Василий Головачев - Настоящая фантастика – 2015 (сборник)

Электромобиль, на котором мы ехали, тоже отличался бесшумностью и мягким ходом, дорожное покрытие было идеально гладким, а среди знаков чаще других попадались «подача звукового сигнала запрещена». Я пошутил насчет санатория размером с полуостров, припомнив, что когда-то Крым называли всесоюзной здравницей.

– Да-да, размером с полуостров, – подтвердил шофер, – только не здравница, а лаборатория. Здесь теперь зона цивилизационного покоя, запрещены любые вредные влияния, связанные с промышленной деятельностью. Короче, пытаются смоделировать каменный век, когда люди еще никак не влияли на природу.

Я очень удивился:

– О каком первобытном обществе можно говорить при наличии современной инфраструктуры? Да и сами лаборатории наверняка воздействуют на природу.

– Воздействуют, но минимально. Ограничений здесь по жизни очень много. Не только шум и вибрации, но и химическое воздействие. А представляете, как это трудно обычным людям? Ни порошка стирального нельзя использовать, ни пластика одноразового. У меня жена до сих пор мучается, не может привыкнуть. А у кого дети маленькие – еще труднее. Памперсов не продают, детское молоко особое, дорогое. Даже за нашим питанием следят, чтобы без химии, а то, не дай бог, биоравновесие нарушим. А вас после самолета разве не обыскивали на предмет пищи?

Меня действительно спрашивали: не везу ли я с собой продукты питания. Интересно!

– А для каких же исследований нужно это биоравновесие, вы, случайно, не знаете?

Шофер задумался:

– Точно не скажу, хотя есть у меня некоторые предположения. Но наука здесь и вправду серьезная. Вот у детей онкологию научились лечить стопроцентно. Ради такого можно и без стирального порошка пожить. К тому же платят здесь хорошо.

Мы уже въезжали в Севастополь. Шофер, которого звали Макс, оставил мне номер своего личного телефона (разумеется, принадлежащего к экологически безопасной сети). Он предложил мне интересную экскурсию вечером, после двух интервью, на одно из которых мне уже следовало торопиться.

Главный корпус Корсуни размещен очень живописно – в районе Херсонеса на самом берегу моря – и представляет собой несколько изящных строений в византийском стиле. Они похожи на детенышей, играющих подле матери, – огромного Владимирского собора, построенного еще в XIX веке.

В одном из таких домиков меня ожидал первый интервьюируемый – руководитель отдела по связям с общественностью, отец Александр. Встреча наша произошла в уютном фойе, я не сразу понял, что передо мной находится мой респондент, поскольку он носил обычную одежду и имел светские манеры. Священника в нем выдавали только борода и длинные волосы. Я сразу же обратился к заготовленному вопросу: «Как получилось, что передовой и успешный научный центр основан Церковью и курируется духовенством?»

Отец Александр:

– В этом нет ничего нового. С древних времен на Руси монастыри имели большое значение как центры наук и распространители знания. Век Просвещения отделил науку от Церкви. Не будем оценивать этот факт. Вспомним лишь, сколько трагедий принесли нашей стране времена безбожия. К сожалению, после возрождения Церкви в России у нас долгое время происходила ситуация, когда большую часть прихожан составляли женщины, причем не нацеленные на интеллектуальность. Процент же воцерковленных людей среди научно-технической элиты был ничтожно мал. К тому же если люди научного труда становились глубоко верующими, то, как правило, они уходили из большой науки, как бы «опрощаясь». Сегодня Россия пришла к осознанию необходимости «живого», не музейного православия, для существования и развития которого необходимо участие самой активной и интеллектуальной части населения. Поэтому и возникла «Корсунь».

Вопрос:

– А почему именно в Крыму?

Отец Александр:

– Разумеется, этот выбор не случаен. Крым называют колыбелью православия на Руси, ведь именно в этих краях благовествовал учение Христово апостол Андрей Первозванный. Здесь много памятных мест, связанных с его деятельностью, даже восстановлен маршрут, которым он прошел две тысячи лет назад – от Керчи до Севастополя.

Вопрос:

– «Корсунь» существует под патронатом Церкви. А как это происходит на практике? Вероятно, большинство сотрудников – глубоко верующие люди? Является ли воцерковленность обязательным условием приема на работу?

Отец Александр (улыбается):

– Конечно, нет. «Корсунь» – не семинария и не церковно-приходской хор. Современное научное учреждение невозможно превратить в монастырь, да никто к этому и не стремится. Большинство наших сотрудников – люди, далекие от Церкви, некоторые принадлежат к другим религиозным традициям. Просто братья нашей общины лично участвуют во всех научных исследованиях и разработках, ведущихся на полуострове. Это участие вовсе не ограничивается молитвой, оно предполагает квалифицированный высокопрофессиональный труд. Все монахи, работающие в лаборатории, имеют специальное образование, а многие – научную степень. Они – духовное ядро научной жизни Крыма, их постоянное присутствие является для остальных неким камертоном, по которому можно настроить собственное бытие.

– То есть они пытаются стать для «Корсуни» той самой «солью земли», о которой говорил Христос?

– Совершенно верно.

Вопрос:

– А какие они, современные монахи? Как вам кажется, у них достаточно сил стать этой самой «солью» сейчас, когда Церковь уже не является такой влиятельной структурой, как, скажем, было в Средневековье?

Отец Александр:

– Вы затронули крайне важную тему. Действительно, когда-то в монастыри уходили, чтобы посвятить себя Богу, то есть служить Ему. В более поздние времена люди искали в келье в самом лучшем случае личное спасение. В худшем – вымещали свои обиды на мир. Отсюда и происходило понижение духовного уровня, ибо иноком нельзя становиться от недостатка, но лишь от избытка. Как мне кажется, братья нашей общины являют собой новый тип монаха, совмещающий глубокую молитву и активное профессиональное служение.

Вопрос:

– А почему вы придаете такое огромное значение экологической безопасности?

Отец Александр (после паузы):

– «Корсунь» действительно окормляется Церковью, но финансирование научной деятельности складывается из разных источников. В основном это – государственная поддержка, но есть и частные лица. Они имеют свое собственное мировоззрение. Кому-то из инвесторов пришла мысль сделать Крым уголком доцивилизационной первозданности. Якобы тогда могут открыться источники древней энергии Земли, которые наконец дадут человечеству тайное знание. Как вы понимаете, ни Церковь, ни наука не признают подобных идей. Но сама по себе охрана природы – вещь прекрасная. Все, кто сюда приезжает, отмечают через некоторое время улучшившееся здоровье и бодрость духа. К тому же теперь сюда едут за «первозданностью» туристы со всего мира. Путевки очень дорогие, и часть выручки идет на развитие научного комплекса.