Андрей Бурцев - Сибирских улиц тихий ад

- А потому, дружок, что вокруг идет новый раздел пирога, от которого тебе забыли отрезать кусок. Или не посчитали нужным, что дела не меняет. Коммунисты разделили пирог задолго до твоего рождения и ты никак не мог считать себя обделенным ими. А вот нынешние... Я же говорю, Он допускает слишком много ошибок. Ему бы взять и осыпать таких, как ты, недовольных всеми благами, тогда бы вообще никто не рыпался.

- Ну, это ты врешь, - сквозь зубы прошипел Светозар. Нужны мне больно твои задрипанные блага! Меня больше волнует...

- Благо и счастье народа, - иронично перебил его Ганшин. - Так все говорят. А на деле, предложи тебе хороший кусок, и возьмешь, возьмешь, как миленький, и спасибо еще будешь говорить.

- Чистоплюйчика из себя строишь! - проревел Светозар. А сам-то ты...

- А я из тех, кто как раз взял, - спокойно ответил Ганшин. - Взял и пользуюсь, и работаю на них. Вот только до сих пор стараюсь не продаться. Понимаешь, я пришел к выводу, что этого врага просто так не победить. Сначала нужно его узнать. А от кого лучше всего узнать, как не от него самого?

- Раз ты такой знающий, - немного успокоившись, сказал Светозар, - вот и объяснил бы мне, невежде, что там происходит у них в Храме.

- А что это тебя Храм так интересует? - Ганшин впервые за весь разговор вскинул голову и, прищурившись, поглядел Светозару прямо в глаза. - В гости, что ли, туда собрался? Ну, сходи, если хочется. Только учти, что можешь оттуда и не выйти.

- Ты же только что говорил, что они никого не убивают.

- Ну, это еще как сказать... Да, в тебя никто там не будет стрелять или рубить голову. Просто выйти оттуда может уже не Светозар Тетерин, а еще один член Черного Воинства.

- Что-то я тебя не пойму, - задумчиво сказал Светозар. - То ты отговариваешь меня от борьбы со всей этой гадостью, а то вдруг советуешь полезть к ним в святая святых...

- Ни от чего я тебя не отговариваю. - На губах Ганшина мелькнул и пропала слабая улыбка. - Я только призываю тебя разобраться сначала в самом себе и в окружающем, а потом уж лезть в эту кашу. Ни одна революция, милый ты мой, не делается без идеи. Свержение угнетателей - это уже не пролезет. Потому что постепенно угнетенные перестанут чувствовать себя таковыми. И кто тебе поверит тогда?

Светозар угрюмо молчал, чувствуя в словах этого нового, незнакомого Ганшина жесткую правду.

- Как ты считаешь, что самое страшное в том, что творится вокруг? Не объявление ведь комендантского часа и не очереди за хлебом. Это все временно и через годик-другой будет отменено. А самое страшное, на мой взгляд, в том, что нынешние власти, в отличие от коммунистов и любой диктатуры, действительно могут п е р е в о с п и т ы в а т ь. Любого. Тебя, меня, кого угодно. Дана им такая власть. Вот это и есть самое страшное. Раньше человека могли убить, но он все равно оставался человеком. Конечно, и раньше людей ломали и переделывали, но ведь не всех же. А эти могут всех. К тому же, раньше всегда рождались новые любящие свободу. Теперь будут рождаться лишь те, кто им угоден. Вот с этим надо бороться. Не с властями, не с монахами вшивыми. Это лишь пешки, которые сами по себе не могут ничего. Надо бороться с Ним. А для этого нужно очень много знать. Интуиция правильно подсказала тебе, что все исходит из Храмов. Я не знаю точно, что там происходит. Я могу лишь предполагать, что во время черной мессы там действительно появляется Он.

- Ну, опять полез в мистику, - вздохнул Светозар. Спасибо за предупреждение, но только ничего конкретного я от тебя не услышал. А в Храме я все равно побываю.

При этих словах Светозар почувствовал, как изнутри его обдало холодом, и понял, что боится даже думать о том, что может ждать его там. А думать было нужно. Глупо очертя голову соваться невесть куда. И тут у него мелькнула одна мысль, которую он решил придержать при себе.

- Вот ты все называешь его Он, - сказал Светозар, совершенно уже успокоившись и даже дружелюбно глядя на Ганшина, который снова сгорбился и уткнул локти в колени. - Можно называть его Сатаной или кем угодно. Но можешь ли ты мне объяснить, раз утверждаешь, что чего-то там изучаешь, кто все-таки он такой по сути? Ты же все время намекаешь, что он не простой человек? А кто тогда?

- Трудный вопрос, - не поднимая головы, тихо ответил Ганшин. - Я сам еще многого не знаю и, возможно, не узнаю никогда. Обо всем этом у меня есть только рабочая гипотеза. Если хочешь, могу рассказать. Но не требуй всему этому доказательств - у меня их нет.

- Давай, - решительно сказал Светозар. - Послушаю твою гипотезу, но принимать ее или нет, буду решать сам.

- Конечно, - пожал плечами Ганшин. - Я ни на чем не настаиваю. Так вот, как любитель фантастики, ты должен слышать о гипотезе множественности измерений. В фантастике это обычно описывается, как иные миры со своими звездами и планетами, словом, продолжение нашей Вселенной. Просто на одной Земле жизнь у людей чуть похуже, а на другой, напротив, получше...

- Читал я все это, - вздохнул Светозар. - Ты ближе к сути давай.

- Не знаю, слышал ли ты предположение, - не обращая внимание на его реплику, продолжал Ганшин, - что во Вселенной существует изначально Добро и Зло, как некие универсальные силы. Являясь крайними противоположностями, они ведут меж собой бесконечную борьбу. Применительно к гипотезе о бесконечной множественности измерений, можно себе легко представить, что существуют измерения, в которых Добро окончательно победило Зло. А также наоборот. В нашем измерении, судя по всему, это борьба еще идет и исход ее пока не ясен. Так же, судя по нашей Земле, мы можем предположить, что на каждой планете Добро и Зло, эти универсальные, выходящие за рамки нашего понимания силы, принимают свои конкретные формы и обличия.

- Ну-ну, - пробормотал Светозар. - Это уже интересно...

- А вот теперь представь себе, что существует какой-то контакт - проход, лазейка, Врата, называй как хочешь - между нашей Землей и тем измерением, где окончательно победило Зло. Измерение это, надо сказать, совсем не обязано походить на Землю. Это иное пространство со своими, неизвестными нам, законами. Его обитателей мы можем лишь чисто условно называть существами. И вот когда-то, давным-давно, они научились пользоваться этой лазейкой и проникать к нам. Причем, скорее всего, эти Врата не действуют постоянно, а открываются время от времени, может быть, раз в несколько столетий. К счастью для нас, за века своего существования человечество сумело выработать способы защиты от Зла. Может, не само оно, может, нам просто подсказали. Мне не совсем еще ясна история с Христом, но именно он дал нам в руки это оружие. По имеющимся у меня сведениям, в Средневековье Врата между измерениями были раскрыты необычайно долго. К счастью, именно тогда Церковь была сильна и сумела дать отпор нашествию Зла. Жестокими методами, но они оказались эффективными. Потом Врата захлопнулись надолго, скорее всего, вплоть до нашего века. К сожалению, Церкви не удалось довести дело до конца. На Земле остались лазутчики, представители тамошнего Зла, которые начали готовиться к новому открытию этих Врат. Наша страна, как обширное, достаточно могущественное и самое тогда молодое христианское государство, была выбрана ими в качестве будущего плацдарма. Работа по его подготовке исподволь тянулась столетиями и была завершена лишь во второй половине нашего века. А вот сейчас Врата открылись вновь, и то, что мы видим, это занятие плацдарма войсками Сил Тьмы. За последние же века относительного спокойствия Церковь весьма потеряла силу. И это понятно. Ни одна армия не может долго сохранять боеготовность, не имея перед собой врага. Так что теперь я весьма не уверен в исходе близящейся битвы. Я не исключаю возможность, что наша Земля, а постепенно и все наше измерение, которое мы привыкли называть Вселенной, будет захвачено Злом. Понятия не имею, что будет тогда, только это будем уже не мы, а совершенно другое человечество. Мы даже не погибнем, мы изменимся. И вопрос стоит в том, хотим ли мы таких перемен?