Роджер Желязны - Девять принцев Амбера

Три, четыре, пять. Мы пробежали пять колонн, прежде чем я снова оглянулся и увидел всадников в футах пятидесяти от нас. Тех, кто шел пешком, практически не было видно. Грандиозная арка вздымалась впереди, футах в двухстах. Огромная, сверкающая как алебастр, с вырезанными на ней тритонами, нимфами, русалками и дельфинами. И по другую ее сторону, казалось, стояли люди. Рэндом сказал:

— Должно быть, им интересно, зачем мы сюда явились.

— Этот интерес останется чисто академическим, если мы не успеем, — ответил я, вновь оборачиваясь и видя всадников, приблизившихся еще футов на десять.

Тогда я вытащил из ножен шпагу, и лезвие ее сверкнуло в отблеске света колонн. Рэндом последовал моему примеру. Еще шагов через двадцать вибрация зеленой воды от стука копыт стала такой сильной, что мы повернулись к арке спиной, чтобы нас просто не задавили. Они приблизились к нам уже вплотную. Арка находилась всего в ста футах позади нас, но она с таким же успехом могла быть и за сто миль, если только нам не удастся справиться с этими четырьмя всадниками.

Я пригнулся, когда наездник, несшийся на меня, взмахнул саблей. Справа от него, чуть сзади, находился второй воин, поэтому я двинулся влево, поближе к паребрику. Таким образом, при нападении ему мешало свое собственное тело, ведь саблю он держал в правой руке. Когда он ударил, я отпарировал и мгновенно сам сделал выпад. Нападая, он далеко отклонился в седле, так что острие моей шпаги как раз вонзилось ему в горло справа.

Сильный поток крови, как алый туман, поднялся, заколебался в зеленоватом свете. Сумасшедшая мысль мелькнула у меня в голове: хорошо бы Ван Гог был бы здесь и видел это.

Лошадь пронеслась мимо, и я набросился на второго всадника. Он повернулся, чтобы отпарировать удар, и это ему удалось. Но та скорость, с которой он скакал, и сила моего удара выбили его из седла. Когда он падал, я ударил его ногой, и он поднялся вверх. Я вновь сделал выпад, пока он висел над моей головой, и он снова отпарировал. Я услышал дикий крик, когда его раздавило водой. Затем он замолк.

Тогда я посмотрел на Рэндома, который убил и лошадь, и человека, и сейчас дрался с оставшимся воином на ступеньках лестницы. Я не успел подойти, как все было кончено, он убил его и теперь смеялся. Кровь взвивалась над трупами, и я внезапно вспомнил, что на самом деле ЗНАЛ сумасшедшего, печального Ван Гога, и что действительно очень обидно, что он не мог нарисовать всего этого.

Пешие солдаты находились всего в ста футах от нас, и мы быстро повернулись и поспешили к арке. Дейдра уже прошла сквозь нее. Мы побежали и успели. Рядом с нами засверкало множество шпаг, и воины не выдержали и повернули обратно. Затем мы сунули шпаги в ножны и Рэндом произнес:

— Теперь мне крышка.

И мы подошли к группе людей, которые вышли, чтобы защитить нас.

Рэндому тут же было приказано сдаться в плен и отдать шпагу, что он и сделал, пожав плечами. Затем два человека встали по бокам от него, а третий — сзади, и мы продолжали наш спуск по лестнице.

Со всем этим количеством воды, которая повсюду меня окружала, я потерял всякое чувство времени и не могу сказать, шли ли мы пятнадцать минут или полчаса, пока не добрались до места нашего назначения. Золотые ворота Рэмбы высились перед нами. Мы прошли сквозь них и вошли в город.

Все было видно как в зеленом тумане. Нас окружали здания хрупкие и в большинстве своем высокие, расположенные каким-то определенным образом, группами и таких цветов, что мой мозг, ищущий старых воспоминаний и ассоциаций, принялся раскалываться на части. Я ничего не вспомнил, и у меня в который раз разболелась голова от путаных обрывков того, что я когда-то так хорошо знал. Ведь когда-то я ходил по этим улицам, или похожим, это я помнил.

Рэндом не произнес ни слова, а Дейдра лишь спросила, где Льювилла, и получила ответ, что она в Рэмбе.

Я принялся рассматривать наш эскорт. Это были мужчины с зелеными, красными и черными волосами, и у всех были зеленые глаза, кроме одного с фиолетовыми. Все они были одеты в брюки и плащи из водорослей, с кольчугой на груди и короткими шпагами, торчащими из-за поясов из ракушек. Бород и усов не было. Никто ко мне не обратился с речью, ни с вопросом, хотя я ловил на себе их взгляды, иногда косые. Но шпагу у меня не отобрали.

В городе нас провели по широкой улице, освещенной тем же пламенем колонн, стоящих куда ближе друг к другу, чем на лестнице, а люди глазели на нас из-за пятиугольных окон здания, и мимо нас проплывали пучеглазые рыбы. Когда мы завернули за угол, холодное течение обвеяло нас как бриз, а еще через несколько шагов появилось теплое течение — как ласковый ветерок.

Нас провели во дворец в цетре города, и я знал этот дворец, как моя рука — перчатку, заткнутую за пояс. Это была точная копия — зеркально отраженная — дворца в Амбере, только затуманенная зеленым и немного непонятная из-за большого количества зеркал, странным образом вставленных в стены боком.

В стеклянной комнате на троне сидела женщина, которую я почти вспомнил, и волосы ее были зелеными, хоть и с серебряной ниткой в них, а глаза ее были круглы, как луны из нефрита, а брови ее разлетались, как крылья чаек. У нее был маленький ротик и маленький подбородок, но высокие скулы и очень свежие округлые щеки. Обруч белого золота был надвинут на ее лоб до бровей, и алмазное ожерелье обвивало шею. С него свисал большой сапфир, покоящийся как раз между ее прелестных обнаженных грудей, соски которых тоже были бледнозелеными. На ней были небольшие штанишки из морских водорослей, схваченные голубым с серебряным поясом, в правой руке она держала скипетр из розового коралла. Когда она заговорила, то не улыбнулась.

— Что ищете вы здесь, объявленные в Амбере вне закона? — спросила она плывущим голосом, мягким, чуть шипящим.

Дейдра сказала ей в ответ:

— Мы бежим от гнева принца, который сидит в настоящем городе — Эрика! Если говорить откровенно, мы хотим, чтобы он пал. Если он любим здесь, мы погибли, и мы отдали себя в руки наших врагов. Но я чувствую, что этого не может быть. Так что мы пришли просить помощи, милая Мойра…

— Я не дам войск для нападения на Амбер. Вы ведь знаете, что весь этот хаос будет отражен и в моем королевстве.

— Но мы пришли просить у тебя совсем не это, дорогая Мойра, — продолжала Дейдра. — Но нам нужно совсем немногое, и это не доставит хлопот ни тебе, ни твоим подданым.

— Так скажи, зачем вы пришли! Потому что, как ты знаешь, Эрик нелюбим здесь почти так же, как это создание, которое сейчас стоит по твою левую руку, — тут она указала на моего брата, который гордо стоял, вызывающе подняв голову, с иронической улыбкой, оттягивающей уголки его губ.