Стивен Кинг - Противостояние. Том II

Но завтра к вечеру они уже будут в Боулдере и улягутся спать на настоящие кровати, пообещал он себе.

Беспокойная мысль пришла ему в голову, когда он заполз в свой спальник. Они доберутся до Боулдера, и Боулдер будет пуст — так же пуст, как Гранд-Джанкшен, Эйвон и Киттредж. Пустые дома, пустые магазины, здания с продавленными от тяжести снега крышами. Улицы, полные сугробов. Ни единого звука, кроме капель тающего снега в короткий период какой-нибудь оттепели — он читал, что в Боулдере бывали случаи, когда посреди зимы температура неожиданно резко поднималась до плюс двадцати. Но все исчезнут, как люди из твоего сна в момент пробуждения. Потому что в мире не осталось никого, кроме Стю Редмана и Тома Каллена.

Это была безумная мысль, но он никак не мог отделаться от нее. Он выполз из своего спального мешка и снова поглядел на север в надежде различить тот слабый отсвет на горизонте, который обычно виден, когда где-то неподалеку раскинулось людское поселение. Он наверняка должен увидеть хоть что-то. Он попытался вспомнить, сколько людей, по подсчетам Глена, должно было быть в Свободной Зоне к тому времени, когда снег перекроет дороги. Он не мог припомнить цифру. Восемь тысяч? Так он говорил? Восемь тысяч человек — не так уж много; от них не будет много света, даже если они запустили все электричество. Может быть…

«Может быть, ты дашь себе хоть немного поспать и забудешь обо всей этой бредятине. Утро вечера мудренее, и завтра все станет ясно».

Он улегся, и через несколько минут беспокойного ворочания и вздыхания тяжелая усталость взяла свое. Он заснул. И ему приснилось, что он в Боулдере, что стоит лето и все лужайки пожелтели и пожухли от жары и недостатка воды. Единственный звук издавала незакрытая дверь, болтающаяся туда-сюда на легком ветерке. Они все ушли. Даже Том исчез.

«Фрэнни!» — позвал он, но в ответ прозвучало лишь завывание ветра и этот скрип двери, медленно качающейся туда-сюда, туда-сюда.

На следующий день к двум часам они одолели еще пять миль, по очереди прокладывая путь. Стю стало казаться, что им придется тащиться еще сутки. Это он замедлял их продвижение вперед. Его нога начала распухать. «Скоро придется ползти», — подумал он. Большую часть пути прокладывал Том.

Когда они сделали остановку, чтобы съесть холодный ленч, Стю пришло в голову, что он так никогда и не видел Фрэнни с большим животом. «Может, еще есть шанс, что увижу». Но на самом деле он на это не надеялся. В него все больше и больше вселялась уверенность, что это случилось без него… будь то к лучшему или к худшему.

Через час после ленча он еще был настолько погружен в собственные мысли, что чуть не наткнулся на остановившегося Тома.

— Какие проблемы? — спросил он, потирая ногу.

— Дорога, — сказал Том, и Стю торопливо обошел его, чтобы взглянуть.

После долгой паузы он произнес:

— Ущипни меня.

Они стояли на верхушке снежного холма около девяти футов высотой. Дальше наст под крутым углом спускался вниз, на расчищенную дорогу, а справа стоял указатель с простой надписью: ГОРОДСКАЯ ЧЕРТА БОУЛДЕРА.

Стю начал смеяться. Он уселся прямо на снег, задрал голову к небу и залился хохотом, невзирая на озадаченный взгляд Тома. Наконец он сумел выговорить:

— Они расчистили дороги. Ты видишь? Мы сделали это, Том! Коджак! Иди сюда!

Стю высыпал остатки собачьих крекеров на снег, и Коджак жадно ел их, пока Стю курил, а Том смотрел на дорогу, вынырнувшую из бесконечных миль нетронутого снега как призрачный мираж.

— Мы снова в Боулдере, — тихо промурлыкал Том. — Мы правда здесь. Г-О-Р-О-Д-С-К-А-Я-Ч-Е-Р-Т-А — это значит Боулдер, в натуре, да.

Стю хлопнул его по плечу и отшвырнул сигарету.

— Пошли, Томми. Давай дотащим наши бренные тела до дома.

Около четырех снова пошел снег. К шести уже стемнело, и черный асфальт шоссе стал призрачно-белым у них под ногами. Стю здорово хромал, ковылял почти на одной ноге. Том один раз спросил, не хочет ли он отдохнуть, но Стю лишь помотал головой в ответ.

К восьми снегопад усилился. Пару раз они сбивались с пути и натыкались на сугробы по бокам дороги, прежде чем вновь находили нужное направление. Под ногами стало совсем скользко. Том падал дважды, а потом, около четверти девятого, Стю упал на больную ногу. Ему пришлось стиснуть зубы, чтобы не заорать. Том подбежал к нему, чтобы помочь подняться.

— Все в порядке, — сказал Стю и ухитрился встать на ноги.

Двадцать минут спустя молодой, нервно вздрагивающий голос донесся из темноты, пригвоздив их к месту:

— К-кто т-там идет?

Коджак зарычал, и шерсть у него на загривке встала дыбом. Том поперхнулся. И за ровным гулом ветра Стю ясно расслышал звук, от которого его охватил ужас: щелчок оттянутого назад затвора винтовки.

«Часовые. Они выставили часовых. Забавно выйдет — проделать весь этот путь и схлопотать пулю от часового рядом с торговым центром на Тейбл-Меса. И впрямь забавно. Это оценил бы даже Рэндалл Флагг».

— Стю Редман! — проорал он в темноту. — Это Стю Редман! — Он проглотил застрявший в горле комок. — Кто это там?

«Глупо. Наверняка тот, кого ты не знаешь и…»

Но голос, прозвучавший сквозь пелену снега, на самом деле показался ему знакомым.

— Стю? Стю Редман?

— Со мной Том Каллен… Ради Бога, не стреляйте в нас!

— Это что, фокус? — Голос, казалось, рассуждал сам с собой.

— Никаких фокусов! Том, скажи что-нибудь.

— Эй, привет, — послушно сказал Том.

Последовала пауза. Только вьюга завывала вокруг них. Потом часовой (точно, этот голос был знакомым) крикнул:

— У Стю в старой квартире на стене висела картина. Что на ней было?

Стю отчаянно напряг мозги. Ему мешал все время возвращающийся в его воображение звук передергиваемого затвора винтовки. Он подумал: «Бог ты мой, я стою здесь, среди вьюги, пытаясь вспомнить, какая картина висела в квартире… Он сказал, старой квартире. Фрэн, должно быть, переехала к Люси. Люси еще смеялась над этой картинкой, говорила, что Джон Уэйн ждет тех индейцев как раз там, где их не видно…»

— Фредерик Ремингтон! — изо всех сил заорал он. — Она называется «Тропа войны»!

— Стю! — заорал в ответ часовой. Черная тень выплыла из пурги, скользя и мотаясь из стороны в сторону на бегу к ним. — Я бы в жизни не поверил…

Потом он очутился перед ними, и Стю увидел, что это Билли Геринджер, который доставил им столько беспокойства своей буйной ездой на тачке прошедшим летом.