Первый марсианский поэт-лауреат - Т. Э. Оливант
О-девушка злилась сильнее, чем он ожидал. Возможно, социальные сигналы за последние сто лет поменялись сильнее, чем он думал.
- Ты же хотела что-то сказать мне, - сказал он.
- Хотела. А теперь не хочу.
- Почему?
Эстер глубоко вздохнула и, видя, что он не собирается уходить, села на тонкий металлический стул напротив.
- Я поговорила с одним твоим старым другом.
Толли подался вперёд.
- О ком ты?
- Персус.
В этот раз приступ боли уже не удивил его, но всё равно пришлось тереть висок, пока боль не отступила.
- Не помню такого.
- Такую. Она умерла. Но я всё-таки поговорила с ней, хотя мне и было не по себе.
- Закачка?
- Именно.
Толли пробрала дрожь. Люди ненавидели Аугментов из-за того, что они делали со своим мозгом. Аугменты презирали закачек примерно за то же самое. Биология была для Аугментов всем, и идея избавиться от биологического носителя и загрузить разум в компьютер была для них… противной.
- Она сказала мне, что ты — убийца.
Пульс Толли пустился вскачь, но он был не в настроении регулировать его.
- Почему она так сказала?
- Это тебя надо спросить! Она сказала, что катастрофа на Венере — твоих рук дело!
Толли сжал зубы в ответ на электрический разряд, простреливший кору головного мозга.
- Да что с тобой? - спросила Эстер.
- Пытаюсь не потерять сознание. То, что ты только что сказала... Я не могу этого вспомнить. Но думаю, это как-то связано с тем, зачем я хотел стереть сто лет из памяти. Я сделал что-то ужасное, и если я узнаю, что именно, я, наверное, умру.
- Из-за стирания памяти?
- Это побочный эффект, как они сказали.
Неожиданно Эстер прикоснулась к его руке.
- Толли, я не знаю, что происходит, совершил ли ты что-то ужасное или нет, но точно знаю одно. Ты никогда не просил стирать сто лет. Не далее, как вчера ты сказал мне, что собираешься удалить неделю. Одну-единственную неделю. Аугменты обманули тебя.
На этот раз Толли не усомнился, что девушка говорит правду. И это было невыносимо. Его разум отключился, и он рухнул на кровать, провалившись в сон.
Глава 28
Эстер задремала на самом неудобном стуле во всей обитаемой зоне. Толли блаженно храпел на её кровати. Она пробовала будить его, но его тело было почти безжизненным. Оставалось только надеяться, что он вообще когда-нибудь проснётся.
После разговора с Персус Эстер готова была удавить его своими руками, но сейчас уже не была так уверена в этом желании. Неужели Толли действительно был причиной венерианской катастрофы? С тех пор прошло уже больше десяти лет, но Эстер помнила, как рыдала её мать, когда они услышали новости. Это не было обычным сочувствием погибшим. Это была утрата надежды.
Венера. Последняя большая надежда человечества. Она должна была стать новым Марсом. Нетронутые ресурсы, близость к Земле — чем не выход для жителей приходящих в упадок спутников.
Про поверхность уже давно было ясно, что там жить нельзя. Люди обычно стараются не селиться там, где температура способна расплавить свинец. Но Аугменты решили, что колония в атмосфере высоко над ядовитыми пейзажами — это вполне реально.
Лет сто или, может, больше это оставалось всего лишь мечтой. Но когда Спутник-2 разрушился, а население Марса выросло почти до критического предела, о проекте снова вспомнили. Построили испытательный модуль, парящее чудо техники с куполом, заполненным воздухом. Они все смотрели в прямом эфире, как первые поселенцы, мужчины и женщины, прибывали туда. И так же в прямом эфире увидели ужас на их лицах, когда модуль неожиданно начал снижение. Никто не спасся. Крушение забрало жизни всех до единого на борту.
Был ли спящий в комнате Аугмент в ответе за смерти всех этих людей? Так ли это важно? Для Эстер это имело значение. Но Толли не мог даже вспомнить этот инцидент, и вообще, надо бы сосредоточиться на настоящем, а не на трагедии прошлого. Марсианские проблемы не имеют отношения к событиям на Венере, на сегодня хватит и их.
Эти мысли одолевали Эстер всю ночь, пока будильник не разбудил её. Она шлёпнула по экрану инфопада, чтобы отключить сигнал, но он не прекращался. Она протёрла глаза и встала, морщась от боли в спине. Звук шёл не из инфопада. Откуда же он?
Зажглась панель рядом с дверью. Она смогла различить ухмыляющееся лицо Кортеса.
- Вот дерьмо. Толли, вставай!
Аугмент что-то пробурчал и отвернулся. Эстер огляделась вокруг, потом взяла стакан воды.
- Какого чёрта? - воскликнул Толли, когда вода выплеснулась ему в лицо.
- Ко мне гости. Тип, который работает на Торговцев. Скорей всего, хочет денег.
- Почему?
- Потому что они думают, что я им должна. Слушай, некогда объяснять, но думаю, лучше чтоб он не видел Аугмента в моей кровати.
- Хорошо, - Толли посмотрел по сторонам и скрылся в единственном подходящем месте — в крошечном стенном шкафчике. Одежда Эстер занимала большую часть места в нем.
Гость уже барабанил в дверь. Эстер глубоко вздохнула и потянула за ручку.
- Я уж думал, придётся дверь ломать, - сказал Кортес, широко и хищно улыбаясь.
Терпение Эстер было готово лопнуть.
- Может, пропустим монолог мачо? Как насчёт того, чтоб просто сказать, что тебе надо?
Губы Кортеса искривились.
- Эй, это я здесь главный.
- Отлично. Ты здесь главный. Если тебя ко мне зачем-то послали, скажи, наконец.
Он фыркнул.
- Мои друзья хотят, чтобы ты оказала им услугу.
- Я, типа, занята в данный момент, - сказала Эстер. И не поспоришь: быть самозваным поэтом, прятать Аугмента и спасать мир занимало всё её время.
- Заткнись. Они хотят, чтоб ты доставила посылку из Алседайна в главную колонию. Пакет заберёшь в течение часа.
- Часа? Ты же не думаешь, что я…
- Ты должна убедиться, что все записи о пакете удалены из сети. Мои друзья знают, что ты имеешь такой опыт.
Эстер покачала головой.
- Мне нужно больше времени.
- Вот номер пакета. Спросишь на ресепшене. Он небольшой, унесёшь.
- Дай, угадаю: ты, конечно, не скажешь, что там внутри?
Кортес наклонил голову.
- А ты как думаешь?
- А что, если я откажусь?
- Как там они сказали? О, вот — Торговцы выжгут твою жизнь дотла, заберут всё, что у тебя есть и порвут в клочки, и что останется, сдадут Аугментам. Как-то так.
- То есть, у меня нет выбора. Передай им, что я это сделаю. Ах, да — Кортес?
- Что?
- Торговцам нужна я. А ты — не нужен. При первой же возможности я превращу твою жизнь в ад.
Она захлопнула дверь и прислонилась к ней.
Через несколько минут Толли открыл дверь.
- Кажется, мы едем в Алседайн, - сказал он.
- Я еду. А ты — нет. Если тебя заметят там, ты
