Альгис Будрис - Падающий факел

– Все время следи за мной. Следи за моими ушами – если я услышу что-нибудь, они дернутся – я серьезно говорю. Если я остановлюсь, ты останавливайся тоже. Следи за моими руками. Если я делаю что-то, ты повторяешь это в точности, повторяешь быстро, но вдумчиво и не торопясь. Если что-то случится, не приближайся ко мне, даже если, по-твоему, ты сможешь сделать это бесшумно. Что бы ни случилось, молчи, не говори мне ни слова. Если в нас начнут стрелять, в ответ стреляй только тогда, когда будешь точно уверен в том, что тебя заметили. Выжидай, может быть они пройдут мимо. Если они пойдут ко мне, но все еще не будут видеть тебя, не стреляй – разобраться с ними это мое дело. Даже не пытайся ввязываться.

Глаза Ньюфстеда угрожающе блеснули, и Майкл понял, что возражать или спорить сейчас нечего даже и думать.

– Ладно, – наконец бросил Ньюфстед, – ну что, все запомнил?

– Думаю, да.

Ньюфстед провел языком под верхней губой.

– Ладно, пошли…

Он забрал у Майкла Вайермана свое ружье и первым двинулся между деревьями в глубь леса, лавируя между стволами с женственной грацией, огибая сучья и купы кустарников почти впритирку, но не прикасаясь к ним, совершая почти балетные па и никогда не опираясь о землю ступней полностью. Изо всех сил стараясь выполнять полученные указания, Майкл шел за Ньюфстедом следом. Поначалу все его усилия были бесполезны – по сравнению с землянином он был страшно неловок и неуклюж. Настойчивые волны озноба сотрясали теперь его тело с регулярностью морского прибоя и весьма охлаждали его оптимизм, но несмотря на лихорадку, происходящее доходило до его сознания достаточно отчетливо, чтобы нанести изрядный урон его самолюбию. Он не сомневался в том, что со своими неловкими потугами копировать Ньюфстеда смешон для стороннего наблюдателя. Циркового медведя, вперевалку шествующего вокруг арены за дрессировщицей, вот кого он скорее всего напоминал. Однако он был настойчив, и через несколько десятков минут чувство неловкости ушло от него. Он был уверен, что в нем хватит настойчивости и он добьется своего, и пускай не скоро, но займет надлежащее место в армии Освобождения Земли. Нужно попробовать себя под огнем, пронеслось у него в голове.

Через два часа они добрались до приятного и аккуратного бора, земля между соснами в котором была плотно присыпана одеялом из скользких игл. Здесь почти перестали попадаться кусты, и единственным укрытием для них стали сосновые стволы, стволы редкие и совершенно голые, сучья на которых начинались в нескольких ярдах над головой. Майкл Вайерман, не отрывающий глаз от спины Ньюфстеда, шагающего в двадцати футах впереди, заметил, что тот начал ступать особенно осторожно и делать словно бы паузы между шагами. Землянин определенно нервничал, поводил старым исцарапанным ружьем пришельцев из стороны в сторону и странно, по-змеиному изгибался верхней половиной тела, посматривая на сумрачные стволы вокруг прищуренными глазами.

Он слушает тишину, вдруг сообразил Майкл Вайерман. Откуда-то издалека, из-за приземистого лесистого холмика впереди донеслось приглушенное раттатата!, и Майкл понял, что там идет бой. Однако вокруг них, и справа и слева, и спереди и сзади, царила абсолютная, полная тишина.

Взметнувшаяся вверх рука Ньюфстеда, обращенная ладонью назад, вне всякого сомнения означала сигнал к остановке. Постояв немного, землянин снова двинулся вперед, указав Майклу пока оставаться на месте.

Звук выстрела нельзя было спутать ни с чем – стреляли из ружья с дистанции не более пятидесяти футов. Это был глухой и тупой гром, выплеск почти первородной враждебности и насилия. Удар пули заставил левую руку Ньюфстеда резко дернуться вверх и назад, развернул его тело и швырнул на землю. Пробив руку землянина навылет, пуля впилась в сосновый ствол позади него с характерным чавкающим звуком, сбив немного коры. Несколько мгновений Ньюфстед извивался на земле и отчаянно мотал головой, потом одним могучим конвульсивным рывком достиг укрытия за ближайшей сосной, заставив Майкла задохнуться от удивления. Присев за укрытием на корточки и положив ружье на крюк правой руки, Ньюфстед подтолкнул правой рукой и зажал раздробленное предплечье левой между своим телом и сосновым стволом и, опершись так и закрепившись, снова вскинул оружие на уровень прицела. Все прошлые мнения Майкла о нем как о бойце мгновенно сменились новыми, еще более высокими – настоящий бульдог, а не человек, такое упрямство. И как истинный боец, Ньюфстед не мог не видеть, что пойман в ловушку и не в силах сменить позицию. Майкл понимал это тоже.

Под сенью сосен снова повисла тишина. Майкл Вайерман стоял совершенно неподвижно. Он словно врос в землю, чуть пригнувшись и выставив перед собой свое центаврианское ружье, готовое к бою, но не видя ни одной цели. Он не замечал впереди ничего, кроме небольшой кучки кустарника и дальше, перед началом подъема на холм, купы сосен, растущих чуть гуще. Прямо перед этими соснами сидел за своим деревом Ньюфстед.

Майкл выстроил линию полета пули – проследил глазами от точки, где свинец впился в дерево, дальше туда, где он пробил руку землянина, и вверх к рядам сосен. Стрелок мог скрываться только там, нигде более подходящего места для засады видно не было. Но линия выстрела, воссозданная им, вела от него вправо, из чего следовало, что любой находящийся там не видел его ни до выстрела, ни после. И вполне вероятно, что если он сумеет сейчас передвинуться незаметно правее и сделать круг, то подберется к неприятелю с фланга на расстояние, позволяющее открыть прицельный огонь.

Если бы не могильная тишина, висящая над рощицей, он наверняка так остался бы стоять на своем месте. Но выстрелов больше не было, не было слышно также и скрипа игл под чьими-то ногами. По всему выходило, что силы атаковавших были малы настолько, что даже возможность сопротивления одного раненного человека заставляла их действовать с осмотрительностью.

Майкл Вайерман понял все это и сделал свои выводы. Многочисленный противник уже давно бы взял их в клещи и уничтожил перекрестным огнем. Большой отряд наступал бы открыто, чтобы вызвать огонь Ньюфстеда и затеять с ним нечто вроде смертельного теннисного финала, где мяч гоняется из угла в угол.

Рататат! – снова донеслось откуда-то издали. Под левой ногой Ньюфстеда начала собираться небольшая лужица крови, расползающимся пятном пропитывающая иглы вокруг. Майкл осмотрелся и приметил справа от себя приглашающий проход между двумя жидкими кустами. Открыв рот, он глубоко и бесшумно вздохнул и сделал по направлению к кустам первый шаг.