Джек Уильямсон - Подводный флот

Я утвердительно кивнул. «Касатка» была одним из последних подводных крейсеров класса «К». В общем-то корабль был пригоден для эксплуатации, но в последние годы технические и боевые характеристики подводных судов настолько изменились, что на всем флоте не осталось ни одного крейсера старше десяти лет. Модернизация флота была практически закончена, и лишь несколько ветеранов наподобие «Дельфина» и «Касатки» еще не были разрезаны на металлолом.

Полная команда «Касатки» должна была состоять из шестнадцати человек.

— Нам придется побегать, — сказал я Дэвиду. — И все-таки, я думаю, мы управимся с ней. Один из нас будет дежурить в машинном отделении, один на главном посту. Организуем двенадцатичасовые вахты. Вот увидишь, она полетит стрелой!

Дэвид бережно прикоснулся к рулевым манипуляторам.

— Да, красавица! — повторил он. — Что ж, хватит смотреть, пошли торговаться!

Это предложение немного охладило мой пыл. Конечно, мы могли принять участие в аукционе, — но какие у нас были шансы? А без финансовой поддержки дяди Стюарта (он, кстати, вовсе не был богатым человеком) мы не смогли бы назначить свою цену даже на спасательную капсулу «Касатки», не говоря уже обо всем корабле.

Офицер, исполняющий обязанности капитана обоих списанных кораблей, сказал нам, что стартовая цена «Касатки» составляет пятьдесят тысяч долларов.

— Вам это едва ли по средствам, ребята, — снисходительно улыбнулся он. — Присмотрели бы себе что-нибудь поменьше… Вроде игрушечной яхты, а?

Я впервые в жизни пожалел о том, что на мне алая морская форма: будь на мне гражданская одежда, я бы нашел что ему ответить! Дэвид, почувствовав назревающий конфликт, оттеснил меня в сторону.

— И все-таки скажите: как нам принять участие в аукционе?

— Если уж вы серьезно, — перестал улыбаться офицер, — то вам придется заполнить специальный бланк участника. Укажете ваше имя, адрес и сумму, которой вы располагаете. Прежде чем начнутся торги, вам придется внести залог в размере одной трети назначенной вами цены — иначе вас просто не допустят к участию в аукционе. Вот, собственно, и все…

— Тогда дайте нам бланк для участия в аукционе по «Касатке», — твердо сказал Дэвид.

Офицер смерил нас недоверчивым взглядом и пожал плечами.

— Значит, «Касатка»? — переспросил он, перебирая бумаги на своем столе. — Я вижу, вы кое-что понимаете в кораблях. «Дельфин» — это просто груда ржавого металла. Я знаю об этом не понаслышке — сам ходил на нем, когда был лейтенантом. Только, позвольте узнать, зачем вам понадобился подводный крейсер? Даже если вы и найдете на него деньги?

Дэвид дипломатично покашлял.

— Я… я хочу приобрести его для отца, — наконец сказал он и быстро взял из рук офицера несколько листов бумаги.

С бланками в руках мы прошли в соседнюю комнату. Здесь было довольно много народу, причем кое-кто с любопытством посматривал в нашу сторону. Мы нашли укромное местечко и стали изучать бланки.

Я заглянул через плечо Дэвида. «Заявка на приобретение списанного подводного судна» — гласил крупный заголовок на первой странице. Далее были указаны названия кораблей — «Дельфин» и «Касатка». Дэвид сразу же поставил большую галочку возле «Касатки». Не мешкая, он вписал в бланк мое имя и адрес, но возле графы «Назначаемая цена» его ручка нерешительно замерла.

— Подожди секунду, — вмешался я. — Я хочу еще раз позвонить дяде. Здесь есть телефонная кабина.

— Проверь, хватит ли у тебя денег на оплату разговора, — улыбнулся Дэвид.

В этот раз я сумел дозвониться. Но к телефону подошел не Стюарт Иден.

В кабине был установлен видеотелефон, и на его экране стало постепенно прорисовываться лицо человека, ответившего на звонок. Это был Гидеон Парк — надежный товарищ дяди, человек, который когда-то спас меня из дренажного коллектора в подземных ярусах Тетиса.

Сперва на его темнокожем лице изобразилось удивление, потом оно сменилось радостной улыбкой.

— Это ты, Джим! Как я рад тебя видеть, парень! — Тут он принял серьезный вид. — Ты, наверное, хочешь переговорить с дядей? Но он… не может подойти к телефону. Но, может быть, я тебе смогу чем-то помочь? У тебя какие-то проблемы в академии?

— Вовсе нет, Гидеон. А где дядя Стюарт?

— Понимаешь, Джим… — Гидеон явно смутился.

— Слушай, в чем дело? У него какие-то неприятности?

— Не переживай, Джим! Скоро с ним все будет в порядке. Но сейчас… сейчас он спит. Я специально отключаю телефон, чтобы не беспокоить его. Не хочу, чтобы он просыпался…

— Гидеон, скажи прямо, что произошло с дядей? — нервничая, спросил я.

— Уверяю тебя, Джим, все это поправимо, — взволнованно стал объяснять негр. — Просто он заболел, вот и все…

— Заболел?

— У него был приступ. Три дня тому назад. Он получил письмо от своего старого приятеля. Стал читать его, и тут, прямо за столом, ему стало плохо…

— Значит, сердце?

— Да… — Гидеон покачал головой, а потом продолжил мягким, успокаивающим тоном: — В жизни все непросто, Джим. Врачи говорят, что на твоего дядю плохо повлияло высокое давление морских глубин. Ведь он так много времени провел во впадине Идена!

Это не было для меня секретом. Я отлично знал, в какую переделку дядя попал совсем недавно. Всего несколько месяцев назад он оказался заточенным в потерпевшем аварию батискафе на дне самой глубокой впадины Мирового океана. Когда мы с Гидеоном вызволили его оттуда, он казался здоровым. Но человек — это не глубоководная рыба. Повышенное давление рано или поздно дает себя знать.

— Могу я с ним поговорить? — упрямо спросил я.

— Врачи говорят, что ему нельзя волноваться, Джим. Может быть, я чем-то смогу тебе помочь?

Гидеону можно было доверять точно так же, как дяде. Не долго думая, я стал излагать ему замысловатую историю Дэвида Крэкена.

— Крэкен? Ты сказал, Дэвид Крэкен?

Я замолчал и внимательно посмотрел на удивленное черное лицо, взиравшее на меня с экрана телемонитора.

— Да, Гидеон. Его отца зовут Джейсон Крэкен — хотя раньше у него была другая фамилия.

— Занятное совпадение, Джим. То письмо, которое твой дядя читал перед сердечным приступом, пришло именно от Джейсона Крэкена! — Он немного помолчал, а потом решительно заявил: — Не вешай трубку, Джим! К черту этих врачей — я пойду разбужу Стюарта.

Наступила тишина. Вскоре ее нарушил тихий щелчок — это Гидеон переключил вызов на аппарат в спальне моего дяди.

Тут же я увидел его на экране: дядя Стюарт полулежал на своей узкой кровати, опираясь спиной на подушку. У него было худое, осунувшееся лицо, но он улыбался. Судя по его бодрому, живому взгляду, он вовсе не спал.