Сергей Малицкий - Легко (сборник)

И тут я не выдержал. Хоть уже и набрался уже порядком, но почувствовал, что не договаривает чего-то этот Иван Иванович! А как же, спрашиваю, кенгуру? Как же сумка на животе, в которую, если я правильно понял, по догадке Иванова, этот Упырь взятки складывал?! И не поверите, тут этот Иван Иванович усмехнулся так, задрал трико и показал мне.…

Сначала я ничего не увидел. Живот как живот. Круглый, лет так на пятьдесят тянет. Никаких, смотрю, тайных пристрастий к физкультуре за этим животом не водится. Жира в меру, ребер не видно, что за стриптиз, спрашиваю? Усмехнулся тут Иван Иванович еще раз, берет двумя пальцами, отгибает одну из складок своего живота, а там! Там и деньги, и документы, и билеты, и еще что-то, и даже фотография вполне еще симпатичной счастливой жены и двух деточек! Прямо карман какой-то, а не живот, ей богу! Оторопел я сначала! Что же это, спрашиваю, вы и есть тот начальник? Упырь или как вас там? Нет, говорит. Упырь этот теперь такой большой человек, что и не достанешь его! А случилось вот что! Стал он работать в этой партийной организации, но никак не может идеологию этой организации понять. Она вроде, как и партия, но вроде, как и трест какой посреднический! Квартиры, машины, водка, товар, акции, договоренности! То бандиты, то депутаты! А идеология, то туда, то сюда. Откуда выгодой запахнет, туда эта партия и летит! И растет так себе понемногу. Вызывает его однажды к себе председатель той партии и спрашивает так строго, но с добротой в голосе, а понял ли ты Иванов, в чем задача нашей партии? Понял, говорит Иванов, сделать вас президентом! Нет, отвечает тогда председатель, это хорошо бы, но вовсе не обязательно, пока. Главная задача нашей партии, это сделать Россию сильной, а россиян — богатыми. А для этого партия наша занимается выгодными делами и делает богатыми всех своих членов! А так как целью партии является сделать всех россиян своими членами, значит, целью партии является сделать богатыми всех россиян! Удивился тогда Иванов, но виду не подал, так как очень ему эта цель понравилась! И стал он еще старательнее в партии работать. Заметили его, повысили и однажды пригласили его в партийную баню, где среди прочих оказался и этот Упырь. Увидел он Иванова, рассмеялся и спрашивает, ну как там его изыскания в поисках кенгуру? Никак, ответил тогда Иванов. Тогда Упырь смеяться перестал и складку на животе отодвинул, и сумку свою Иванову показал. А там чего только нет! И золото! И драгоценности! И брильянты! И акции разных там Газпромов и Лукойлов! Онемел тут Иванов, а Упырь берет складку на животе Иванова и тоже отодвигает! А там тоже карманчик, только маленький и пустой! Понял тут Иванов, что за витамины им в партии давали! Для поднятия тонуса, говорил тогда их председатель! И баня эта была не просто баня, а знак приобщения Иванова к высокой тайне!

И узнал тогда Иванов, что на самом деле были и есть сумчатые люди! Только люди эти растворились в огромной массе простых неинтересных людей! Затерялся этот ген сумчатости! Но только затерялся не навсегда! Нашелся умный человек, отыскал этот ген, разыскал редких оставшихся сумчатых, зачастую и не подозревавших об этом, и создал тайный орден! Орден, который высокую цель имеет! Не только спасти всех россиян, но и спасти гениальное древнее племя сумчатых! И именно с этой целью они разыскивают всех талантливых россиян и с помощью таблеток пытаются разбудить в них этот уснувший ген. Давно это началось. До революции еще. Сейчас этих сумчатых много. Стоит только телевизор включить, каждый второй сумчатый! И не надо думать, что тут какая-то национальная избранность подключена! Сумчатость — понятие интернациональное! Сумчатых в любой нации хватает! И узнать их легко! Животы у них не обязательно толстые, но обязательно толстая шея, потому что сумка от шеи крепится, складки около рта, возникающие от грустных мыслей о судьбе России, и походка, как у кенгуру. Того и гляди, прыгнет вперед, а то и назад или в бок!

Усмехнулся тут этот Иванов, хоть пьяный уже совсем был, и сказал, зевая, что скоро его партия акцию предпримет! Водку начнет выпускать с этой таблеткой в виде микстуры внутри. Чтобы незаметно воздействовать на население и количество сумчатых увеличивать. Сказал так, упал и захрапел. Храпит, а трико у него задралось, карман оттопырился, а оттуда, будто прямо из живота, доллары торчат! Вот тут-то я и струхнул! И водка его у меня в желудке колом встала и обратно побежала! Выскочил я, значит, в тамбур, водку эту и все продукты из себя выдавил, вернулся в купе, подхватил свои вещички и на первой же станции сошел! Не к тому, что я сболтнул ему чего лишнего, а очень уж не захотелось, чтобы у меня карман на животе был! И хочется жить богато, но не любой же ценой! Да и мыть его, сырость там какая, гнить еще начнет! Конечно, хорошее место для заначки, но как забудешь там что острое? Да и жену обнимешь? И ей неприятность, и себе неудовольствие. Нет. Русскому человеку все эти телесные излишества ни к чему. Мы ведь и тем, что есть, толком распорядиться не можем. Так что сошел я на той станции, сел на следующий поезд, проспал до дома и только там вздохнул, наконец. Но с Панкратовым на всякий случай отношения прекратил. Да он, к счастью, скоро под трамвай попал, голову ему обрезало, так что ниточка ко мне и вовсе оборвалась.

А пить я теперь особо не пью и ничего не отмечаю, кроме торжеств каких или международных праздников. Но вот успокоиться как-то все не получается. Знать бы еще, что это за партия такая? Все смотрю телевизор, Иванова никак не увижу, а остальные, ну, точно кенгуру, все как на подбор! И шеи, и манеры. Все так и прыгают. Сидит в студии, а я по глазам вижу, хочется тебе, сумчатый, бросить микрофон и упрыгать куда-нибудь отсюда, пока карман набитый кто-нибудь не обнаружил и не вырвал вместе с мясом!

Вот такая вот петрушка получается. Ну что, еще по одной что ли, а то мне выходить на следующей? Я к сыну ездил. Сидоров моя фамилия…

13.08.1999 года пятница

Игра в фанты

01

Дома стали ниже, а улицы короче. Половину старого кладбища соскоблили бульдозером и построили школу. Старую школу закрыли, разграбили и бросили. И теперь она смотрела недоуменными пустыми окнами на такую же закрытую и никому не нужную фабрику напротив.

Он не был здесь двадцать пять лет. Нет. Он, конечно, появлялся, но изредка и ненадолго. Три или четыре раза за все время. Но именно двадцать пять лет назад он еще мальчишкой был увезен отсюда навстречу лучшей жизни, которая так и не случилась. И вот теперь, стоя на берегу узкой реки, текущей из его детства, ловил в себе щемящее чувство отзвука невидимому камертону.

— Ну? Что ты? — с нетерпением спросила привезенная им с собой его пятнадцатилетняя дочь, живущая с брошенной тысячу лет назад, ныне совсем уже забытой женщиной, и выпрошенная в эту поездку для души и компании.