Владимир Шибаев - Призрак колобка

Впрочем, от пятачка к замусоренному крапивой подлеску вела неожиданно плотная магистраль. Недоумевая, я двинулся по ней. Удивительно, но по этой боковой сторонней дороге активно шастал транспорт, и не какие-нибудь телеги или шарабаны, а самые что ни на есть редкие легковушки «Ёбили», некоторые с открытым верхом и визжащим молодняком внутри. Из одной тачки по ветру выкинули пустой пакет, который, налепившись, обдал мне щеки и обоняние нестерпимым деликатесным духом. «Омаровые палочки в трюфельном соусе. Не кантовать» – прочитал я на незнакомом языке название экспортного товара, отрывая пакет от лица.

И через триста метров дороги нагло открылся развязный шлагбаум с двумя стойкими солдафонами удачи и за ним целый поселок веселых домишек, лежбище олигафрендов. «Ну я попал, файф тебя об клок!» – мелькнуло во мне. Пост был ярко освещен элктро– и масляными лампадами. Солдатня, зомбилы с покатыми лицами и черепами, долго обнюхивали и проверяли внутри будки заказ-пропуск. Потом нацепили на пиджак, вывернутый мной со дна рассыпающегося шкафика и нацепленный по торжественности случая, брелок-контроллер, и один сказал, морща рудимент лба: «Положено сопроводить лицо до лица», но его напарник, сытно икнув отрубями, разубедил дружка:

– Пускай прется, все одно не найдет. Там вон, с краю поселка, у Пруда утопленников.

И меня втолкнули за изгородь. Но я обманул доверие своего верного вожатого ПУКа и на втором же перекрестке от основной дороги свернул влево, и повела меня туда дощечка с кратким указателем «Избирательная магистраль. Тупик Пращурова». В ответвлении пути за стеной плюща, нежно обвитого колючей проволокой, топорщилась махина трехэтажного особняка, выли озлобленные волей псы агрессивных пород и расхаживал человек-служка. Он подошел к ограде и с ненавистью уставился на меня.

– Сам дома? – выкатилось из меня.

– …

– Доложи, явился по вызову Петр-Павел.

Служка молча пощелкал кнопкой-пуговкой на груди и что-то прошамкал. Сзади уже резво бежал от основной дорожки к нарушителю маршрута патруль с рвущей повода и предвкушающей ужин собачиной. Из хрустальных дверей особняка показался наряженный на Пращурова роскошный, шитый золотом китайский халат и крикнул:

– Вводи, вводи его. Сюда давай.

Через электронный затвор я попал внутрь и так оставил с носом обиженно воющего пса.

– Ну, – довольно улыбаясь и потирая руки, сообщил пахнущий несколькими коньяками руководитель Избирательного Сената, глядя на меня выпуклыми влажными глазами бешеного быка, постоянно думающего о бандерилье. – Ну! Вызван – пришел. Опрошен – согласован. Запущен – прекращен тут же. Пошли голосить… голосовать, – и я последовал за его плотной колышащейся спиной.

В зале, изображающей кабинет и обклееной шелковыми обоями с рисунками корешков книг, Главный и Единственный избиратель плюхнул в стакан наполовину из фигурной бутыли и ткнул рукой.

– Пей и голосуй, опробываем с тобой новейший Голосовальный полуавтомат.

Я хлебнул жгучей влаги и осторожно сморщился:

– Мне нельзя. Я неголосующий, неполноценный голос.

– Ха! Дура! – восхитился хозяин. – А ты с мозгом!

Потом подошел к торшеру в виде извивающейся нимфы, уже видно проголосовавшей, и громко и отчетливо выпалил шитому абажуру:

– Отдать голос за единственного нашего НАШЛИДа – задача кажного дня. Нет у тебя голос, бежи получай и голосуй всегда в ряд. Нет у тебя прав по болезни или ты помер – бери флаг в бывшие руки и следовай шествуй в поддержку главаря нации по единому прорыву… порыву. Да здравствуй навсегда единение народа, каждого и вождя. Не пожелаем пожалеем живота своего… и всея тела с мозгом для всевобщее благо… не отступать всегда следовать курсом НАШЛИД возбуждая масс. Подай подвиг примеру, одолжи и покаж его личности больному умственно кретину и любому, даже гражданина которых пока нет. Все за победу разума против сил… под рукой водителя и соратника простых под знаменем… НАШЛИД! – патетически закончил Пращуров, гадко ухмыльнулся и вернулся ко мне и голосовальному полуавтомату.

Это был ящик с дырой, в котором подозрительно перемаргивались пальчиковые лампы «Что им надо?» – ответил я таким же подозрением.

– Скоро установим на всех углах, – радостно сообщил Пращуров.

– Зачем? – поразился я. – В основном ведь… пораженцы.

– А что! – крикнул хозяин и опять метнул взгляд на торшер. – Если он безголосый больной, то и не может высказать «за». Шалишь брат Петр-Павел. В день Великого выбора все, не толчаясь в участке… в околотке… проследовали на угол и выразили свое «за». Давай, проверка экскрементального образца, суй свой ПУК внутря.

Я осторожно повертел кардоночкой в воздухе.

– Боязно, – проблеял я. – Мы, знаете, все таки законы-то знаем. За НАШЛИДа чтоб.

– Да не дрейфь, эспремент, – возмутился мужик. – Коньяку хлопни. Все додумано без вас, саранчи.

Я хлопнул стакан, заел сладкой конфеткой из огромного короба и сунул руку с ПУКом в пасть Голосовального монстра. И быстренько вынул.

– За или против? – спросил страшный механический голос из голосозавра.

– За, – быстро подтвердил я. – Полностью за.

Пращуров стоял, как громом сраженный. Он выпучил глаза и воззрился на меня, потом на аппарат, а потом на лампу.

– Врет, – сухим басом процедил он, позеленев. – Извращает волю. Сдвинулся устройством.

Он оттолкнул меня, весьма отлетевшего, схватил деревянными длинными щипцами пробную ПУК из пачки на столе и сунул в аппарат. Устройство щелкнуло, и страшные внутренние зубы в мгновение ока сгрызли щипцы в щепку и с презренем выплюнули.

– Вот, видал! – возопил мужик. – Работает как часы. Голосует враз. Не избиратель ты, так чего суваться, прокусит руку до кости, тонкую кость дробит, с шиной месяц наболтаешься. Морду с интересу сунешь – склюет враз. Ну-ка дай, – в бешенстве Сенатор выхватил из моих рук мою же кардонку, схватил ее огородными щипцами из подготовленной урны и сунул в рыло устройства волеизъявления. Монстр трюхнул и злобно сжевал щипцы, как голодный лис куриное горло. И выплюнул мою ПУК и прожужжал:

– Минус семь баллов с предупреждением.

– Ага, съел!? – восторженно проревел хозяин, заплясал гопака и вновь степенно отступил к лампе. – Доложим скоро руководству края, – громко и державно сообщил Пращуров. – Эспериментовое устройство почти готовое, сбоит редко, но метко. Все вперед к свершению, след в след за вождем и отцом народа. Победим безгласие масс, кому надо стройными рядами на выбор. Да здравствует единство НАШЛИДа. Люди, будь бдителен!

Потом чуть утих, хлестанул себе и мне еще по полстакана и выдавил:

– Ну пошли, Петрпавел, хозяйство покажу.