Николай Коротеев - «Мир Приключений» 1977 (№22)

«Отсюда дорога кружит по откосам гор, чаще всего на половине их высоты, поверх заливов и потоков, через первые отроги Грампианской цепи, среди долин, поросших вереском, соснами, дубами, лиственницами и березами: затем очарованный путник спускается к Обану, побережье которого не уступает по живописности самым знаменитым местам Атлантического берега».

Удобное положение Обана, защищенного от натиска западных ветров островом Керрерой, привлекает на морские купанья курортников и туристов, желающих осмотреть Гебриды, не только из Соединенного Королевства. Если в стране озер все должно было напоминать о Роб-Рое, то здесь с не меньшим успехом эксплуатировалась слава героев кельтского эпоса, воскрешенных к новой жизни Макферсоном [21].

К девяти утра к подъезду гостиницы «Фингал» подкатила отрытая коляска с возницей, набившим руку в управления «four in hand»[22], и знающим свое дело гидом, которого, как и героя романа «Зеленый луч», звали Оливером Синклером. Уроженец здешних мест, он учился в Эдинбургском университете, а в летние месяцы подрабатывал на экскурсиях, опекая французских туристов. Открытое лицо юноши излучало симпатию. Умная, свободная речь, непринужденность манер, умение держаться с достоинством — все говорило в его пользу. Определенно он был из тех, кто, по удачному гэльскому[23] выражению, никогда не поворачивается спиной ни к другу, ни к недругу!..

Знакомство с Гебридским архипелагом начиналось с прогулки по берегу, вдоль узкого пролива, отделяющего от Шотландии вулканический остров Керреру, увенчанный на южном склоне развалинами датского замка. На протяжении четырех с половиной миль плавные очертания острова отчетливо проступали в голубой дали, а потом узкая, неровная дорога привела к искусственному перешейку, своего рода дамбе, соединяющей берег с близлежащим островом Сейль. Здесь экскурсанты, оставив экипаж на дне оврага, поднялись по крутому склону и уселись на гребне скал, откуда во всю ширь простирался западный горизонт с четкими силуэтами прибрежных островков и размытыми контурами острова Малл, одного из крупнейших в Гебридском архипелаге.

— Я не знаю ничего, что могло бы сравниться с красотою наших Гебрид! — воскликнул Оливер Синклер. — В самом деле, — продолжал он с воодушевлением, — это настоящий архипелаг, хотя и не с таким безоблачным небом, как восточный, но зато более поэтический. Затуманенные дали и дикие скалы придают ему неизъяснимую прелесть. Если выбирать место, достойное Фингала и Оссиана, достойное богов и героев, выпорхнувших со страниц саг, то, конечно, это Гебридское море! И как истый шотландец, как сын Каледонии, я не променял бы наш архипелаг с его двумя сотнями островов, с его небом, подернутым туманной дымкой, с его ревущими приливами, подогретыми Гольфстримом, на все архипелаги восточных морей!..

Французские туристы в полной мере смогли оценить патриотизм Оливера Синклера. И только несносный авиньонский фабрикант, который неожиданно очутился в топ же гостинице и примкнул к вновь образовавшейся группе, не постеснялся сравнить красноречивого гида с торговым агентом, рекламирующим далеко не лучший товар, потому что Гебриды, а ведь это известно каждому, по всем статьям уступают Греческому архипелагу. Однако старому ворчуну пришлось умолкнуть, когда кто-то из присутствующих усомнился в добротности его текстильных изделий, несмотря на бойкую рекламу не выдерживающих конкуренции с шотландскими тканями даже в колониальных странах.

На завтра была назначена основная экскурсия — на пароходе «Пионер», который огибает остров Малл, заходит на Айону, на Стаффу и в тот же день возвращается в Обан. Двенадцатичасовая морская прогулка обещала быть еще более увлекательной.

И действительно, ожидания оправдались. Море было тихим, как озеро, Гебридский архипелаг щедро одаривал красотами своих островов и проливов. Оливер Синклер снова оказался на высоте в качестве наилучшего гида. Как и было условлено, в семь тридцать утра он ждал своих подопечных на пристани. Ровно в восемь раздался третий свисток. «Пионер» вошел в Керрерский пролив, углубился в залив Ферт-оф-Лорн и проследовал вдоль южного берега Малла, растянувшегося среди моря наподобие громадного краба, чья нижняя клешня слегка изогнута в юго-западном направлении. Там, рядом с ее оконечностью, и лежит живописный остров Айона, или, как его называли в старину, остров святого Колумбана.

Еще до полудня «Пионер» пристал к небольшому молу, сложенному из грубо отесанных камней, позеленевших от морской воды. За время двухчасовой стоянки можно было погулять по острову, осмотреть развалины старинного аббатства и древнего храма друидов.

Оливер Синклер подробно рассказал необычайную историю острова. Когда-то Айона была колыбелью религии друидов[24], потом, в VI веке, здесь был основан первый в Шотландии христианский монастырь, и по имени его основателя святого Колумбана остров получил первоначальное название. Аббаты и епископы, вышедшие из стен монастыря, усердно насаждали новую религию в северных странах Европы. Позже аббатство стало цитаделью клюнийских монахов и существовало до времени Реформации. Здесь была богатейшая библиотека со множеством древних манускриптов, относящихся к римской истории, которую ученые монахи могли бы восстановить по первоисточникам, если бы задались этой целью. Но бесценные рукописи давно погибли, а от знаменитого некогда аббатства остались одни развалины.

Туристы осмотрели руины кафедрального собора.

«Этот памятник старины — сложная постройка, состоявшая из двух соединенных вместе церквей, стены которых, толстые, как у крепости, и колонны, прочные, как скалы, боролись с невзгодами климата тысячу триста лет».

Потом Оливер Синклер повел французов на кладбище, носящее название «Усыпальница Обана», по имени монаха, который здесь когда-то построил часовню.

«Любопытное место представляет собой этот участок, уставленный могильными камнями, где покоятся сорок восемь шотландских королей, восемь вице-королей Гебридских островов, четыре ирландских вице-короля и один французский король, чье имя утрачено преданием. Кладбище окружено железной решеткой и выложено плитами. Между ними на зеленой подстилке вытянулся гранитный могильник шотландского короля Дункана, прославленного в мрачной трагедии «Макбет». Иные из этих камней украшены простыми геометрическими узорами, другие — барельефами, изображающими древних кельтских царей, вытянувшихся в посмертном окоченении».

Жюль Верн записал свои впечатления об Айоне, какой он застал ее в 1859 году: