Юлия Иванова - Лунные часы

И я придумал.

Встал и громко спросил:

- А где же пятый баран?

- Какой-такой пятый?

- Так ведь справа от меня на скамье сидят двое, слева от меня на скамье сидят двое, а дважды два, как известно...

- Пять! - хором сказали Дураки.

- Значит, Дураков у нас пять, а баранов четыре. Раз, два, три, четыре. Все принесли по барашку?

- Все!

- Так где же пятый баран?

- Ну, лично у меня барашек имеется, - сказал Первый Дурак.

- И у меня, - сказал Второй.

- И у нас, - сказали Третий с Четвертым.

- Правильно, баранов четыре. Раз, два, три, четыре. А Дураков - справа двое, слева двое, а дважды два, как известно...

- Пять!

- Так где же пятый баран?

Дураки растерянно молчали.

- Или, может, дважды два - не пять?

- Пять! Пять! - испуганно замахали руками Дураки.

- Так где же, в таком разе, пятый баран?

- В самом деле, - сказал Первый Дурак, заглядывая под лавку, - Где он?

Остальные Дураки тоже полезли под лавки.

- Зря ищете, - сказал я сурово, - Любому Дураку ясно, что пятого барана здесь нет. Так что вам или придется срочно его принести, или я доложу Судье, что, по вашему мнению, дважды два - не пять.

Дураки закричали, что не надо докладывать, что они сейчас принесут пятого барана, и стали спорить, кому идти. Я предложил посчитаться. Дураки стали в круг и начали свою дурацкую считалочку:

Ты - Дурак и я - Дурак,

Не придумаем никак,

Что нам делать, как нам быть,

И кому из нас водить?

Выпало принести пятого барана Первому Дураку.

- Как же я пойду,ох! Очередь-то у меня первая, ох! Не поспею.

- Пиши домой записку, - сказал я,- Так и быть, я сбегаю.

- А с меня чего?

- Да ничего. Просто любезность с моей строны.

- Ну, ты и Дурак!

Как там ребята справляются с Волком? Торопись, Качалкин!

На записке был адрес: Улица "Крайняя глупость", 83-я хата с краю.

Я спросил прохожего, как пройти на эту улицу.

- Так она с краю. Иди в любую сторону - дойдешь до "Крайней глупости".

Что-то Дураки опять напутали...Но я действительно попал на какую-то странную улицу. Длиннющая, насколько хватает взгляда, тянется и вправо и влево. Глухие заборы, на домах - никаких номеров. На колодце висит объявление:

НЕ ПЛЮЙ В КОЛОДЕЦ!

Из какого-то дома вышел Дурак с ведрами, набрал воды, огляделся и плюнул в колодец. Ну и ну! Я к нему:

- Где здесь 83 хата?

- Моя хата с краю, ничего не знаю, - попятился он.

- Мне и надо с краю. А номер какой?

Но Дурак уже нырнул в калитку.

Я пошел дальше. Опять табличка:

НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ - САМ В НЕЕ ПОПАДЕШЬ!

А неподалеку - свежевырытая яма, лопата валяется. В яме Дурак плачет видно, рыл и сам попал. Я его вытащил и спросил насчет 83-й хаты. А Дурак даже спасибо не сказал. Тоже убежал в свою калитку, крикнул оттуда:

- Моя хата с краю - ничего не знаю!

На следующей калитке было написано:

ЗДЕСЬ ЗИМОЙ СНЕГУ НЕ ВЫПРОСИШЬ!

Я постучался. Стучаться пришлось долго. Наконец, в калитке приоткрылась щель, оттуда выскочила дощечка:

- ?

И карандашик привязан.

Я написал, что не нужно мне никакого снегу, а нужна

83-я хата. В ответ выскочило:

"Моя хата с краю, ничего не знаю!"

И добавлено на всякий случай: "Снега нет!"

83-я с краю... Где ж мне ее найти, с какого краю искать?

Вот устроились - у всех с краю! Ответить им трудно...Или вправду здесь никто ничего не знает - чего возьмешь с Дураков?

А там, во дворце, ребята наедине с голодным Волком... Что же делать?

Я побежал вдоль улицы искать край. Тянулись стеной глухие заборы, колодцы, куда нельзя плевать, вырытые другим ямы...И тут я понял - у этой улицы никогда не будет ни конца, ни края, потому что она кольцом опоясывает царство и замыкается, подобно наручнику. Вот и получается, что все дома - с краю.

Все в стороне. Никто ничего не хочет знать. Царство Непроходимой Глупости. А меня наши ждут.

Был бы я Петровой, я бы, конечно, заревел. Лучше бы вместо меня пошел Суховодов - он бы наверняка что-либо придумал. Только не останавливаться, на Куличках нельзя останавливаться! Хоть бы одна хата "не с краю"! Откуда-то ведь должен вестись отсчет...

И все-таки я ее нашел, маленькую хатку, которая не сумела втиснуться в общую улицу и была расположена чуть отступя, как бы в переулке.

На стук мне открыла девчонка, впустила в хату, выслушала, посочувствовала, а потом откинула платок и отвела прямо к 83-й хате с краю. Так ее и звали: "Дурочка из переулочка". Хорошая девчонка, хоть и Дурочка. Если б не она пропал!

Я мчался со всех ног, под мышкой у меня ворочался великолепный толстый бапашек в бумажке. Я очень беспокоился, что Сердитый меня не станет дожидаться, но он терпеливо ждал в условленном месте.

Наверное, в любой стране, даже самой дурацкой и несправедливой, встречаются хорошие люди!

Стоящая на телеге бочка была наполовину заполнена водой. Когда я в нее забрался, вода поднялась мне по грудь. Барашка я положил на плечи, как воротник, а Ворона вытащил из-за пазухи и посадил на барашка, чтоб не захлестывала вода.

Ворон сидел нахохлившись и молчал.

Я мучился морально и физически. Морально из-за Ворона и потому что очень беспокоился, как там ребята, а физически - потому что вода была мокрая и холодная, а барашек на моей шее - вертлявый и тяжеленный.

Вот когда я по-настоящему завидовал Суховодову!

ГЛАВА 8

В которой мы отпускаем на волю Ворона, но не отступаем от своих принципов

Волк выл на весь дворец, а я сразу успокоился - значит, голодный, пока никого не сожрал. От его воя Стражники, виджимо, разбежались кто куда, и я свободно проник во дворец. Вверх по лесьнице, по коридору, побыстрей отпер дверь, за которой слышался вой, и...

Петрова, Макар и Варвара, совсем белые от страха, стояли на подоконнике, готовые в любую минуту прыгнуть вниз, во двор, а Суховодов самоотверженно отражал атаки разъяренного Волка, который бросался на Суховодова, тут же с визгом отскакивая, будто его током било, но от суховодовской неприкосновенности еще больше свирепел.

Как же я был прав, что оставил Суховодова здесь!

Я швырнул Волку несчастного барашка, которого тот тут же проглотил вместе с бумажкой. Брюхо у Волка раздулось, глаза погасли. Он зевнул, лег на толстое свое брюхо, положил голову на лапы и грустно уставился в Лес.

Петрова свалилась с подоконника мне в руки и заревела в голос.

- Что тут бы-ы-ыло! Ты нарочно так долго шлялся, чтоб он меня сожра-ал! У, тварь!

Петрова пнула Волка ногой в бок. Тот даже не шевельнулся.

Понемного все успокоились, и я стал рассказывать про царство Непроходимой Глупости, про черный город, про то, какие в нем дурацкие порядки. Как Дураки обманывают друг друга и самих себя, про пироги с нерыбонемясом, про поселок "Крайняя глупость", где у всех хата с краю...