Александр Рыжов - Земля Тре

Рядом, рукой подать, стояли припорошенные снегом ели. Можно было нырнуть под нависшие над землей мохнатые лапы, перехитрить противников, выцарапать короткий миг для передышки. Глеб попробовал выскользнуть из окружения и едва не поплатился головой. Всего на мгновение потерял из виду одного из каян, и тотчас вражий меч просвистел на вершок от макушки, срезав прядь волос.

Оставалось ждать чуда или чьей-то помощи. Сначала пришло первое. Было это не совсем чудо - просто маленькая оплошность: каяне сошлись так близко, что столкнулись плечами. Молотобойная машина дала сбой, и сердце в груди у Глеба вздрогнуло - шанс! Одновременно с этим правая рука, не дожидаясь команды мозга, вытянулась в струну, и лезвие меча глубоко вошло в живот каянина. Тот охнул, сложился пополам... больше Глеб на него не смотрел - выдернул меч и схватился один на один с последним противником. Тот, разгоряченный схваткой, обливался потом - со слипшихся рыжих волос ручьи текли на лицо, на бороду, разбрызгивались в стороны. Каянин фыркал, тряс головой и был похож на собаку, вылезшую из воды. Глебу было не легче - соленая влага заливала глаза, а кожа под одеждой горела, словно где-то внутри, в груди или в животе, полыхал раскаленный горн. Хотелось сбросить кафтан, подставить всего себя под живительные поцелуи снежинок, но бой длился без права на остановку.

И все же усталость брала свое. Мечи скрестились в очередной раз, и измученный каянин всем своим весом навалился на Глеба. Глеб попятился, колени подогнулись, и лицо каянина провалилось вниз. Небо, деревья - все полетело кувырком, а в спину больно ударила заиндевелая земля. В глазах задрожало, но, сощурившись, Глеб увидел над собой меч, занесенный для последнего удара...

Широкая еловая лапа слегка качнулась, стряхнув на лицо ворох пушистых снежинок. Из-за нее вылетела стрела и проткнула каянину грудь. Он рухнул рядом с Глебом, и дымящаяся кровь потекла из раны, прожигая тонкий снеговой настил. Глеб оторвал от земли голову, увидел истоптанный берег, трупы каян, между ними - окровавленного Илью. Пяйвий и Савва стояли спина к спине, их окружали четверо. Тут мучнистые покровы деревьев взлетели вверх, и в воздухе повисло белое облако, из которого, словно волшебник, появился Коста. Два взмаха булавой - два проломленных черепа. Каяне были застигнуты врасплох - двое оставшихся побросали мечи и с воем кинулись в лес. Коста не стал их преследовать - опустил булаву и подошел к Глебу.

- Руки-ноги целы?

- Вроде целы.

- А голова?

- В порядке... Что с Ильей?

Над неподвижным Ильей уже склонились Пяйвий и Савва.

- Кажется, жив... Плечо разрублено.

Коста расстегнул кафтан, оторвал от рубахи лоскут.

- Я перевяжу. Принесите кто-нибудь палку покрепче.

- Зачем? - тупо проговорил Савва.

- Затем, чтоб ты спросил! - Коста был раздражен и не скрывал этого. Кость сломана, понял?

Палку принес Пяйвий. Коста крепко примотал ее к сломанной руке Ильи.

- Ничего, оклемается... Это еще не самое страшное.

- Как ты здесь оказался? - спросил Глеб. - Услышал?

- "Услышал"! Вас, остолопов, никуда нельзя отпускать - вечно во что-нибудь влипнете.

Илья пришел в себя. Коста помог ему сесть, прислонил спиной к березе. Савва выкрутил из жесткого мха переросшую волнушку с загнутыми, как у чаши, краями, принес в ней воды из реки.

- Пей.

Губы Ильи кривились от боли, но он не стонал. Коста нагнулся над ним, посмотрел в глаза.

- Идти сможешь?

- Попробую...

Глеб передернул плечами - холод быстро въедался в распаренное тело. Надо было поторапливаться. Вдвоем с Костой они попытались поставить Илью на ноги. На лбу у Ильи появилась испарина, он застонал.

- Стоп, - сказал Коста. - Так не пойдет. Несите жерди.

Глеб каянским мечом срубил два невысоких деревца, отсек ветки. Коста наскоро соорудил носилки и застелил сверху лапником, чтобы было помягче. На носилки осторожно уложили Илью.

- Пойдем потихоньку.

Коста взялся спереди, Глеб сзади. Оружие отдали Савве и Пяйвию. Захрустела тропа, и река осталась позади. Идти старались в ногу, без толчков, но по пути Илья опять впал в забытье, и его голова бессильно качалась из стороны в сторону.

Ушкуй стоял на прежнем месте, зарывшись в отмель. На берегу горел костерок, возле которого хозяйничал Алай. Увидев Илью, лежащего на носилках, он сокрушенно замигал глазами.

- Что с ним?

Глеб вкратце объяснил, что произошло. Алай засуетился, стал расталкивать камни, освобождая место у огня.

- Кладите сюда.

- Сыро здесь, - сказал Коста. - Застудится... Отнесем на ушкуй.

Илью - как был, на носилках, - перенесли на палубу. С ним остался Пяйвий. Савва протянул горсть собранной по дороге брусники.

- Дай, когда очнется.

Над костром в котле кипела вода - из пойманной накануне мелкой рыбешки Алай варил уху. С моря потянул ветерок, и струя дыма, заклубившись, опустилась на лес, поползла по верхушкам деревьев.

- Заметят! - встревожился Савва. - В другой раз можем и не отбиться.

- Теперь не страшно, - сказал Глеб. -Ушкуй под боком. Если что, успеем отплыть. Главное - не прозевать.

Вода в котле клокотала, брызги с шипением летели в костер. Коста наклонился, потянул носом пар и достал из-за голенища ложку.

- Кажись, готово. - Зачерпнул ухи, поднес Алаю. - Повару первое угощение.

Я потом, - сказал Алай, отодвигаясь.

- Нехорошо. Обычай велит... - Коста говорил с какой-то тихой, почти ласковой настойчивостью. - Хотя бы пробу сними.

Алай отодвинулся еще дальше и, будто ненароком, толкнул протянутую руку. Уха выплеснулась на землю.

Коста уронил ложку и, резко подавшись вперед, схватил Алая за грудки.

- Яду подмешал? Говори, гад!

У Глеба от неожиданности язык прилип к гортани - он раскрыл рот, но не смог издать ни звука. Окаменел и Савва.

- Пусти! - Алай задергался, как рыба на крючке. - Рехнулся, что ли?

- Пущу. - Коста разжал пальцы и тут же сомкнул их на рукоятке булавы. Если рыпнешься, считай, что ты покойник.

- Чокнутый! - нервно засопел Алай, одергивая кафтан.

- Заткнись, пока цел.

К Глебу наконец вернулся дар речи:

- Что происходит? Коста!

- А это ты у него спроси. Пусть он расскажет - и про Трофима с Игнатием, и про Шестопала, и про сон-траву...

- Так это... - Глеб перевел взгляд на Алая, - это... ты?

- Чушь! - Алай порывисто поднялся, шагнул в сторону леса.

- Стой!

Коста вскочил на ноги. Алай обернулся, и из его ладони змеиным жалом выскользнуло тонкое лезвие.

Глеб не успел сообразить, что случилось, - увидел только, как быстрее молнии сорвался со своего места Савва и вклинился между Алаем и Костой. Послышался глухой удар... вскрик... Нож, летевший в грудь Косты, попал в Савву и застрял в горле. Хлынула кровь. Савва упал. Тут ноги сами подбросили Глеба он выхватил меч и очутился с Алаем лицом к лицу.