Шарль Эннеберг - «Если», 1993 № 05-06

Хотя расстояние было огромным, головокружительным, а м-р Сладден оказался куда выше города, выше, чем любая горгулья на куполе собора, но все же одну деталь он разглядел как ключ ко всему: знамена, развевавшиеся на каждой башне над головами праздных лучников, были украшены маленькими золотыми драконами на чистом белом поле.

Он услышал рев моторных автобусов из другого окна, он услышал вопли разносчиков газет.

После этого м-р Сладден стал более мечтательным, чем когда-либо прежде, в учреждении господ Мергина и Чатера. Но в одном вопросе он был мудр и серьезен: он делал непрерывные и осторожные расспросы относительно золотых драконов на белых флагах, и не говорил ни с кем о своем замечательном окне. Он изучил флаги каждого королевства в Европе, он даже заинтересовался историей, он вел поиск в магазинах, которые занимались геральдикой, но нигде не мог он найти и следа маленьких драконов или серебристо-белого поля. И когда стало казаться, что для него одного трепещут эти золотые драконы, он полюбил их, как изгнанник в пустыне мог бы полюбить лилии у своего дома или как больной мог бы полюбить ласточек, если он может не дожить до следующей весны.

Как только господа Мергин и Чатер закрывались, м-р Сладден имел обыкновение возвращаться в свою темную комнату и пристально глядеть в чудесное окно, пока в городе не становилось темно и пока охранники не шли с фонарями вокруг валов, и пока не наставала ночь, полная странных звезд. Однажды ночью он попробовал пометить формы созвездий, но это ни к чему его не привело, поскольку очертания отличались от всех, которые сияли над известными полушариями.

Каждый день, как только он просыпался, он первым делом шел к чудесному окну, и там был город, уменьшенный огромным расстоянием, сверкающий в утреннем свете, и золотые драконы танцевали на солнце, и лучники потягивались или взмахивали руками на вершинах овеваемых ветрами башен. Окно не открывалось, так что он никогда не слышал песен, которые трубадуры пели у позолоченных балконов; он даже не слышал перезвона колоколов, хотя и видел, что галки разлетались каждый час над домами. И первое, что всегда бросалось ему в глаза над всеми башенками, которые стояли среди крепостных валов, — были небольшие золотые драконы, порхавшие на своих флагах. И когда он видел их, развевающихся на белом поле над каждой башней на фоне изумительно глубокого синего неба, он медленно одевался, и, бросив один последний взгляд, отправлялся на работу, унося с собой свою тайну.

Клиентам господ Мергина и Чатера было бы трудно представить себе подлинные амбиции м-ра Сладдена, когда он проходил перед ними в опрятном сюртуке: он мог бы быть копейщиком или лучником и сражаться за небольших золотых драконов, взлетающих в воздух на белых флагах, сражаться за неведомого короля в недоступном городе. Сначала м-р Сладден подолгу ходил кругами вокруг улицы, на которой жил, но этим он ничего не добился; и скоро он заметил, что под его чудесным окном и с другой стороны дома дули разные ветры.

В августе вечера начали укорачиваться: это замечание сделали ему другие служащие в торговом центре, так что он почти испугался, что они заподозрили его тайну, и у него стало намного меньше времени для чудесного окна, поскольку там было мало огней и они угасали рано.

Однажды поздно утром в августе, непосредственно перед тем, как он пошел на службу, м-р Сладден увидел группу копейщиков, бегущих по мощеной дороге к воротам средневекового города — Города Золотых Драконов, как он обыкновенно называл его наедине с собой, но никогда не произносил этого вслух. Далее он заметил, что лучники собирали стрелы в дополнение к тем колчанам, которые они носили постоянно. Головы появлялись в окнах чаще, чем обычно, женщина выбежала и позвала детей в дом, рыцарь проехал по улице, а затем больше солдат появилось на стенах, и все вороны взлетели в воздух. На улице не пел ни один трубадур. М-р Сладден бросил один взгляд на башни, чтобы увидеть, что флаги подняты и что все золотые драконы парят на ветру. Тогда он был вынужден идти на службу. Он сел в автобус по обратному пути и взбежал по лестнице наверх. Ничего, казалось, не изменилось в Городе Золотых Драконов — кроме толпы на мощеной улице, ведущей к воротам; лучники, казалось, располагались как обычно лениво на своих башнях, и затем белый флаг опустился со всеми его золотыми драконами; он не увидел поначалу, что все лучники были мертвы. Толпа приближалась к нему, к крутой стене, с которой он смотрел; люди с белым флагом, покрытым золотыми драконами, медленно отступали, люди с другим флагом надвигались на них, на их флаге был огромный красный медведь. Другое знамя поднялось на башне. Тогда он увидел все: золотых драконов побеждали — его золотых драконов! Люди медведя подступали к окну; все, что он сбросит с такой высоты, упадет с ужасающей силой: каминные принадлежности, уголь, его часы, все, что угодно — он будет сражаться за своих золотых драконов. Пламя вспыхнуло на одной из башен и лизнуло ноги лежащего лучника; он не шевельнулся. И теперь чужой штандарт оказался вне поля зрения, внизу. М-р Сладден разбил стекла чудесного окна и выломал планку, которая удерживала их. Как только стекло разбилось, он увидел знамя, покрытое золотыми драконами, еще трепещущими на ветру, и затем, когда он отодвинулся, чтобы швырнуть вниз кочергу, его достиг запах таинственных специй, и потом все исчезло, даже дневной свет, поскольку позади фрагментов чудесного окна был только маленький буфет, в котором он хранил чайную посуду.

И хотя м-р Сладден теперь стал старше и знает о мире куда больше, и даже имеет свой собственный Бизнес, он так никогда и не смог купить другое подобное окно, и с тех пор ни из книг, ни от людей не получал никаких вестей о Городе Золотых Драконов.

Перевела с английского Валентина КУЛАГИНА-ЯРЦЕВА

ПРОГНОЗ

Генри УИЛЬЯМС III, педагог, психолог, США

Недалек тот день, когда каждый учащийся будет иметь некое персональное электронное приспособление для обучения, в перспективе даже микропроцессор, имплантированный в мозг (биочип). Американская школа в ближайшие 50 лет будет развиваться примерно так: До 2000 г. На всей территории США действует множество образовательных компьютерных сетей. Вместе с коробками для завтраков учащиеся повсюду таскают с собой портативные компьютеры, чтобы поддерживать связь со своими преподавателями и с базами данных. Крупные университеты отказываются от стандартных тестов умственного развития, поскольку, кроме речевых и математических способностей, начинают ценить многие другие возможности интеллекта. 2000–2020 гг. Новые технические возможности преобразили методы обучения, тем не менее классические гуманитарные науки переживают ренессанс. Бедолаги-ученики все так же играют Шекспира, но в качестве режиссера — искусственный интеллект. Граница между домом и школой исчезает, поскольку ученики не теряют контакта с преподавателями, будь то человек или машина. Обратная связь с центральным процессором осуществляется мгновенно. В связи с компьютерной обработкой идей» возникает проблема: кого считать автором, если «компьютерное протезирование» распространяется уже и на интеллектуальные способности пользователя, и на его стиль? 2021–2040 гг. Золотой век для системы обучения. Интересы, склонности детей открыты педагогам. Они способны отводить угрозу любых нежелательных отклонений раньше, чем появятся внешние их признаки. Ритуалом становится паломничество детей, пару лет обучавшихся с помощью биочипов, в Токио, к центральному процессору. Там ребенку открывается, что его наставник, посредник между ним и машиной — это он сам, вернее, его отражение в «зеркале» центрального процессора. Так искусственный интеллект, уподобляясь разуму конкретного человека, взаимодействует с ним на эмпатическом чувствительном уровне, помогая организовывать мысли и активизируя процесс обучения.