Владимир Михановский - Гостиница Сигма

- Настоящие - нет, - сказала Зарика.

Они покинули здание и пошли по ночной улице, ища свободный автолет.

- У меня был друг, Петр Брага, - сказал Борца. - Он говорил: любовь математика. Только она может объяснить мир.

- Ты говоришь - был? Твой друг умер? - спросила Зарика.

- Нет, не умер. Я расскажу тебе когда-нибудь о нем, - ответил Борца.

Перед ними медленно, словно лепесток, опустился автолет. Борта слабо светились, и казалось, что машина источает жар.

- Удобная вещь, - сказала Зарика, залезая в кабину. - Как в старину обходились без автолетов? - улыбнулась она.

- Будем любоваться спящей планетой сверху или поспешим? - спросил Борца.

- Поспешим, - сказала Зарика.

- Тогда держись, - произнес Борца и набрал на пульте киберштурмана координаты биостанции.

Машина вонзилась в стратосферу, чтобы оттуда, описав гигантский угол, спикировать на Крымское побережье.

Борца посмотрел на часы, что-то прикинул на калькуляторе.

- Ты будешь на биостанции в пять утра, - сказал он.

- Побродим сначала немного? - тихо сказала Зарика. - Море посмотрим...

Борца кивнул. Перейдя на ручное управление, он посадил машину высоко в горах, на площадке среди скал, которую обнаружил локатор.

Они отпустили автолет и осторожно двинулись вниз. Ярко светила южная луна. Спускаться было трудно. Помогали корневища кустарников, выступы скал.

Когда внизу блеснуло море, они остановились, чтобы отдышаться.

- Как ты находишь наш век? - спросил Борца. - Сильно изменился мир?

- И да и нет, - сказала Зарика. - Многое стало иным. Многое трудно постичь, да многого я еще и не знаю. Но есть то, что не меняется, и это помогает удержать равновесие. Вот эти горы... Море... Луна, - указала она вверх.

- Горы рушатся, моря мелеют, - сказал Борца.

- В течение миллионов лет. А что для них какой-то жалкий век? Один миг, не больше, - произнесла Зарика. - И сто лет спустя в этих горах так же будет кто-то бродить и над ним будет сиять такая же точно луна.

- Ошибаешься, луна будет другая, - сказал Борца.

Зарика посмотрела на него вопросительно.

- Луна оденется в воздушную оболочку, - пояснил Борца. - И это будет не через сто лет, а гораздо раньше. Там сейчас ведутся большие работы по созданию искусственной атмосферы.

- Ну и что? Луна останется на месте.

- Но цвет ее изменится. Луна будет голубой, как наша Земля издали, сказал Борца. - Вон "твоей души предел желанный", - указал Борца.

Окруженный горами, возвышался Чертов палец - торчащая вверх гранитная скала. Рядом прилепилось несколько легких строений.

- Биостанция?

- Да.

- Выкупаемся на прощанье, - предложила Зарика, и они вновь начали спускаться.

Неожиданно Зарика споткнулась о какой-то предмет. Борца нагнулся и поднял пустую бутылку, бог весть как попавшую сюда. Бутылка была не из пластика, а из древнего стекла. Правда, определить это было не просто. Бутылка, видимо, долгое время пребывала в море, волны обкатали зеленоватое стекло, сделав его матовым.

Светлело.

Зарика взяла бутылку из рук Борцы. Внутри что-то смутно белело.

- Открой, - попросила Зарика.

Борца присел на корточки, пытаясь вытащить разбухшую пробку.

- Такие бутылки раньше были вестниками несчастья, - сказал он. Моряки, терпящие бедствие, бросали бутылку с запиской в море: авось кому-нибудь попадется.

Наконец просмоленная пробка упала на влажный песок. Борца перевернул бутылку и осторожно встряхнул ее.

- Не разбей, - сказала Зарика.

Из горлышка показалась узкая трубка, перехваченная нитью. Видно, тот, кто перевязывал, спешил: нить в двух-трех местах была оборвана и наскоро связана.

- Письмо, - прошептала Зарика.

Борца потянул узелок, и истлевшая нить рассыпалась. Однако бумага слиплась, и лист не разворачивался.

- Наверно, бумага влажная, - сказала Зарика. - Положи на песок, пусть просохнет.

Но когда через несколько минут Зарика попробовала развернуть трубку, та рассыпалась.

- Что я наделала... - вырвалось у Зарики.

- Воздействие кислорода, - сказал Борца. - Записка пролежала в бутылке слишком долго, и свежий воздух оказался для нее гибельным.

Налетевший порыв ветра разметал по песку истлевшие клочки бумаги.

- Дождался ли он помощи? - спросила Зарика.

Вместе с рассветом пробуждалось и море. Волна стала свежей. Они заплыли далеко-далеко, так что берег был еле виден. Усталые, вылезли на берег и растянулись на влажном песке.

- Биостанция отсюда похожа на ласточкино гнездо, правда? - спросила Зарика.

- Похожа, - согласился Борца.

Он смотрел теперь на мир глазами Зарики - широко раскрытыми, наивными, удивленными глазами. Может быть, это самое драгоценное свойство человека всему удивляться? Не здесь ли начало всех открытий?

Отдохнув, Зарика села, взяла в руки бутылку. Борца молча любовался тоненькой фигурой девушки.

- Знаешь что? - повернулась к нему Зарика. - Давай снова запечатаем бутылку и бросим ее в море.

- Вестником несчастья?

- Вестником счастья...

- А что мы туда положим?

Зарика, усмехнувшись, вытащила ленту из высокой прически. Затем свернула алую полоску трубочкой и сунула ее в горлышко бутылки.

- Закупорь, пожалуйста, - попросила она Борцу.

Приладив пробку, он размахнулся, чтобы зашвырнуть бутылку подальше.

- Погоди! - остановила его Зарика.

- Что? - спросил Борца.

- Мне страшно... - тихо сказала Зарика. - Я знаю, ты будешь смеяться, назовешь меня суеверной...

- О чем ты. Зорька?

- Не бросай ее, - попросила Зарика. - Я буду бояться, что она разобьется, налетит на скалы... Или просочится вода, и бутылка затонет. А я не хочу, чтобы наше счастье разбилось или пошло ко дну.

- Тогда спрячем бутылку в горах, - предложил Борца.

- Хорошо, - согласилась Зарика.

Поднимаясь в горы, они обнаружили маленькую тропинку.

- Наверно, она ведет на биостанцию, - сказал Борца.

- К Ласточкиному гнезду, - поправила Зарика.

Тропинка петляла, то и дело приходилось хвататься за колючие ветви, чтобы удержаться. Достигнув площадки с зубчатыми краями, они перевели дух. Над ними нависал Чертов палец, внизу синевой наливалось море.

- Здесь спрячем? - спросила Зарика.

- Здесь, - сказал Борца.

Он осмотрелся, затем подошел к самому краю площадки и приналег на огромный валун, поросший мхом. Камень сначала не поддавался, затем сдвинулся и вдруг с грохотом низвергся, увлекая за собой лавину обломков. На месте валуна осталась вмятина, глубокая и сырая. Несколько ящериц юркнуло в разные стороны.

Зарика положила бутылку с лентой на дно вмятины. Затем они засыпали ее обломками и щебнем.

- Море то отступает, то наступает на сушу, - сказал Борца. - Вдруг оно когда-нибудь сюда доберется?