Яна Завацкая - Холодная зона

А во-вторых, учитывая все это, не каждый и хочет в юнкомы. Понимают, что придется вкалывать, напрягаться, что ответственность за все возрастет, а ее и так в коммуне много.

Вот раньше Ли дружила с Таней и Агнеской. И сейчас дружит, но все-таки пока готовилась в организацию — многое изменилось у нее внутри, и лучшей подругой теперь стала Гулька.

Не говоря о Бинхе, конечно. Но Бинх, наверное, не столько друг, сколько старший товарищ.

Потом Ли убрала комнату — заправила кровать, спихнула в стирку грязное белье, полила на окне традесканцию и запустила черепашку-уборщицу. Раньше она порой разгильдяйничала в этом смысле, но кому хочется получить замечание от санкомиссии? А уж теперь ей вообще будет дико стыдно, ей — юнкомке. А санкомиссия может всегда нагрянуть.

Посмотрела еще раз на себя в зеркало. Светлые волосы красиво распушились после фена, прикрыв уши, лицо — вполне симпатичное, серые большие глаза, мягкий круглый нос. И ямочка на шее в вырезе блузы. Ли улыбнулась сама себе, поправила шнурок. И побежала вниз, в столовую, на завтрак.

Гулька дожидалась ее у выхода из коридора, вместе подруги спустились по лестнице, не ехать же вниз на лифте. Ли набрала на поднос вкусного — булочку, тарелку пшенной каши, масло, варенье, яйцо. Заняли привычное место за длинным столом у окна.

— Ты сегодня куда после треньки? — спросила Гуля. Сегодня у обеих был нерабочий день — на производстве ставили в план обычно две или три смены в неделю. У Лийи работа была в понедельник, вторник и четверг, а сегодня среда.

— Мне в обсерваторию надо, — ответила Ли, — данные сводить, по НGC 1264. Мы статью с Ринатом пишем, такие фотки — закачаешься! У нас теперь классное оборудование.

— Ну так вам же купили, — кивнула Гуля.

— Нам! Можно подумать, это моя личная обсерватория!

— Все равно ты там все время пасешься. А у нас электронный микроскоп как в прошлом веке. Я вопрос буду ставить на маткомиссии!

Гуля избрала в качестве научной специализации молекулярную биологию.

— Поставь, — пожала плечами Ли, — тут просчитать надо. Конечно, нужен нормальный микроскоп. Ну так ведь много чего нужно! Малышам тоже микроскопы нужны обычные, например, для занятий. Их не хватает. На стадионе надо дорожку менять… Сама знаешь. Ну и строительство. Надо на самом деле в Планцентраль писать.

— В Планцентрали наверное и без нас не дураки сидят, — предположила Гуля. Она смаковала фруктовый салат со сливками, — вообще я думала, мы сегодня посидим над планом политзанятий у младших.

— Посидим, отчего же, — кивнула Ли, — я освобожусь часов в пять. Но ты не забудь, нам еще надо подумать насчет делегации в Германию. У них там ФТА рядом, — ее голос дрогнул, — знаешь, а я бы хотела поехать. Посмотреть, как это — когда враги прямо под боком.

— Не страшно? — поинтересовалась Гуля. Ли покачала головой.

— Чего страшного? Вот как у Бинха было — страшно. А так…

— Может, тебя и пошлют, — пожала плечами Гуля, — у тебя немецкий. А у меня английский только.

— Не знаю, я ведь недавно в организации. На самом деле — вряд ли пошлют.

До одиннадцати у Ли были распланированы индивидуальные школьные занятия. Ей хотелось увидеть Бинха, спросить его, что решил ВК насчет Германии. Бинха недавно избрали в ВК, теперь он вместе с Ладой Ореховой и Рамзаном руководил юнкомовской организацией. Но сегодня Бинха было трудно застать — он на месяц перешел в английский сектор. Языки в школе изучались методом погружения — в определенных секторах создавалась как можно более полная языковая среда, ребята отдельно от всех ходили в столовую, на тренировки, на производство, на общие занятия и семинары и говорили только на определенном языке, на нем же читали, играли и смотрели фильмы.

Бинху надо было подтянуть английский. Сама Ли уже прожила три раза по два месяца в немецком секторе, и один раз — в корейском. Нормой считалось изучить один из языков ФТА и один из языков Союза. Корейский она, конечно, выбрала из-за Бинха, вообще-то корееязычных было раз, два и обчелся — любители Востока предпочитали учить распространенный китайский.

Гульке проще — у нее уже есть родной казахский и русский. Достаточно еще один выучить, язык ФТА.

Ли отправилась для занятий в библиотеку. На сегодня у нее намечались алгебра, физика, и история искусств, а в одиннадцать — общее практическое занятие по уходу за больными или салверологии, как это теперь называется. Ли размышляла сразу о многом — о политзанятиях для малышей, о возможной (хорошо бы!) поездке в Германию, о статье по наблюдениям галактики НGC 1264 (она в пятницу всю ночь просидела, сводя данные), о том, что по алгебре через два дня сдавать куратору зачет, а еще конь не валялся…

У входа в библиотеку на ее запястье задребезжал сигнал комма.

— Да, — активируя наушник, произнесла Ли, — Морозова слушает.

— Лийя, — негромко произнес знакомый голос куратора, — подойди, пожалуйста, в мой кабинет. Прямо сейчас.

Пару лет назад Ли первым делом спросила бы «а зачем?», и была бы права, потому что срыв человека с занятий — дело экстраординарное, куратор назначает встречи заранее, если ему нужно. Но это было несколько лет назад. Сейчас она ответила без удивления в голосе.

— Поняла. Есть подойти прямо сейчас.

На кураторском седьмом этаже, в шестнадцатом кабинете ее ждали. Сам ее учитель, Павел, собственной персоной. Раньше у Ли кураторшей была Лена, но — родила ребенка и ушла в отпуск. Павел оказался достойной заменой — специализировался он на точных науках, был хорошим предметником, при этом состоял в партии, раньше был матросом на авианосце, плавал в Атлантике, и вообще поговорить с ним было интересно.

Кроме Павла, в кабинете сидела Лада Орехова. Это удивило Ли. Лада была уже несколько лет бессменным членом Ведущего Коллектива юнкомов и одновременно — членом ВК коммуны. Ей уже было семнадцать, и она готовилась к выпускным экзаменам, но как в школе будет без нее — пока никто не представлял. Эта девочка с огнем в серых глазах, русоволосая, крепкая, всегда оказывалась права, и умела поддержать дух коллектива даже в самые сложные моменты. Ее негромкий, вроде бы, голос слышали все. Ли нравилось в Ладе то, что при ясных задатках лидера, та никогда не выпячивала себя, умела слушать чужие мнения и правильно координировать их.

Но то, что Лада оторвалась от своей работы, выделила драгоценное время на беседу с ней, Ли? Да что же такое случилось?!

Ли шагнула в кабинет, поздоровалась.

— Садись, Лийя, — пригласил учитель. Девочка села за круглый стол, настороженно глядя на старших товарищей. Лада смотрела на нее без улыбки.

Павел протянул Ли распечатку. Девочка пробежала текст глазами.