Джеймс Гарднер - Неусыпное око

В те же доли секунды, в которые материализовалась труба-фантом, все ее павлиньи цвета исчезли, словно дым. Не было никаких признаков, что она когда-либо существовала… кроме того, что я была все еще жива, а кислотные заряды, предназначавшиеся мне, были перенаправлены в стрелявших.

Их одежда задымилась в тех местах, куда попали кислотные заряды… да так, будто серые робы охватил огонь, выплеснутый из огнемета. Женщина завертелась на месте, хватая себя за спину одной рукой, но, не издавая ни звука. Еще полстука сердца спустя я увидела почему: сквозь облака уксусного дыма из-под горящей одежды проглядывал металл.

Стальные лопатки. Гидравлические мышцы. Позвоночник из металлосплавных шарниров.

— Боже! — вскрикнула я.

Быть выслеженной убийцами — это одно, но убийцами-роботами!..

Женщина-андроид беспрестанно корчилась, хватаясь за спину. Я резко выбросила вперед свою свободную ногу и ударила ее как раз поперек голени. Что-то хрустнуло, как черешок сельдерея: не ее металлическая щиколотка, а то, что было там внутри, — провода или хрупкие сгибающиеся волокна-мышцы. Она потеряла равновесие и, зашатавшись, отступила, хватаясь за своего компаньона, который никак не отреагировал на выстрел, хотя дым струился из-за его спины густыми белыми перьями: видимо, жизненно важные узлы остались в целости. Он шагнул в сторону, за своей подругой, пока она пыталась удержаться на ногах… а я воспользовалась благоприятным моментом, чтобы быстро сесть, выползти из-под двери и метнуться в конец ряда шкафчиков, таща за собой Чаппалара. Три секунды спустя я снова была на ногах, перекинув улума через плечо, как коврик. Еще через три секунды я вылетела из помещения насосной станции.

Хвала Деве Марии и всем прочим святым, в пределах видимости одни животные — ни родителей с колясками, ни школьников, дружным строем гуляющих по парку. Я упала за ближайшим облокотом: его плотное тельце в шкуре броненосца было наилучшей защитой, которая попалась мне при беглом взгляде вокруг. Если повезет, этой защиты хватит от роботов, пока я не помогу моему другу.

Чаппалар упал с плеча прямо в снег. Пар повалил вверх, когда его спина соприкоснулась с влажной поверхностью — кислотные плевки, должно быть, буквально кипели от химической реакции, разъедавшей его кожу. Я широко развела его руки, распластала их, прижимая к снегу каждый раненый участок мембраны-паруса. Я надеялась, что тем самым облегчаю боль. Дыры величиной с палец придавали крыльям вид изъеденных жуками листьев.

Дыры все расширялись по краям. Я видела, как все больше разъедает их кислота.

В отчаянии я набрала полные пригоршни снега и разбросала по внешней поверхности мембран, надеясь разбавить едкие химикаты. Сработало это или нет, я не знаю — мое внимание переключилось на облокота, внезапно привалившегося всем своим весом к моей спине.

— Не сейчас, тупая зверюга! — прикрикнула я, яростно его отпихивая. Минуту-другую облокот все так же приваливался ко мне, а потом безвольно опрокинулся на снег. Его бок был в брызгах кислотной жижи; а в десяти шагах от него мужчина-андроид снова целился в меня из пистолета.

Ослики в панике закричали. Два орта с кряканьем поднялись в воздух. Все они, видимо, почуяли кислоту — пронизывающее зловоние в чистом, свежем воздухе.

Я слепила снежок и бросила его в робота. Мой снежок достиг цели — лица этой твари, но его даже не передернуло.

Гелевое ружье выстрелило.

Никакая труба павлиньей раскраски на тот раз меня не спасла. А облокот встал на ноги и бросился навстречу врагу с разинутой пастью, как будто хотел проглотить кислотные шары. Однако гель попал ему в нос и размазался по морде.

От ушей зверя заструился дым, а он все продолжал свой бег. Потом с него сползла вся уничтоженная кислотой морда целиком, открыв белый пластиковый череп — этот облокот был из числа роботов-стражников, запрограммированных удерживать остальных животных от назойливого приставания к посетителям. Слава Господу, в него вложили немного лишних мозгов, чтобы различать опасность, исходящую из других источников… и броситься ей навстречу, защищая Чаппалара и меня. Он врезался прямо в стрелявшего андроида, его пластиковая морда смялась о железный живот убийцы. Оба упали как подкошенные и покатились по снегу, не издавая ни звука.

Я подхватила Чаппалара; робот-облокот мог отвлечь андроида на несколько секунд, но поединок ему не выиграть. Эту зверушку конструировали не для борьбы, а для мирного выпаса животных. Андроид-убийца был, наверное, раз в десять мощнее облокота. Гуманоидных роботов создают для участия в мероприятиях, где обычные люди подвергаются реальному риску, без них, например, невозможно представить службу спасения. Даже роботы, сконструированные для менее опасных дел, способны выдержать довольно жесткое обращение — иначе, например, на производителя могут подать в суд за спровоцированное «душевное расстройство» владельца, увидевшего, как садовник, зацепившись за розовый куст, потерял руку.

Ну что ж… Это всего лишь вопрос времени, пока андроид не разотрет облокота в пластиковую пыль. К этому моменту предпочтительнее потягивать чай с мятой в каком-нибудь уютном местечке.

С перекинутым через плечо Чаппаларом я пустилась бежать. Сколько пройдет времени, пока Центр опеки ответит на мой сигнал SOS? В среднем помощь по тревоге приходила через 2, 38 минуты, что, как все признавали, было чертовски здорово. Все, кто не убегал в панике от убийц.

Но я постараюсь умерить свое предубеждение, если мне придется проверять законопроект об услугах полиции.

За моей спиной тишину нарушил резкий треск ломающегося пластика. Я быстро обернулась и через плечо увидела, что андроид встает на ноги, в обеих его руках измочаленные куски облокота.

Вот это да! Хорошо еще, что андроид был запрограммирован стрелять в людей кислотой, а не бороться с ними голыми руками. Но опять же… я знала, как драться врукопашную. А вот как отбить взрыв гелевых брызг?

Робот снова пустился в погоню — в том же ритме скоростного спринта, что и ранее, размеренно двигая руками и ногами. Теперь, однако, его скорость сдерживал снежный покров; тяжелая поступь агрегата пробивала снежный наст, а ноги тонули в пушистом снегу под настом. На дорожках парка ему больше везло: толщина снега была всего ничего и не замедляла движения. Я побежала к более глубоким сугробам, туда, где робот задержится, а я предусмотрительно проскользну поверху.

Передо мной… ручей и его таблички «Тонкий лед». Замерзшая поверхность должна быть достаточна крепкой, чтобы удержать меня, но не ходячую груду металлолома.