Клиффорд Саймак - Грот танцующих оленей: Фантастические рассказы

Как ни прочно строил прадед Ламберта по материнской линии, дом нуждался в ремонте: пол скрипел и ходил под ногами, гонтовая кровля протекала в дождливую пору, украсив стены потеками, а возле задней стены дома, расположенной прямо у крутого склона холма, куда почти не доходили лучи солнца, постоянно пахло сыростью и плесенью.

«Но дом еще переживет меня, — думал Ламберт, — а больше ничего и не требуется. Как только меня не станет, некому будет укрываться в его стенах. Дом еще достаточно крепок, чтобы пережить и меня, и Фила — хотя Филу это, пожалуй, без разницы. Там, среди звезд, он не нуждается ни в каком доме. Однако скоро он должен вернуться. Раз я стар, то и Фил не мальчик; жить нам осталось не так уж много. Странно, мы так схожи между собой, а прожили столь разные жизни. Фил странник, а я домосед; и вопреки столь противоречивым устремлениям оба мы нашли свое место в жизни и взяли от нее все, что хотели».

Покончив с едой, он снова вернулся во двор. За домом ветер посвистывал в ветвях могучих сосен. В этом лиственном краю хвойные деревья крайне редки; сосенки здесь посадил рядком тот самый прадед. «Надо же, какое упрямство и самонадеянность, — пришло в голову Ламберту, — взять да и посадить сосны у подножия холма, поросшего древними дубами и кленами! Будто хотели отделить дом от земли, на которой его возвели».

В кустах сирени у ворот вспыхивали последние огоньки светлячков, и первые козодои уже затянули в ложбинах свой плач. Меж легких облачков на небе проглядывало несколько звезд. До восхода луны оставалось не меньше часа.

На северном небосклоне вдруг вспыхнула яркая звезда, но, проводив ее взглядом, Ламберт понял, что это космический корабль, идущий на посадку в расположенный за рекой порт. Сияние угасло, затем разгорелось вновь и больше не меркло, пока не скрылось за горизонтом. Через мгновение докатился приглушенный расстоянием рев тормозных двигателей, потом угас и он, а Ламберт снова остался наедине с козодоями и светлячками.

В один прекрасный день на одном из таких кораблей прилетит Фил. Он придет, как всегда, не предупредив о возвращении и не сомневаясь в ожидающем его теплом приеме, размашисто шагая по дороге, переполненный впечатлениями и дивными повестями, и принесет в складках своей одежды не-выветрившийся запах иных миров, а в кармане пиджака — какую-нибудь инопланетную безделушку в дар брату. А когда он вновь покинет дом, эта безделушка займет свое место среди прочих, принесенных раньше, на полке старого буфета в гостиной.

Было время, когда Ламберт хотел поменяться с Филом местами. Одному лишь Богу ведомо, как страстно он этого желал!

Но раз уж один брат ушел, то об уходе другого и речи быть не могло. Зато у Ламберта был законный повод гордиться — он никогда не проклинал Фила за такое решение. Слишком уж они были близки; места для ненависти просто не оставалось.

В соснах за домом кто-то возился. Должно быть, уже давненько — погрузившийся в раздумья Ламберт просто не обращал внимания на шорохи. Скорее всего, это енот, заглянувший сюда перед набегом на кукурузное поле у ручья, к востоку от участка Ламберта. Поживиться там будет трудновато, хотя для такого мелкого зверька корма вполне достаточно. Впрочем, один енот не может поднять столько шума — пожалуй, там их целый выводок, мать со щенками.

Наконец взошла луна, озарив своим сиянием огромный темный холм за домом. Хоть она и была на ущербе, но света давала вполне достаточно, чтобы развеять мрак. Позже в воздухе разлилась прохлада, даже летом стекавшая каждую ночь по ложбинам от ручья.

Ламберт потер занывшее колено, медленно встал и отправился в дом. На кухонном столе все еще горела оставленная с ужина лампа; теперь он взял ее, перенес в гостиную и поставил на стол рядом с креслом, решив: «Почитаю часок, а там и в постель».

Но стоило ему снять книгу с ближайшей от кресла полки, как раздался стук в дверь. Ламберт замешкался, и стук повторился. Положив книгу на стол, он устремился в кухню, но не успел сделать и двух шагов, как дверь распахнулась и на пороге показался человек. Ламберт замер и пристально уставился на неясный силуэт. Свет оставшейся в гостиной лампы почти не доходил сюда, и разглядеть что-либо было довольно трудно.

— Фил? — неуверенно спросил Ламберт, боясь, что все-таки обознался.

Человек подошел на пару шагов ближе.

— Да, Эд. Ты не узнал меня? Столько лет вместе, а ты меня не узнал!

— Тут так темно, что я просто боялся обознаться.

Ламберт шагнул вперед, протянув руку для рукопожатия, и Фил ответил тем же. Но когда их ладони встретились, рука Ламберта схватила пустоту.

Потрясение приковало его к месту, отняв дар речи. Слова замирали на губах, становясь бессмысленным лепетом.

— Спокойно, Эд, — сказал Фил. — Ну же, успокойся! Так оно всегда и бывало, ты вспомни. Так оно и должно быть — ведь я лишь тень, твое собственное отражение.

«Быть этого не может! — мысленно воскликнул Ламберт. — Он человек из плоти и крови и уж никак не соткан из теней».

— Призрак? — сумел выдавить он из себя, — Ты не можешь быть призраком!

— Да не призрак, — отмахнулся Фил, — а просто продолжение твоей личности. Ты наверняка и сам это знал.

— Ничего подобного. Ты мой брат Фил.

— Давай-ка перейдем в гостиную, сядем да потолкуем. Будь же рассудительным. Я опасался этого визита, потому что знал, что ты тут навоображал насчет брата. Ты ведь ничуть не хуже меня знаешь, что никакого брата и не было. Ты единственный ребенок в семье.

— Но в свои прежние визиты ты…

— Эд, я ни разу не бывал здесь прежде. Будь же честен перед самим собой и признайся, что я здесь не бывал. Видишь ли, я не мог вернуться, потому что тогда ты обо всем бы узнал, а до нынешнего момента — пожалуй, что и теперь — не стоило бы. Может, я вообще напрасно решил вернуться.

— Но ведь ты сам себя опровергаешь, — запротестовал Ламберт, — Ты говоришь о себе как о реальной личности.

— Да так оно и есть на самом деле, и такой личностью сделал меня ты. Тебе пришлось так поступить, иначе ты не смог бы уверовать в мое существование. Я действительно побывал в тех местах, о которых ты знаешь, и действительно делал то, что ты знаешь, — пускай не в точности, но в общих чертах так оно и было. Не сразу, но довольно быстро я стал отдельной личностью и во многих отношениях совершенно не зависел от тебя. Так давай же войдем и устроимся поудобнее. Давай покончим с этим. Позволь объяснить тебе, как обстоит дело. Хотя, если честно, ты сам должен объяснить это себе.

Ламберт развернулся и побрел заплетающейся походкой в гостиную, где на ощупь опустился в кресло под лампой. Фил остался на ногах, и, глядя на брата, Ламберт увидел, что Фил — его двойник, почти в точности повторяющий его: та же копна седых волос, те же кустистые брови, те же лучистые морщинки в углах глаз, те же черты лица.