Конни Уиллис - Книга Страшного суда

Дануорти оглянулся на Мэри, которая, придерживая запястье Гилкриста, аккуратно заполняла таблицу. Она что, собирается брать анализы крови у всех поименованных в этом списке? Но это невозможно. Бадри натыкался и дышал на десятки людей, когда не разбирая дороги несся обратно в Брэйзноуз. Разумеется, ни он сам, ни Дануорти их в жизни не вспомнят. Плюс еще столько же, если не больше, по пути в паб. И все они тоже с кем-то сталкивались после этого в переполненных магазинах.

В итоге он написал: «большое количество покупателей и пешеходов на Хай-стрит (?)», отчеркнул и принялся вспоминать, при каких еще обстоятельствах он видел Бадри. Заняться сетью он его попросил только два дня назад, услышав от Киврин, что Гилкрист собирается взять стажера.

Звонок Дануорти застал Бадри как раз по возвращении из Лондона. Киврин в тот день находилась в больнице, проходила окончательное обследование, что хорошо. Значит, тогда она с Бадри пересечься не могла, а до этого он сидел в Лондоне.

Во вторник Бадри приходил к Дануорти сообщить, что перепроверил координаты после стажера и полностью протестировал систему. Но Дануорти он не застал, поэтому оставил записку. Киврин тоже приходила во вторник в Баллиол, показать свой костюм, однако это было утром. Бадри сказал в записке, что все утро провозился с сетью. А Киврин собиралась днем наведаться к Латимеру в Бодлеинку. Но ведь после этого ничто не мешало ей зайти в помещение сети или побывать там до демонстрации костюма.

Дверь открылась и сестра пропустила в комнату Монтойю. Судя по промокшим насквозь штормовке и джинсам, на улице по-прежнему шел дождь.

— В чем дело? — спросила Монтойя у Мэри, которая наклеивала ярлык на пробирку с кровью Гилкриста.

— Очевидно, — ответил Гилкрист, прижимая ватку к внутреннему сгибу локтя, — мистер Дануорти не удосужился отправить своего оператора на диспансеризацию, прежде чем допускать его к работе с сетью, поэтому теперь тот лежит с температурой тридцать девять и пять. Судя по всему, какая-то экзотическая лихорадка.

— Лихорадка? — не поняла Монтойя. — Но тридцать девять и пять — это же очень мало?

— По Фаренгейту — сто три градуса, — пояснила Мэри, вставляя пробирку в держатель. — Возможно, заболевание Бадри заразно. Поэтому мне нужно взять анализы, а вы должны переписать всех, с кем вы и Бадри контактировали.

— Хорошо. — Монтойя села на освобожденный Гилкристом стул и сбросила с плеч штормовку. Мэри протерла ватным тампоном ее руку, соединила пустую пробирку с одноразовой иглой. — Давайте не будем тянуть. Мне надо скорее вернуться на раскоп.

— Не вернетесь, — покачал головой Гилкрист. — Вы разве не слышали? Из-за халатности мистера Дануорти мы все на карантине.

— Карантин? — Она дернула рукой, и Мэри промахнулась мимо вены. Известие о заразной болезни ее не взволновало ничуть, в отличие от сообщения о карантине. — Мне нужно обратно! Сколько вы хотите продержать нас здесь?

— Пока не будут готовы результаты анализов, — ответила Мэри, заново нацеливаясь на вену.

— А сколько это займет? — Монтойя попыталась взглянуть на часы, развернув руку, над которой работала Мэри. — Парень, который меня сюда привез, даже не дал мне накрыть площадку или хотя бы обогреватели включить, а там льет со страшной силой. Пока я тут сижу, у меня погост в плавательный бассейн превратится.

— Займет столько, сколько понадобится, чтобы взять у всех пробы крови и проверить на уровень антител. — Монтойя, видимо, уяснила подтекст, потому что выпрямила руку и больше не дергалась. Мэри наполнила пробирку, выдала Монтойе градусник и надела манжету тонометра. Дануорти наблюдал, размышляя, насколько Мэри лукавит. Она ведь не обещала отпустить Монтойю, когда будут готовы результаты анализов, только сказала, что придется сидеть тут до их получения. А потом что? Их разведут по отдельным палатам или поместят в общую? Или дадут лекарство? Или возьмут еще анализы?

Мэри сняла манжету с руки Монтойи и выдала ей последний комплект опросников.

— Мистер Латимер! Теперь вы.

Латимер встал, сжимая в руке бумаги. Окинув их недоуменным взглядом, он положил стопку на стул и двинулся к Мэри, но с полпути вернулся за пакетом с подарками.

— Вот, вы оставили в Брэйзноузе, — вручая пакет Мэри, сообщил он.

— Спасибо. Поставьте сюда, под стол, хорошо? У меня перчатки стерильные.

Латимер сделал, как она просила, слегка перекособочив пакет. Хвост шарфа вывалился на пол, и Латимер стал запихивать его обратно.

— А я совсем про него позабыла. Во всей этой суматохе… — И тут Мэри ахнула, прижав ладонь в стерильной перчатке ко рту. — Боже мой! Колин! Из головы вылетело… Сколько времени?

— Четыре часа восемь минут, — сообщила Монтойя, даже не взглянув на свои электронные.

— Он должен был приехать в три. — Мэри встала, и пробирки в держателе зазвенели.

— Может быть, он понял, что ты его не встретишь, и пошел к тебе в общежитие? — предположил Дануорти.

Мэри покачала головой.

— Он первый раз в Оксфорде. Поэтому я и обещала его встретить. А сама только сейчас о нем и вспомнила, — обескураженно договорила она.

— Тогда он наверняка еще в метро, на станции, — обнадежил Дануорти. — Давай я за ним съезжу?

— Нет. Ты контактировал с носителем вируса.

— Тогда позвоню на станцию. Можешь сказать ему, чтобы взял такси. Куда он должен был приехать? На «Корнмаркет»?

— Да, «Корнмаркет».

Дануорти набрал номер справочной, с третьей попытки дозвонился, списал с экрана нужный телефон и позвонил на станцию. Там было занято. Он нажал отбой и попробовал еще раз.

— Колин ваш внук? — поинтересовалась Монтойя, откладывая в сторону комплект бумаг. Остальные словно ничего не заметили. Гилкрист заполнял опросники, недовольно хмурясь, будто обнаружил еще одно свидетельство халатности и некомпетентности. Латимер с закатанным рукавом сидел смирно. Санитарка все так же спала.

— Внучатый племянник. Должен был приехать сюда на рождественские каникулы. На метро.

— А когда объявили карантин?

— В десять минут четвертого.

Дануорти поднял руку, показывая, что дозвонился.

— Это станция «Корнмаркет»? — Явно. На экране виднелись ворота и недовольная толпа за спиной начальника станции. — Я звоню по поводу мальчика, который должен был приехать в три часа. Из Лондона. Ему двенадцать. — Дануорти накрыл трубку ладонью и повернулся к Мэри: — Как он выглядит?

— Светловолосый, с голубыми глазами. Не по возрасту высокий.

— Высокий, — повторил Дануорти, перекрывая гул толпы. — Его зовут Колин…