Андрей Имранов - Восход над Шалмари

Тип в камуфляже переступил с ноги на ногу. Арсеньев обернулся к нему.

– Ах да, Семён, познакомься, это – Викторук Геннадий Артёмович, начальник безопасности института. Гена, это – Семён, э-э-э…

– Астраханцев, – быстро сказал Семён.

– Ну да. Он у нас единственный выживший с Северного.

Викторук внимательно посмотрел на Семёна. Семён под этим взглядом почему-то почувствовал себя очень неуютно.

– Очень приятно, – пробормотал он.

Викторук молча кивнул и перевёл взгляд на Арсеньева.

– Ещё раз говорю: решайтесь. Если он найдёт её раньше, вы понимаете, что будет, – сказал он Арсеньеву, видимо, продолжая разговор.

– Да, да, – покивал Арсеньев, поморщился и посмотрел на Семёна.

Викторук тоже посмотрел на Семёна, потом снова на Арсеньева, ничего не сказал, чётко повернулся и пошагал по коридору.

Арсеньев смотрел ему вслед, и лицо у него было такое, будто он только что сжевал полкило лимонов без сахара.

Семён кашлянул.

Арсеньев встрепенулся и обернулся к Семёну

– Не обращайте внимания, – быстро сказал он. – Проблемы, проблемы, у кого их нет? Вы лучше скажите, как вам наш гений?

Семён не считал, что гениальность можно заметить за пять минут беседы, да ещё и будучи полностью поглощённым своей проблемой, поэтому просто кивнул и неопределённо хмыкнул. Видимо, Арсеньеву такое признание гениальности показалось неубедительным:

– Может быть, это сразу и незаметно, но человек он не просто выдающийся. Вот вы, например, как научились структуры видеть?

– Как, как, – удивился Семён. – Как обычно – через «ошейник».

Чтобы втянуться в работу, Семёну потребовалось недели три. Устройства, доставшиеся ему в обслуживание, были, на его взгляд, ненамного сложнее системы посадки СП-90, которую Семён, в бытность свою аэродромным техником, поддерживал в рабочем состоянии с помощью стоваттного паяльника, мотка медной проволоки и молодецкого пинка. Здесь же инструмент намного отличался в лучшую сторону как разнообразием, так и качеством. Настройщиком Семён был хорошим, частенько и без схемы на руках догадывался, как работает та или иная сборка и как её проверить и отрегулировать. Так что работа пошла своим ходом, и в целом Семён ею был доволен. А на частности, вроде магии, параллельных миров, инопланетян и прочей противоестественной чепухи, Семён решил просто не обращать внимания. Воспитанного на книгах Стругацких, Казанцева и Беляева, из всей фантастики признающего только научную «ближнего прицела», его все эти разговоры о магии глухо раздражали. Башаримов до истерик себя доводил, пытаясь вдолбить Семёну, что магия – суть та же электроника, только проще, но тщетно. Семён оставался глух ко всем доводам и, пожалуй, так и избежал бы «ошейника», если бы не ВэВэ.

Как-то, под конец рабочего дня, шеф пришёл в лабораторию с папкой под мышкой и окликнул Семёна:

– Семён, а ты когда «ошейник» прошёл? Что-то я в журнале записи не вижу.

Семён помялся, но соврать не посмел.

– Да знаете, всё как-то времени не было. Видите же, допоздна работаем, – попробовал он отболтаться, но безуспешно.

– Времени на это надо пять минут, так что это не причина. Чтобы завтра же прошёл.

– Хорошо, Владимир Вячеславович, сразу с утра и пройду, – с готовностью ответил Семён.

ВэВэ внимательно на него посмотрел.

– Вот что, родной, – заявил он не терпящим возражений тоном, – не завтра, а сейчас же. Пойдём-ка за мной.

Семён вздохнул, но перечить начальству не решился и поплёлся за шефом в направлении портала. «Ошейник» был устройством отдельным и мог использоваться где угодно, но традиционно хранился в одной из смежных с порталом комнат. Сам «ошейник», пару раз уже виденный Семёном в действии, по его мнению, куда более походил на ухват. Если бы не короткая ручка, это был бы один в один тот инструмент, которым в деревнях таскают из печки горшки. Каким образом его применяют, Семён знал и, подождав, пока ВэВэ достанет «ошейник» из несгораемого шкафа, повернулся к шефу спиной. ВэВэ хмыкнул и одним движением надел ухват Семёну на шею, словно его голова и являлась тем самым горшком, который следовало вынуть из печи. Как только основание «ошейника» коснулось шеи, Семён почувствовал, что материал, до этого ощущавшийся как жёсткий и негнущийся, вдруг потёк, плотно облегая шею и вроде бы даже прилипая к коже. Одновременно с этим валики, которыми заканчивались рога ухвата, развернулись, сойдясь под горлом. Семён непроизвольно сглотнул и заработал недовольное замечание шефа:

– Стой спокойно, не дёргайся.

Семён замер изваянием, почувствовал, как ряд мурашек обежал шею, и тут же ощущение ленты скотча на коже прошло, «ошейник» развернулся, вновь став ухватом.

– Вот так, – удовлетворённо произнёс ВэВэ, убирая инструмент. – А поворотись-ка, сынку.

Семён послушно развернулся.

– Ну, что видишь? – полюбопытствовал ВэВэ.

– Ничего, – ответил Семён, но тут же понял, что вовсе даже не «ничего».

Нет, сам окружающий мир не изменился. Формы, цвета – всё осталось прежним, вот только… Это было похоже на те точки и линии, которые возникают из-за частиц пыли в глазах. Но эти линии были чётче, основательней как-то. И ещё они были цветными. Семён непроизвольно потянулся рукой, чтобы пощупать пару пульсирующих фиолетовых полос, проходивших вдоль стены на уровне плеча, но тут же схлопотал по рукам.

– Лучше в карманы засунь, – посоветовал ВэВэ и пояснил: – Ты теперь не только видишь структуры, но и изменить их можешь. Именно руками, так что особенно ими теперь не размахивай.

– Вот это да, – сказал Семён и действительно засунул руки в карманы. – А если я, не видя, со спины рукой какую-нибудь структуру зацеплю, что тогда?

– Ничего, – откликнулся ВэВэ, – здесь важно осмысленное действие, а не просто рукой в структуру заехать. Да и рукой – это попервоначалу, будешь тренироваться – научишься и без рук воздействовать.

– Да, – Семёна вдруг осенило, – раз я вижу эти структуры, значит, они что-то излучают?

– Молодец! – ВэВэ вопрос явно обрадовал. – Растёшь, умные вопросы задавать начал. Действительно, наука физика нам говорит, что если мы что-то видим, то имеет место быть какое-то излучение. А псевдонаука энергоструктурная физика… – ВэВэ замолчал и посмотрел на Семёна. Семён покраснел, термином «псевдонаука» как-то воспользовался именно он, но не думал, что тот спор с Башаримовым дойдёт до ушей начальства. ВэВэ удовлетворённо кивнул и продолжил: – А энергоструктурная физика говорит нам, что любое излучение само суть энергетический поток. Вон, взгляни, – махнул он рукой в сторону окна.