационарном лечении и наблюдении после аварии с толкачом.
– И как она показалась тебе?
– Капитан Линд, это врачебная тайна.
– Пардон.
Эксфорд улыбнулся:
– Она показалась мне обычной: как всегда, в хорошей физической и умственной форме, сосредоточенная на работе. Отнюдь не проблемный случай, в отличие от кое-кого, чье имя, я уверен, тебе хорошо известно. Экипаж любит ее. Мне она нравится: привлекательная, умная, прекрасно уживается с людьми.
– Привлекательная? Райан, я не думала, что ты заметишь.
– Потому что я гей? – спросил он, посмотрев на нее резко. – Честно говоря, я не ожидал от тебя такого.
– Прости. Это получилось до крайности бестактно.
– Я прощу тебя за еще одну сигарету – уж точно последнюю сегодня. Больше тебе ни в коем случае не позволены подобные ляпы.
Белла позволила ему взять новую сигарету, и он спрятал ее в нагрудный карман.
– И что за беда со Светой? Отчего тебя интересует мое мнение о ней?
– Она пришла ко мне и сообщила то, что может оказаться критически важным для наших шансов на успех. Тревожное известие.
– Ты ведь доверяешь ей и ее способностям.
– Целиком и полностью. На моей памяти Барсегян не ошиблась ни разу.
– Так в чем же проблема? Если она отыскала что-то важное, не лучше ли прислушаться к ней?
– Легко сказать. В общем и целом она просит меня прервать миссию. Развернуть «Хохлатый пингвин» и забыть о Янусе.
Эксфорд даже присвистнул тихонько.
– В обычных обстоятельствах я бы не колебалась ни секунды. Но сейчас наши обстоятельства далеки от обычных. Отчасти я очень хочу согласиться с ней. И верю в ее способности, доверяю ей как подруге, и у меня нет причин думать, что она преувеличивает опасность ради неких своих целей. Но вот холодная и расчетливая часть меня – можешь звать ее моей «внутренней стервой» – говорит просто и ясно: не соглашайся. И даже не слушай.
– И почему же?
– Сомнения Светланы – технического плана. Она отыскала в данных деталь, которая ей очень не понравилась. Я сочла сомнения обоснованными и послала запрос на базу. Там его рассмотрели и прислали объяснение, которое должно было, по идее, рассеять страхи Светланы.
– Но не рассеяло.
– Она посчитала объяснение полной чепухой, принялась искать новые свидетельства и нашла кое-что очень убедительное.
– Я вижу, отчего ты в затруднении, – резюмировал Эксфорд, проведя ладонью по коротким, с обильной проседью волосам. – Ты говорила про сомнения Светланы с Крэйгом Шроупом?
– Конечно. Было бы крайней небрежностью с моей стороны не рассказать Крэйгу о том, что разыскала Светлана. Я уведомила его после первого ее визита.
– И что Крэйг?
– Как и я, он нашел сомнения обоснованными. Но как и я, он посчитал, что «Глубокая шахта» сняла своим докладом все вопросы.
– Ты рассказала Крэйгу про ее новые находки?
– Нет.
– Понятно.
– Потому я и захотела переговорить с тобой. Дело стало щекотливым. Вполне возможно, сейчас Светлана сама себе копает огромную яму. Если опасения справедливы – мы в беде. Если нет – конец ее карьере. Свету закопают живьем. Я не хочу, чтобы мою подругу закапывали живьем.
– Потому ты и не рассказала Крэйгу о развитии событий.
– Ты же слышал, как он перевернул Шалбатану вверх ногами. Ему наплевать на то, сколько он наживает врагов. Его главный жизненный интерес – наживать их.
– А как ты относишься к нему? – спросил Райан, прищурившись.
– Команда его не любит. Так она и не обязана любить его. Крэйг идеально подходит для своей работы.
– Да, он профессионал. Не каждому быть Джимом Чисхолмом, одновременно уважаемым и любимым.
– Кстати, Джим Чисхолм – еще одна причина, по какой я пришла поговорить с тобой. Это дело со Светланой…
– Ты хочешь преподнести его Джиму и посмотреть на реакцию?
– Я понимаю, что он тяжело болен, но все же очень хочу поговорить с ним.
– Ни в коем случае, – проговорил доктор, медленно качая головой. – Извини, но он и так в состоянии сильного эмоционального стресса. Я понимаю, причины у тебя веские, и сочувствую, но Джиму только и не хватало снова оказаться в болоте корабельной политики.
– Резонно, – согласилась Белла.
Честно говоря, она этого и ожидала. Эксфорд всегда очень заботился о пациентах. Белла стала бы меньше уважать его, если бы он поддался и разрешил.
– Но я не виню тебя за попытку, – продолжил он. – И очень хорошо понимаю, как тебе тяжело сейчас, но нисколько не сомневаюсь: Джим может сказать лишь то, что тебе и так известно.
– А именно?
Эксфорд вынул вторую сигарету, закурил.
– Капитан – всегда сволочь. Притом холодная.
Глава 7
На стене кабинета Беллы появилось лицо юноши с кожей, из-за перегрузки туго обтягивающей кости. Подбитые мягким материалом зажимы фиксировали его голову. Вокруг все было нечетким, залитым красным светом: балки из гофрированной пеностали, путаница труб, экраны, где мелькают схемы и цифры. Под перекрещенными ремнями противоперегрузочного крепления на юноше были пиджак и белый свитер с высоким воротом. На темной материи пиджака выделялись цветные ленты и металлические знаки отличия. Его короткие черные волосы были аккуратно зачесаны набок и поблескивали, словно он вымыл их и смазал бриолином перед записью.
– Я приветствую капитана и команду торгового судна «Хохлатый пингвин». Говорит командор Ван Жаньминь, капитан исследовательского корабля «Шэньчжоу-пять», от имени Народной Демократической Республики Великий Китай. Для меня большая честь протянуть вам руку дружбы. Уважаемая команда торгового судна «Хохлатый пингвин», пожалуйста, примите предложение китайского народа объединить взаимовыгодно усилия в деле исследования аномалии Януса.
Белла остановила запись.
– Все как в прошлый раз. Фраза не совсем та, но дух совершенно такой же.
– Мне нравится, как он подчеркивает слова «торгового судна», – заметил Крэйг Шроуп. – Будто не знает, что мы – полноправная дипломатическая миссия ООЕ.
– Паренек просто следует пекинской инструкции, – ответила Белла. – Говорит, что приказано. Посмотри с их стороны: отчего им признавать наш статус, если мы не признаем их?
– Потому что Китай – страна-отщепенец, а мы – полноправный член ООЕ. Для меня достаточно этой причины.
Белла попыталась представить, насколько заметно окружающим ее беспокойство и напряженность. Она еще не говорила со Шроупом о втором визите Светланы и с тревогой ожидала запрошенного нового разъяснения с базы. А еще Белла, мучаясь совестью, надеялась, что китайская проблема разрешится сама собой и на руках останется лишь одна крупная неприятность.
К сожалению, прекрасное многоярусное, слегка напоминающее пагоду творение Пекина функционировало безукоризненно. Его двигатель выдавал устрашающие два g тяги, что позволит китайцам изучать Янус гораздо дольше, чем доступно «Хохлатому пингвину». Если бы гонка началась в равных условиях, то, несомненно, китайцы победили бы вчистую. «Шэньчжоу-5» уже подошел на пять световых минут к «Хохлатому пингвину». А это вовсе не расстояние по меркам пустых, долгих световых часов за поясом Койпера. Корабли сблизятся и больше, ведь направляются к одной цели.
– Можно прослушать и остальное, – предложила Белла.
– Увольте. Там есть кто-нибудь еще или нам предлагают всегда одного и того же парнишку?
– Только Ван. Может, лишь ему одному Пекин доверяет говорить с нами. Мы пока не знаем в точности, как много людей на борту этой штуковины. Пекин уверяет, что несколько дюжин. Но возможно, они преувеличивают.
– Не важно. Чтобы понять наш ответ, хватит и одного.
– Ответ мы и не обсуждали. Не нам решать, кому ползать по Янусу.
– В том-то и дело – решать не нам. ООЕ уже все решила за нас. Нам дали мандат.
– Крэйг, бросьте. – Белла глянула на него так, будто он сказал глупость. Так хотелось расколоть маску равнодушия на лице человека, разгромившего Шалбатану. – Вы же понимаете, что это значит на самом деле.
– Только то, что мальчик Ван может забирать свой мячик и бежать домой.
– Нет, это значит, что Пауэлл потянул за ниточки в Ниагара-Фолс. Да он и сам признался. Вы же знаете, насколько он близок с Ингой де Йонг.
– Представитель «Глубокой шахты» заседает в Совете безопасности, – с педантичной медлительностью указал Шроуп. – Потому известие о возможности Пауэлла влиять на решения ООЕ – вряд ли новость.
– Думаю, тут дело глубже и основательней. Пауэлл понимает, насколько ценен Янус для бизнеса. Может, с нашим нынешним статусом и не совсем чисто, но, если мы вернемся с полными трюмами сногсшибательных технологий, способных изменить мир, всем будет трижды наплевать на протокольные мелочи. Разве нет?
