Тимофей Ермолаев - Дети Судного Дня

— Что это? — спросил диг.

— Ракетное топливо, — ответил Роу.

Тайтус осмотрел полустёртую этикетку и выдал полную информацию о содержимом канистр:

— Ракетное топливо марки НД-1430. Плотность — 1270 килограмм на метр кубический, температура сгорания — 3500 градусов, удельная теплота сгорания — 6 мегаджоулей на килограмм…

Но бедного дига никто не слушал.

На втором этаже, в самой большой и светлой комнате был установлен стол и шесть стульев; на столе бригада под руководством Энди художественно распределила тарелки, вилки, ложки и стаканы.

Когда «Юнипак» дига возвестил 14 часов по государственному времени, наша компания заняла места за сервированным столом. По стаканам разлили янтарного цвета вино, а на тарелках дымился сваренный опять же под руководством деятельного Энди картофель, который любезно предоставил из своих запасов Роу.

— Итак, за День знаний! — провозгласил сидящий во главе стола хозяин дома.

Они выпили и налили ещё. Немного удручало то обстоятельство, что кто-то ещё до начала пиршества подло вылакал весь газированный напиток, но не хотелось омрачать распрями и выяснениями отношений такое великолепное начало.

Неожиданно Роу засмеялся, но никто не понял, по какому поводу.

— У Колэбэка кроме головы ничего нет! — сообщил он сквозь слёзы причину своего веселья. Алекс, Энди, Би-Джей и даже Молчун захохотали, откинувшись на спинки стульев; Роу подумал, что сморозил отличную шутку, и зашёлся в очередном приступе смеха.

Отсмеявшись, они накинулись на еду, периодически прикладываясь к вину, особенно в этом усердствовали Роу, Би-Джей и Молчун; Алекс старался не отставать от них. Энди и Тайтус соблюдали умеренность, они не ставили перед собой целью напиться до свинского состояния.

— Похоже, сегодня вечером света не будет, — сказал Роу, пощёлкав электрическим выключателем. — Но не волнуйтесь, у меня есть специальная лампа и четыре канистры ракетного топлива… Может, партеечку в карты?

У стены одиноко стоял небольшой столик, на котором Энди, Алекс, диг и хозяин принялись играть в «Четырёх епископов»; после каждой сдачи выигравшие пили за свою победу, проигравшие — за свои будущие триумфы, и благодаря этому количество полных бутылок постоянно уменьшалось. Би-Джей и Молчун, чтобы не скучать, отправились обследовать кладовую и особенно её содержимое, откуда они вернулись в весьма весёлом расположении духа.

Потом они все вместе вернулись за стол.

— Роу, почему ты не взял с собой Нэнси? — спросил Тайтус. Все опять рассмеялись, а Роу шутливо пообещал дигу удалить лишние органы его тела с помощью виброножа. Бедняга Тайтус, у которого винные пары начинали затуманивать ясное сознание, не понял реакцию товарищей: он не имел в виду ничего плохого, а просто подумал, что было бы вовсе не лишним присутствие представительниц прекрасного пола из чисто эстетических соображений.

— Кстати, Тайтус, — оторвал голову от тарелки любознательный Алекс, — я хотел спросить: могут ли быть дети у дига и вампа?

— Нет, генные особенности хромосом не позволяют получить потомство между вампом и дигом, вампом и вэйвером, дигом и вэйвером… — начал пояснять Тайтус, живой кладезь премудрости.

— Особенно если эти двое — одного пола! — съязвил Роу, шутка вызвала дружный смех. — Ещё партию?

Борьба «Четырёх епископов» продолжалась.

— А слышали, вчера в Дутере взорвался «Юнипак»? — спросил Энди.

Все посмотрели на дига, тот и ухом не повёл.

— Семеро погибло на месте, — добавил белокурый вамп с каким-то укором в голосе.

— Ещё трое умерло по пути в больницу, — уточнил Би-Джей. Он опять был в курсе всего, что бы ни происходило. — Знаете, почему взорвалось?

Никто не знал. Тогда всезнающий Би-Джей поведал, что некий подросток пытался воспользоваться «Юнипаком» для удовлетворения половых потребностей… Роу с хохотом попросил Тайтуса рассказать что-нибудь на эту тему, но диг смолчал.

После очередной партии Би-Джей и Молчун опять отошли вниз, в погреб, из которого уже не возвратились.

Постепенно процентное содержание спирта в крови увеличивалось, солнце за окном оканчивало свой дневной путь, приближались сумерки…

Когда совсем стемнело, Роу и Энди отправились за лампой, её ещё предстояло заправить горючим. Внизу они наткнулись на Молчуна — он молча, подобно роботу, бродил по коридорам в поисках туалета. Би-Джей уже валялся на кровати в одной из комнат в весьма бессознательном состоянии.

Вернувшись со светом, словно Прометеи, несущие пламя несчастному и тёмному человечеству, они увидели, что Алекс смертельно захотел спать. Они положили разомлевшего вампа в пустую комнату и аккуратно прикрыли его клетчатым пледом. На место выбывшего Алекса позвали Молчуна, который автоматически взял карты в руки, но всё-таки был в состоянии играть.

Сумасшедшая игра в свете коптящей лампы, которая вдобавок залила весь стол ракетным топливом, продолжалась. Карты плюхались на ставший огнеопасным стол, падали на пол и оставались там лежать незамеченными.

Прошёл час, а может быть, даже несколько. Вдруг Молчун уронил карты, голова его безвольно упала на грязный стол; на лбу вэйвера отпечаталось тёмное пятно.

— Ну что, партеечку? — как ни в чём не бывало, Роу тасовал колоду, пропитанную топливом. Одна искра — и комната обратилась бы в огненный ад.

— Ты что, Роу? Хватит уже, — пытался образумить хозяина Энди; Тайтус же молча смотрел прямо перед собой, о чём он думал, было одному богу известно.

— Ещё одну партеечку, — не сдавался Роу.

— Я не буду больше играть, — а так как камни никогда не будут давать молока, переубедить упёршегося Энди было невозможно. Наверное, он вспомнил о вредоносном воздействии карт, самых обыкновенных листков бумаги с красочными рисунками.

— Тогда я отлучусь в туалет, — Роу нетвёрдо встал и, пошатываясь, вышел из комнаты; через минуту послышался звук падающего с лестницы тела.

— Тайтус, какая у нас завтра лекция? — спросил Энди у дига, гадая, слышит ли он его сейчас. Но Тайтус после небольшой паузы всё-таки ответил, и голос его был почти трезв:

— Профессор Шварцхельм начинает цикл лекций по физикоматематике.

Имя профессора напомнило вампу о необходимости выполнения задания, и он решил больше не пить. Возвратился Роу, его дорогие бархатные брюки нежно зелёного цвета покрылись какими-то подозрительными пятнами, а одна штанина была насквозь мокрая. Роу опять схватил карты, предлагая «ещё одну партеечку», так что у Энди зародились сомнения в его генетической или психической нормальности. Неожиданно Молчун восстал, опрокинув стул, глаза его были совсем отсутствующими. Словно получив невидимый электромагнитный сигнал, вэйвер начал расстёгивать молнию брюк, нацелившись на кресло хозяина.