Виктория Гетто - Волк. Зрелость.

Глава 7.

…Дмитрий появился на следующее утро. Ююми всю ночь просидела у погасшего камина, не в силах уснуть. Человек вошёл, окинул её равнодушным взглядом, потом сухо бросил:

— Собирайся. Уезжаем через час.

Ровно через указанное время она вышла из комнаты, он уже ждал её с вещами. Молча пошёл вперёд. Не стал, как перед праздником, забирать её вещи, не помогал, поддерживая под локоть. Молча уселся в сани, без всякого проявления той, так необходимой ей сейчас и ненужной тогда, заботы. Просто плюхнулся поближе к возчику и всю дорогу обсуждал с тем неизвестно что на туземном языке. В грузовике пустил её в кабину, откинул подвесную койку, сам уселся в кресло и всю дорогу промолчал, хотя Ююми несколько раз пыталась завязать с ним разговор. Мужчина демонстративно игнорировал её, словно пустое место. А дальше стало ещё хуже: ни 'доброе утро', ни 'спокойной ночи'. Словно она — пустое место. Каждое утро она находила на своём столе пачку бумаг, которую необходимо было разобрать и обработать. Девушка старалась, но все её усилия оставались тщетными. Ни похвалы, ни ругани, когда она от отчаяния специально наделал ошибок. Просто полное и демонстративное игнорирование. Но намного хуже было другое — когда она попыталась набрать номер, забитый в память её браслета, ответом был сухой голос автоматического ответчика: 'Абонент не имеет желания общаться с вами. В соединении отказано'. Ююми осталась совершенно одна. Ни собеседника, пусть даже и вынужденного. Ни малейшего внимания к ней. От отчаяния саури уже начала подумывать об отказе от подданства и возвращении домой. Там она могла хотя бы общаться. А здесь, на Фиори — словно тень. Призрак. Который просто терпят за неимением лучшего. Меньшее зло. Было в языке Кланов такое понятие. Так пролетело четыре месяца. Полных молчания. И — тихого отчаяния. Она не знала, что на языке людей такое поведение называется бойкотом. Но действовал древний метод безотказно. Наступило лето, но в горах оно было практически незаметно. Всё–тот же вечный снег, разве что солнышко дольше задерживалось на небе, и когда стихал ветер, Ююми выбиралась наружу, чтобы постоять под его тёплыми лучами. Ведь истинный саури не может обходиться без ласки светила, каким бы оно ни было. Раз в месяц Дмитрий улетал на день вниз, в долину, отвозя добытые камни. Опять же молча, не предлагая ей поехать с ним, чтобы купить чего‑либо, как в тот первый раз. Девушка поняла, что тогда мужчина совершил неслыханный по своей доброте поступок, переступил, неким образом, через самого себя, когда попытался протянуть бывшему врагу руку дружбы. И чем же она ответила? Тем же плевком в лицо, как и светлой юили? Кто же она такая, что всем, кто пытается ей помочь, отвечает лишь оскорблениями? О многом передумала и многое поняла саури за эти чёрные дни. Каждый день казался вечностью. Бесконечной, полной тьмы. Лишь работа помогала немного забыться. Она похудела, перестала уделять своей внешности должного внимания. Ей было уже всё–равно. Совершенно. Девушка уже не жила, а тихо существовала, начиная угасать. Работа, вот что ещё держало её как‑то на плаву. И надежда, что, может быть, её когда‑нибудь простят. Или она умрёт. Одно из двух. Пролетело ещё два месяца. Но стало лишь хуже. Однажды Рогов улетел вниз во внеурочное время. Опять один, хотя она, в отчаянии, хотела попроситься с ним, чтобы хотя б пройтись по городу, посмотреть пусть даже и на людей, но на других. Услышать их голоса, речь, увидеть наряды. Купить, в конце концов, какую‑нибудь безделушку. Но проснувшись от гула двигателей грузовика, поняла, что её планы потерпели полный крах. А вечером он не вернулся. Девушка встревожилась не на шутку, вдруг что случилось? Принялась обзванивать все имеющиеся номера, и лишь когда вышла на связь с канцелярией Вождя Вождей, ей ответили, что Владыка отбыл на Фиори отпраздновать рождение второй внучки. Её словно обожгло ударом хлыста. Так вот куда исчез Рогов! И не взял её с собой! Бросил на опостылевшем ей руднике! Это стало последней каплей, переполнившей чашу её терпения. Вернувшись в свой кабинет, Ююми уселась в кресло, обвела взглядом вокруг себя. Надоевшая ей до тошноты стандартная обстановка. Чистота в доме поддерживалась роботами, так что в кабинете было всегда убрано. Коридор. Баня. Её комната. Его комната. Холл, кухня и небольшой зал. Всё. Вниз, в сам рудник, у неё допуска не было. И не будет. Аккуратно сложила обработанные бумаги, отнесла в его кабинет. Сложила на столе. Затем вернулась к себе, уселась за стол, набрала короткий текст. Окинула его взглядом. Отрицательно покачала головой — нет. Слишком патетично. Слишком… Она неудачница. Попыталась как то выжить, наладить свою судьбу, и ничего не получилось. Потому что она забыла, кто есть на самом деле. Не сложилась военная карьера, несмотря на то, что ей повезло выжить. Не получилось выйти замуж, будущий супруг просто желал её убить. Не вышло начать всё сначала и в новом мире, умудрившись рассориться с единственным соплеменником, к тому же пригревшим её. И что теперь? Что дальше? Бежать некуда. Она никому не нужна. Все отвернулись от неё. Утопить своё горе в вине? Это означает пасть даже ниже, чем её статус сейчас. Покончить с собой? Уйти в горы и там замёрзнуть? Никто не прольёт даже слезинки на её похоронах. И, самое страшное — о её смерти не известят родной Клан. Потому что она скрыла своё происхождение, когда подписывала иммиграционные бумаги. Да и нет у неё желания сообщать о столь великом позоре, как самоубийство шурхи, пусть и бывшей. Потому что это настолько запачкает репутацию Голубой Листвы, что её имя станет самым проклинаемым в Галактике. Но и существовать подобно растению она уже не в силах… Просто не в силах. Ююми всхлипнула, бездумно глядя в давно погасшую сферу голоэкрана…

…. — Что за…

Дмитрий удивлённо смотрел на застывшую недвижимо в кресле саури. Та не шевелилась уже несколько долгих минут. Не реагировала на его возвращение. Вообще непонятно было, жива ли она? Торопливо подошёл, тронул за руку, поразился, насколько та исхудала. Попытался заглянуть в лицо, и… Испугался. Он, прошедший не один бой, не раз смотревший смерти в лицо, сейчас испугался не на шутку — глаза Ююми были абсолютно пусты. Ни единого проблеска мысли, ни следа разума. Неужели она умудрилась как‑то подцепить лихорадку святого Йормунда?! Все известные ему симптомы совпадают… Торопливо нажал кнопку связи с Атти, глядя на застывшую девушку, заговорил:

— Слушай! У меня тут полный абзац! Похоже, наша саури подцепила твою фирменную болячку!

— Что?!

Его собеседник не на шутку встревожился.

— Покажи!

Рогов торопливо перевёл камеру браслета на Ююми, Атти взглянул на девушку и облегчённо вздохнул: