Юрий Никитин - Владыки Мегамира

Внезапно дим из бега по вертикальной стене перешел в бег по горизонтали: несся по узкому раскачивающемуся листу, похожему на длинный мост-автостраду. Вздутые клетки, разделенные темными прожилками, все так же тихо лопались под острыми когтями. Впереди колыхался под ударами воздуха другой лист, в редкие мгновения два листа чиркали зазубренными краями друг о друга, между ними возникала бездна, то один, то другой лист оказывались на немыслимой высоте.

Кася зажмурилась, крепче вцепилась в плотный шов между склеритами дима. Однако даже с закрытыми глазами ощутила как закованный в панцирь могучий зверь изменил бег, замедлил, потом резко ускорил... Сильно шелестнуло, словно рвалось полотнище с раздутыми соком клетками. Касю тряхнуло, встревоженно вскрикнул Семен. Дим однако бежал безостановочно, Кася наконец рискнула открыть глаза.

Они мчались на немыслимой высоте, внизу простирался жуткий Туман, Дим несся по узкой автостраде зазубренного листа, клетки тоже лопались и шипели, выпуская сок, Кася по звуку определила, что дерево уже другого вида. Близкому, но другому. Влад оглянулся, она увидела внимательные глаза варвара, словно он как-то понял, что слабая женщина даже в моменты острого страха запоминает, сравнивает, продолжает работу исследователя.

Внизу за краем листа колыхался серый туман, плыли сгущения, пятна. Кася отвела глаза: высоты не боялась, но побаивалась. Конечно, в Мегамире падение — самое меньшее из зол, даже пальца не сломаешь, хоть брякнись с высоты стоэтажного дома или верхушки мегадерева, но спуститься можно в паутину, а на земле вдруг да ждет что-то гадкое, уже разинувшее пасть?

Так же внезапно дим понесся вниз по стене дерева: блестящего, плотного, частиц водяного пара почти не видно, зато от стены ощутимо веет теплом. Острые когти пробивали кору, однако сколько Кася не оглядывалась, из крохотных дырочек сок не выступил, а ранки тут же затягивались.

Спустившись к прогретой солнцем каменистой равнине, дим побежал намного резвее. Жгучие лучи прожгли Касю, несмотря на комбинезон, захотелось петь, подпрыгнуть, ухватить дима с седоками на плечо и показать как надо бегать, но дим быстро нырнул в тень, Кася тут же ощутила, что муравей — страшен, Хоша — гадкий, варвар — грубый, а Семен стал совсем невнимательным, забывает, что они в опасной экспедиции, что первая окончилась трагически, а исход второй сомнителен!

Тени становились длиннее, наконец слились в сплошную угольно черную полосу. Нижние части деревьев стали темно-зелеными, а верхние части, пока что просвечивающие под прямыми лучами, тоже темнели — солнце уходило в нору.

Воздух оставался прогретым, но Влад все чаще обеспокоенно поглядывал на яркую синь вверху, наконец резко остановил Головастика:

— Заночуем.

— Мороз еще не скоро, — сказал Семен предположительно.

— Я могу двигаться и ночью, — отрубил Влад надменно. — Мы все трое можем двигаться ночью! Но скоро выйдут на охоту бреклы.

Семен было приосанился, когда варвар заявил, что ночью могут двигаться все трое, не сразу понял, что в тройку героев он с Касей не входит. Бреклы — видимо вечерние звери. Узкая экологическая ниша между знойным днем и холодной ночью, здесь звери должны обитать очень быстрые, нещадные, выходящие из нор внезапно, нападающие бесшумно, убивающие сразу.

Ксеркс перед сном побежал поохотиться, Хоша тоже принял хищный вид, подергал всеми лапами, проверяя мускулы, хотя с Головастика, похоже, слезать не собирался. Влад напился, с настороженным любопытством посматривал на Касю. Она вытащила странный пакет, развернула, металлическая поверхность пошла рябью, заблистали искорки, затем высветилось яркое изображение... той пещеры, в которой Влада принимал на пир Верховный Вождь Станции остроглазый доктор Соколов. Мелькнул ярко-красный комбинезон, мутное пятно обрело резкость — Соколов приблизился, глубоко сидящие глаза словно впились в лицо Влада.

Кася отодвинулась, сказала звонко:

— Здравствуйте, Иван Иванович!

— И вы тоже, — донесся с экрана нетерпеливый голос Соколова. — Нашли?

— Нет еще, — ответила Кася обиженным тоном. — Просто вы наказали сообщать о каждом шаге...

— Не в буквальном же смысле, — поморщился Соколов. — Как идет поиск?

За его спиной двигались размытые красноватые тени, слышался стук, поднимались клубы пара. Влад потрясенно рассматривал лицо Соколова. Верховный Вождь покосился в его сторону, выслушал сбивчивый рассказ Каси о разнообразии животных форм, бросил коротко:

— Идите по расширяющемуся кругу. Наматывайте спираль вокруг Станции. Мы не знаем, в какую сторону они направились. Вероятность, как уже мы подсчитали, что они на расстоянии от трех суток ходьбы до недели.

— Мы уже прошли расстояние, равное двухдневному бегу, — сообщила Кася. — Может быть пройти еще два-три десятка верст, прежде чем начать поиск?

— А вдруг они поселились близко? Вероятность один к двенадцати, но упускать ее нельзя. На карту поставлено слишком многое. Я уже вызвал, как вы знаете, специальную десантную группу, но пока прибудут, мы обязаны искать своими силами. Не упускайте ничего, что может навести на след!

Кася кивала с несчастным видом, а когда Соколов поднял руку в прощании, с видимым облегчением захлопнула половинки металлической книги, голос и шумы Станции разом оборвались. Семен сочувствующе погладил девушку по плечу:

— Не огорчайся. Его сейчас все теребят. Комиссия за комиссией! А он не администратор — крупнейший генетик, лауреат... Работать не дают. Как еще не бросается на всех, ума не приложу. Я бы не выдержал.

Кася увидела замершего неподалеку варвара, гордо вскинула носик. Ее слезы, едва начавшие накапливаться в уголках глаз, мгновенно высохли, Голос стал ядовито-вежливым:

— Как наша связь?

Варвар не двигался, но в лице его Кася читала сильнейшее потрясение. Он поинтересовался охрипшим голосом:

— Это... запахами? Или как-то иначе?

— Как-то иначе, — ответила Кася мстительно.

Варвар чуть сдвинул брови, спросил очень осторожно:

— Если не запахи...

— Ты у нас все знаешь в Лесу, — ответила Кася.

Семен крякнул, отвернулся. Кася остановила себя на полуслове, словно поперхнулась, горячая кровь стыда прилила к лицу. Варвар груб, но не виноват, что Соколов ее обидел, уделив для связи лишь две минуты. Соколов не знает, как здесь страшно, иначе нашел бы время подбодрить, поддержать, как делал прежде. Варвар тем более не должен страдать от перепадов ее настроения. Пусть лучше думает, что она — заносчивая и злая, не желает выдавать тайну связи. Это не ранит мужское самолюбие, как если бы пришлось разъяснять устройство радиосвязи ему, человеку каменного века.