Анатолий Лосев - Оранжевый туман

— Эх, хоть один-то экземпляр могли бы оставить! — с досады я промазал по одному паразиту, и он выпустил в меня оранжевый луч, но я успел отскочить.

— Макс, с ними надо начать переговоры, — тихонько сказала Оля, — иначе так будет продолжаться до бесконечности.

— Это опасно! — как всегда, заволновался Макс.

Но она только отмахнулась. Ладно, раз так решено, то что я могу поделать?

Оля отошла в сторону, и Оранжевые собрались над ней, делая Колокол. Я присел на траву. По холму спускались Димка с Наташей. Если что, я ситуацию проконтролирую, но все равно не понравилась мне эта затея…

В Колоколе сидеть было неуютно. Казалось, что весь другой мир пропал. Макс рассказывал о матросах какой-то ядерной подводной лодки, которые во время плавания не знали, существует ли еще кто-нибудь на земле, кроме них. У меня теперь было такое же ощущение.

— Я тебя слушаю, — сказал Вампир.

— Наши силы равны: мы не дадим вам забрать отсюда никого, вы не будете давать нам покоя. Не лучше ли разойтись по-хорошему, пока Макс не придумал, каким образом вас можно уничтожить?

— Девочка, это угроза?

— Нет, предложение мирного договора.

— Значит, вы в этом заинтересованы.

— Не меньше, чем вы.

— Да, но у нас есть еще один козырь.

— Какой?

— Это не секрет. Якорь вашего друга-альтруиста. Он поскупился на более новое и практичное оборудование, за что и поплатился. Мы-то давно научились закрепляться на планете без помощи подобных материальных устройств.

Вампир решил похвастаться.

— И как вы распорядитесь своим козырем?

— Давайте вернемся к натуральному обмену. Мы вам — якорь, вы нам — экземпляр для зоопарка. Хотя бы того человека в нелепой форменной одежде. Идет?

— Это невозможно.

— Тогда продолжим наше знакомство. Твой друг больно швыряется холодной плазмой, но еще пока не подошли наши ассистенты…

— Хорошо, пусть будет натуральный обмен, только вы оставите в покое всю нашу планету.

— Да более того! Мы не пропустим к ней никого из наших, чтобы ни в коем случае у конкурентов не появился такой же экземпляр, как у нас!

— Хорошо. Экземпляром буду я.

— Странно. Ну, да в вашем мире много странного. Нас устраивают такие условия. Я сообщу их вашему Максу, и мы произведем обмен. Не думаю, что бы вам удалось нас надуть. Голос пропал.

Мы ждали. Долго. Вдруг Макс насторожился. Наверное, они вышли с ним на связь. Катя — ей, кажется, тоже стало скучно — подошла ко мне.

— По-моему, эти Оранжевые вконец обнаглпли. Мы их загнали в провода…

— Они сами туда спрятались.

— Без разницы. Теперь ты их гоняешь по пустырю, как футбольные мячики, а они все права качают?!

— Думаешь, я от этого в восторге? Мне это тоже не нравится. Но лично я думаю, что Макс с ними благополучно договорится. Макс, ты что?

Я было решил, что они смухлевали и сумели что- то сделать с Максом, потому что у него лицо вдруг так изменилось, что мне очень не по себе стало.

— Ребята, — сказал он, — якорь у них.

— Ну и что теперь? — попытался я его подбодрить. Это, конечно, плохая новость, но не надо из этого такую трагедию делать.

— Оля согласилась взамен якоря уйти к ним.

До меня сказанное дошло не сразу. Но когда дошло, у меня физиономия, наверное, тоже вытянулась.

От ставшего непрозрачным купола, который накрыл Олю, отделился один Оранжевый, подлетел к нам с Гестом и уронил на землю маленький теплый шар. Гест обнюхал его и лег рядом, благодарно глядя на меня.

— Все будет хорошо, — сказал он, — я обещаю.

— Прости, брат, что не верю. Каким образом?

Колокол сгустился. Я подумала, что теперь мне придется привыкать к этим постоянно окружающим меня стенкам. Макс рассказывал, что есть такая болезнь — клаустрофобия, когда человек боится маленького закрытого помещения. Мне сейчас тоже стало страшно.

Но скорее оттого, что я добровольно улетаю неизвестно куда. Мне вспомнилось то стихотворение, которое, казалось, так давно читал мне Макс. Про коней и кольцо. Мне захотелось плакать.

Где-то зазвучали голоса, но я не обращала на них внимания, пока один из них не сказал что-то обо мне. И тогда я стала прислушиваться.

— …И зачем вам это? — спросил голос. Я узнала Геста. Он разговаривал с Вампиром!

— Хватит, ты мне изрядно надоел. Пока мы в этом агрессивном мире, я тебе ничего не сделаю, но когда мы окажемся вне сферы влияния того парня, который водил тебя на поводке, лучше мне не попадайся, ясно?

— Ты не ответил на вопрос. Что ты будешь делать с пшеницей? Если ты собираешься получать от этого прибыль, то я должен тебя разочаровать. Твоя энергия прочно закреплена за тобой, и больше ты ничего не сможешь получить для себя. Ты в неоправданно хорошем положении. У тебя еще много энергии, которую ты успел наворовать у других.

Голоса смолкли, послышалось что-то похожее на движение, и потом довольный Гест сказал:

— Как, убеждаешься?

— Ты ненормальный. Ты не понимаешь, что натворил. Если ты проделаешь тот же фокус в нашем мире, все погрузится в анархию! Да и тебе, тебе самому с этого никакой выгоды. Ведь теперь ты точно умрешь, причем очень скоро.

— Этого я не боюсь. Зато теперь ты будешь учиться жить по моим правилам.

— Ошибаешься. Это ты научился жить по моим правилам. Ты обманул меня. Ты получил свой якорь бесплатно. Так что не думай, что ты меня переиграл. Успехов.

Что-то упало на Колокол, и он обесцветился. Исчез. Я стояла на пустыре, озираясь вокруг, еще не очень веря, что так легко отделалась. Я так устала!

Первым ко мне бросился Макс.

— Как ты? — спрашивал он, как обычно, а я не знала точно, как я, и вообще не хотела ничего понимать. Я знала, что все закончилось. И больше ничего.

— Оля, мне давно следовало бы сказать тебе это…

— Да?.. Что?

ГЛАВА XII Прощай, Гест! Здравствуй, Гест!

Гест оказался молодцом! Надул всех этих паразитов космических легко и просто! Оказывается, пока они разговоры с Олей разговаривали, он со своими ребятами обстрелял их из своего нового оружия, до которого сегодня утром додумался, и ничего они теперь ни с кем сделать не могут!

Я огляделся кругом. Оранжевые шарики пропали, только чувствовалось, что Гест и его приятели все еще здесь. Из-за холма выглянул участковый. Он, наверное, так и не понял, что тут было. Но трава на пустыре еще тлела, лично я бы догадался, что мне все это не почудилось.

К Оле с Максом я подходить не стал. Они стояли чуть поодаль от нас и как бы разговаривали друг с другом. Молча. Я не стал им мешать. Присел на корточки перед Гестом и спросил у него, может, он у нас еще погостит. Я, конечно, понимаю, что ему тоже домой хочется, но все-таки было очень жаль его отпускать. Он сказал: