Иван Афанасьев - Дни без князя

Участок показался Юрию слишком ровным. Он использовал горное зрение и убедился, что под метровым слоем грунта находилась толстая полоса твердого вещества. Погребенная взлетная полоса? Леса Прежних преподнесли еще одну загадку. Впрочем, в местных легендах о герое Харама говорилось, что он, победив Су Равана, возвращался на его летающей колеснице. "В ней были отдельные места для сидения, отдельные для сна, и вся она была украшена алмазами и драгоценными камнями. Летела колесница, издавая рев более громкий, чем стадо разъяренных слонов".

Ведун предусмотрительно расположился среди кустов. Поэтому, когда мимо них важно прошествовало стадо животных, напоминающих худых бегемотов с вытянутыми мордами, им не пришлось прятаться. Сидели, с любопытством разглядывая болотных вепрей. Ноги длиннее, чем у бегемотов, но стопы широкие. Движения неуклюжие. Более крупные самцы шли по сторонам, охраняя самок и детенышей.

Юрий княжьим даром предугадал нападение за полсекунды до того, как из кустов напротив огромным прыжком вылетел тигр. Самцы встрепенулись и попытались выстроиться в линию, но не успели. Тигр промелькнул между ними и вцепился в горло детеныша, около метра в холке. Огромные, выступающие на локоть из закрытой пасти, клыки легко порвали горло несчастной жертвы, и болотный вепренок упал.

Самцы, развернувшись, наконец, наступали на тигра тесной группой. Оставив добычу, тот бросился в середину стада и выскочил с противоположной стороны. Тигр даже не стал прятаться в кустах. Он спокойно ждал в отдалении, наблюдая за безуспешными попытками самок заставить задранного вепренка встать. Когда стадо удалилось, он подошел к туше и принялся жадно рвать ее на части.

— Я однажды видел, как болотные вепри растоптали тигра, — безразлично сообщил Бинду.

Ведун хмуро спросил:

— И в тот раз не одного стервятника не прилетело?

— Прилетели сразу, и ждали в стороне, пока вепри не ушли, — с готовностью сообщил бородач, — только это в другом месте происходило.

Тигр задремал возле остатков добычи, а Ведмедь, казалось, даже не собирался продолжать путь. Юрий не выдержал:

— Вед, мы чего-то ждем?

— Не ждем, а скрываемся. Чем это место плохо? Нас ищут, и до темноты нам лучше не двигаться.

Стервятники так и не появились. Когда тени удлинились, тигр проснулся, доел остатки своей добычи и удалился в кусты. Ведмедь, прищурившись, смотрел в небо. Кондрахин согласился с ним, что орел, или кто там был, уже улетел.

— Теперь, — веско произнес ведун, — бегом на восток, в лес. Я и Юр — по краям. Держаться вместе. За мной!

Мимо них мелькали ручьи и речки, лужи, пруды и озера. Сейчас Кондрахин сумел оценить дорогу, по которой их вел его напарник. Тогда они шли по безжизненной, отравленной земле, на которой им практически не встречались живые существа. Теперь мертвые водоемы и ручьи попадались лишь изредка. А в тех, по берегам которых зеленела высокая трава, кипела жизнь. Из воды торчали высоко поднятые ноздри болотных вепрей, у берегов паслись низкорослые животные, почти во всем схожие с носорогами: только вместо рога на носу у них изо рта торчала пара бивней.

Пробегающих людей проводил пристальным взглядом сидящий рядом со стадом настоящих, хоть и маленьких, носорогов, выжир. Этот, судя по его настрою, был сыт, и его интерес к людям носил философский характер. Несколько рогачей пересекли путь спутникам, и они приостановились, пропуская четырехметровых в холке громадин. На носу рогачей красовались два приличных размеров рога, а боковые рога были небольшими — как у быка. И зачем они рогачу?

Стемнело, а они все еще бежали по долине озер. Бинду держался хорошо, а Магран удерживал темп из последних сил. Внезапно Юрий ощутил приступ ужаса и предсмертной тоски. Человек, сзади них, километрах в пяти, предчувствовал близкую смерть. Кричал ли он, или наоборот, встретил смерть со стиснутыми зубами — теперь не узнаешь. А вскоре до ушей беглецов донеслась автоматная очередь.

Переглянулись. Юрий забрал у Маграна поклажу. Рыжий продолжал бежать, хоть его и пошатывало от усталости. Из кустов, в которые они вломились на полном ходу, прыснули в стороны длинноногие птицы, ростом со взрослого мужчину. Взлетать они не стали, быть может, это искусство им не было доступно. Сзади донесся нарастающий грохот, и Ведмедь приказал всем залечь в кусты. Им повезло. Окажись они на открытом месте, спрятаться они бы не сумели.

Сквозь плотную листву Кондрахин разглядел лишь яркий огонь в темном небе. Световой луч скользнул по кустам и сдвинулся дальше, обшаривая открытое место. Равномерный грохот с каким-то шелестом теперь пронесся прямо над головами скрывающихся людей. Княжий дар не помог: ощущалось лишь присутствие какого-то автоматически работающего механизма.

Зато вокруг живых существ хватало с избытком. В кусты к ним направлялось огромное стадо, от поступи которого содрогалась земля. Приподнявшись, Кондрахин разглядел над кустами головы с большими ушами, торчащие бивни и поднятые хоботы.

— Слоны! Уходим, растопчут!

Рванули, что было сил. Не отставал даже не успевший толком передохнуть Магран. Выскочили на открытое место. Аппарат, который обшаривал световым лучом поверхность долины, улетел к северу. Сзади, в долине, Кондрахин ощутил страх и боль еще одного человека. Этого не убивали. Его взяли живым, и он страшился плена больше, чем смерти. Юрий чувствовал, как бьется человек в сетях, как к нему приближается фигура в темном обтягивающем костюме, как втыкается в руку острая игла… Все. Человек не умер, но Юрий больше не ощущал того, что с ним происходит.

— Нас больше не ищут? — заданный на родном, земном языке вопрос адресовался ведуну.

— Ищут, — буркнул Ведмедь. — Сдается мне, что княжьего дара у них нет. В лесу мы будем в безопасности. Дойти бы до утра…

Магран больше бежать не мог. К тому же теперь им приходилось продираться через заросли высоких кустов. Естественно, освещения от яркозведного неба Амату не хватало. Шли на ощупь. Иногда впереди слышался треск от освобождающих им дорогу огромных зверей. Ведмедь, используя княжий дар, расчищал путь, одновременно не подпуская хищников. Вскоре под ногами захлюпало, и когда заросли закончились, путники обнаружили себя на берегу водоема, уходящего влево и вправо чуть не до горизонта.

— Вот, ребятушки, и пришло время снимать сапоги. Плавать все умеют?

Плавать умели все, но на уходящую вдаль черную водную гладь смотрели с испугом. Расхитителям ужасно не хотелось расставаться с обувью, которая представляла для них предмет гордости. Юрию тоже не хотелось топить сапоги — ходить босиком он так и не привык. Плыть с грузом не приходило в голову — слишком велико расстояние. Приходилось бросать лопаты, лом, покрывала, выливать из фляги воду. Хуже всех приходилось Юрию и Бинду. Первый не мог расстаться со своим мешком: аптечка, свечи, нож. Второй готов был умереть, но не выпустить из рук своего лука.