Фред Саберхаген - Звезда Берсеркера (Клуб Любителей Фантастики — « L»)

— Им нужна была бессмысленная бойня, — сказал Джофф, — потому что они на самом деле поклонялись не Торуну. И они никогда не смогли бы заставить народ поклоняться своему настоящему богу, имя которому Смерть. Торун любит вино и женщин, интересные истории и хорошую еду. Особенно ценит он смелость, которая делает возможными остальные добродетели. Но смерть — вот что они боготворят, смерть — вот что символизирует берсеркер. Только смерть. — Он замолчал, прищурился, глядя на останки Торуна, лежавшие лицом вниз возле фонтана, в грязи, неподалеку от устремившего стеклянный взгляд в небо мертвого тела Фарли.

Потом Джофф добавил:

— Нет, этого мало. Ты прав… Почему Андреас и другие не наблюдали за Турниром, не наслаждались убийством? Почему только инопланетцам было это разрешено… и пока они смотрели, был захвачен их корабль. Значит, все дело в этом? Лучшие герои нашей планеты умирали для того, чтобы заманить сюда корабль Внепланетья?

Крик вдруг раздался не только на площади, но и на всех улицах города. В небе показался корабль пришельцев.

14

Подъем корабля, когда он произошел, был очень плавен и застал Суоми совершенно врасплох — он задремал за своим столом, голова на руках, и в первый миг пробуждения испытал отвратительное чувство, что корабль уже идет вниз, завершив короткий полет, и что единственный его шанс действовать уже миновал. Он поспешно повернулся к экрану монитора на стене каюты, рядом с пультом интеркома, и с облегчением обнаружил, что полет еще далеко не завершился.

Изображение на экране показывало рубку управления «Ориона». Священник высокого ранга, по имени Лачейз, сидел в кресле пилота, в центре, сосредоточенно склонившись над приборами панели управления. Вокруг сидели и стояли другие священники и солдаты, выказывая позами нервное напряжение, цепляясь за любую подходящую опору, которая у них была под рукой. В дальнем конце рубки Суоми видел коридор, выходящий к открытому наружному люку — полет на небольшой скорости или высоте был возможен и при открытом люке. У самого люка, уцепившись за края, стоял еще один солдат, выглядывая вниз и наружу. Видимо, его поставили там на всякий случай, если экраны в рубке почему-то перестанут действовать или (что было более близко к действительности) пилот-новичок не всегда сможет интерпретировать правильно их изображение.

Полет должен быть коротким, это несомненно. Берсеркер находился где-то неподалеку, и его верные слуги-люди должны были доставить ему захваченный корабль. Тогда уже они смогут по-настоящему им заняться. Давая непосредственные инструкции, берсеркер сможет внедриться в пульт управления, ассимилировать в себя бортовой компьютер и превратить разнообразные системы корабля в собственные электронные придатки. А потом настанет очередь двигателя… Его конверсия в машину смерти будет проделана на Горе Богов, или, если это будет неудобно, берсеркер перенесет себя и своих верных прислужников в другое, безопасное место, например, на необитаемом севере, и там подготовится к убийству планеты.

Через экран в своей каюте Суоми мог наблюдать многое из того, что показывали экраны рубки. Проспал он недолго — снаружи все еще был яркий день.

Он наблюдал, как уходят вниз покрытые лесом склоны Горы Богов, как немного наклоняется горизонт. Одновременно Суоми почувствовал, как накренился «Орион» в руках неумелого пилота, когда он начал двигать корабль горизонтально, в сторону вершины. При таком низком, медленном полете возиться с искусственной гравитацией не имело смысла.

Через интерком в каюте Суоми были слышны голоса тех, кто находился в рубке, и тех, кто следил за полетом снаружи.

— Шенберг, — с напряжением в голосе сказал Лачейз. — На панели системы жизнеобеспечения горит желтый свет. Что это значит?

— Минуту, — сказал усталый голос Шенберга. — Суоми казалось, что он говорит словно бы из-за кулис сцены. После небольшой паузы, очевидно, включали экран, чтобы Шенбергу было лучше видно, он объяснил: — Все в порядке, это не страшно. Просто напоминание, что открыт внешний люк, и внутренние перегородки безопасности отключены, чтобы позволить вам пилотировать яхту таким образом. Напоминание, чтобы вы случайно не выскочили в открытый космос. — Неизвестно, какое на него было оказано давление, но Шенберг проявлял исполнительность.

Теперь корабль был непосредственно над городом, плывя, как воздушный шар, с молчащими двигателями, всего в нескольких метрах от самых высоких крыш.

— Выше, Лачейз! — отрывисто приказал новый голос, и Суоми увидел священника высшего ранга, в красно-белой одежде, нервно развернувшего свое кресло. Его руки возбужденно жестикулировали. Лачейз дернулся, пытаясь выполнить команду. Корабль, раскачиваясь, прыгнул вверх, люди в рубке вцепились в свои кресла и стойки, с тревогой глядя на пилота. Немного покачавшись, корабль снова был взят под более-менее постоянный контроль.

— Нужно было дать мне больше времени для тренировки! — протестуя, пробормотал священник-пилот.

— Времени нет, — сухо отрезал командующий голос. Теперь Суоми узнал его — это был голос Андреаса, и находился Высший Священник за пределами корабля. — Торун повержен. Лерос и какой-то шпион Союза Братьев возмутили толпу. Нужно как можно скорее погрузить нашего господина в корабль и вместе с пленниками доставить в безопасное место на севере. Все будет отлично, Лачейз, если только ты сможешь уверенно маневрировать. Теперь заходи на Храм.

Теперь Лачейз ориентировался по экрану, показывавшему, что находится непосредственно под кораблем. Суоми, глядя фактически через плечо Лачейза, увидел странное зрелище, значение которого понял не сразу. Корабль висел почти над Храмом — самым высоким зданием города. Рядом с храмом располагалось строение более низкое, и сейчас крышу его поспешно разбирали. Видны были руки рабочих, изнутри демонтировавших покрытие и балки перекрытий. Отверстие в крыше быстро увеличивалось. Внутри видны были какие-то строительные подмостки, на которых должны были стоять рабочие, и кроме этого — ничего. Лишь темнота, против которой было бессильно даже солнце, заливавшее все вокруг ярким светом послеполуденного часа. Лишь несколько секунд спустя Суоми понял, что внутренности здания выглядели так потому, что представляли собой огромную шахту, туннель, уводящих вниз, намного ниже уровня городских улиц.

— Прикажите им поторопиться с крышей, — взмолился Лачейз.

— А ты уже занял позицию? — раздраженно спросил Андреас, напряжение теперь совершенно очевидно слышалось в его голосе. — Не думаю, что ты вполне на правильной позиции.