Юрий Никитин - Проходящий сквозь стены

Я пробормотал нерешительно:

– Это терпеть еще можно…

– Да? Но дальше все хуже и хуже. Со вчерашнего дня, когда Вера Павловна или ее муж идут к метро, собаки всей стаей бегут впереди и по бокам, охраняют, лают и набрасываются на всех на пути, разгоняя народ. А несчастная Вера Павловна бежит следом и кричит, вся красная от стыда: «Не бойтесь, не бойтесь, это они нас охраняют!»

Я засмеялся, представив эту сцену.

– И ничего не поделать?

Она вздохнула.

– Не знаю. Но что-то делать надо.

– Что?

– Не знаю, – повторила она убитым голосом. – Труднее всего, когда приходится останавливать хороших людей в их чрезмерной хорошести.

Глава 11

Я валялся на постели, мысли вяло копошатся вокруг проблем дома, а тут еще и за домом эти собаки… Мама правильно сказала про хороших людей, рука не поднимается их обидеть, но люди должны быть не только хорошими, но и уживаться, как говорят, в обществе. Насчет общества не знаю, но в нашем доме уживаться должны. А то еще и мне порвут штаны, как Денису.

Вера Павловна с мужем – хорошие люди, а если собак любят – вдвойне хорошие, а уж бродячих подкармливают, так и вовсе у них золотые души. Но все-таки люди вообще по шкале ценностей пока еще выше собак, и когда при выходе из подъезда на меня набрасывается стая остервенело гавкающих собак, я готов их все поубивать, хотя, конечно, понимаю: охраняют дом от всех посторонних, а посторонними считают всех, кроме этих доброхотов, выносящих им остатки своего обеда.

Двери им заблокировать, пожар в квартире устроить, краны открыть или еще какую пакость, как готов сделать любому другому, не могу – хорошие люди. Но и остановить как-то надо, мне свои штаны жалко. Да и укусит если какая тварь… а когда кусается, это уже не собака, а тварь…

Раздумывал часа два, что для меня мучительно много, вечером подъехал в центр. Машину приткнул на обочине в дворике за три квартала, ближе не нашел места. Вошел в стену, оттуда пробрался по магистралям в мэрию, а там из канцелярии отправил письмо на бланке за грозной подписью вице-мэра. Дескать, если немедленно не прекратят прикармливать собак, то их выселят из квартиры. Статья такая-то: угроза жизни и здоровью других жильцов.

В приписке еще неофициальным тоном рекомендовалось не просто перестать кормить, собаки из-за этого не уйдут, только еще больше будут набрасываться на жильцов, демонстрируя свою службу, за которую и покормить бы пора, а если и уйдут, то не скоро, потому нужно перенести кормежку в другое место. К примеру, на дальнюю пустошь, где трактора расчистили площадку под строительство детского дома для брошенных детей-бандитов, а потом, к великому облегчению жителей района, втихую свернули эту программу.

Одним из отказавшихся платить за консьержку был слесарь Шинигамов. Я пришел к нему, когда он, по обыкновению, был не то что в отключке, но вдрабадан: из ушей уже начинает выплескиваться, но он героически выливал трясущейся рукой остатки водки в граненый стакан. Россия – единственная страна, где не принято оставлять в бутылке вино или водку. Если открыл – нужно допить.

Я вышел из стены и уставился на него сурово и обвиняюще:

– Опять пьешь?

Голос постарался сделать грозным, Шигинамов затрясся и прижался к стене. Глаза округлились, он пролепетал затравлено:

– Ты… ты кто?

– Твоя ампула! – ответил я еще грознее. – Как, нравится такой ультрасовременный метод?

Он промямлил:

– Ам… амп… ула?

– Она самая!

– Но мне уже три раза… вшивали…

– То старые образцы, – объяснил я. – А это с новым действием…

Я шагнул вперед и с удовольствием врезал по морде. Приятно дать по морде, когда чувствуешь правым и когда знаешь, что в ответ не врежут так, что зубы вылетят веером.

Голова Шинигамова дернулась, он в великом изумлении прижал ладонь к лицу, а когда отнял, там пламенеет кровь из разбитой губы.

– Что за…

Я врезал еще раз по морде и сказал строго:

– Формула Дэ с тройным действием!.. Хошь, третье действие покажу? Снимай штаны!

Он в ужасе перекрестился, пролепетал:

– Не надо!.. Не надо!.. Только не третье!

Я отступил к стене и сказал трубным голосом:

– Запомни, это было только предупреждение! Будешь дальше пить – формула Дэ с тройным действием ударит троекратно!.. И ласты не сразу склеишь – сперва намучаешься…

Он истово кивал, из глаз потекли обильные слезы. Я ощутил спиной стену, начал вжиматься. Шинигамов вообще побелел и смотрел выпученными глазами. Когда из стены осталось торчать только мое лицо, я сказал зловеще, как кентервильское привидение:

– Запомни… У-у-у-у…

Первым в списке отказавшихся платить за установку настоящей железной двери с цифровым замком и за консьержку стоит рабочий строительного комбината крановщик Подгорный. Я втихую скопировал весь список, не так уж и велик, но все равно остальные не должны платить за этих хитрованов, безнаказанность чревата, вечером вышел из стены в квартире Подгорных.

В комнате вонь, смрад, пахнет гнилым и несвежим бельем. Я брезгливо огляделся, как же быстро можно засрать квартиру, ну что за идиоты в мэрии, что в хороших домах, где квартиры покупают, выделять за счет муниципалитета для всякой рвани, хрущобы которых сносят?

На кухне вонь сильнее, на столе гора грязной посуды, почти все – алюминиевые миски да одноразовые из пластика. Беднота жуткая, так и хочется оставить им хотя бы сотню на столе, но под столом батарея бутылок водки, все собрать да сдать – хорошую мебель и дорогой сервиз можно купить!

Злость медленно поднималась, я осматривался уже не столько для ознакомления, сколько искал, где и как напакостить этим гадам, пока не вернулся в комнату. В кишечнике некоторая тяжесть, я вспомнил, что собирался сходить в туалет, но потом забыл, сейчас же взобрался на кровать, спустил штаны и…

…хорошая куча получилась, быстро расплылась, как коровья лепешка, на редкость вонючая, просто смердящая, больше не буду молоко с селедкой, поспешно вытер задницу одеялом, натянул штаны и торопливо пошел вдоль стены к окну. Там присел и на карачках пробрался к подоконнику, снизу поднял руку, ага, вот задвижка. Хотя дом, что напротив, далековато, но лучше, чтобы никто не увидел случайно. Бинокль в руках ротозея на балконе напротив – это один к миллиарду, но если есть возможность избегнуть риска, избегать надо любого, я не авантюрист.

Возвращаясь в стену, оглянулся: все путем, сразу решат, что залезли через окно. И хоть на девятом этаже, но вот как в кино по канатам спускается всякое ворье!

На другой день мама рассказала, что Подгорный поймал сына Мультева и набил морду. За то, что тот, гребаный гаденыш, залез через балкон и насрал им на постель. Хорошо набил морду, тот пришел домой, роняя кровавые сопли, с разбитой харей и кровоподтеками. Уже вечером, когда отец Мультева вернулся с работы, он не рискнул один на один сойтись с алкоголиком, но вызвонил с другого конца города брата и вдвоем пришли к Подгорному. Тот, защищая свое законное право спать в незасранной постели, кинулся в драку первым, нанес побои, но все-таки братья одолели и отлупили так, что Подгорный на другой день не мог пошевелить языком. Досталось от братьев и жене Подгорного, ее милосердно стукнули несколько раз мордой о стену, она ликующе сбегала на экспертизу, взяла справку о зверских избиениях и заявила, что теперь затаскает всех по судам, у нас теперь правовая страна, а не засилье.