Брендон Сандерсон - Элантрис

Если бы только можно было поспать хоть немного. Пусть даже пару часов…

Нет. Я все равно не могу лечь в кровать. Но можно уютно устроиться на полу…

Дверь начала открываться. Шай почувствовала внезапно подступающий страх. Клеймящий? Он должен лежать, упившись до беспамятства после стычки с Бойцами!

На мгновение она почувствовала странное чувство облегчения. Если Клеймящий придет, у нее не будет шанса сбежать сегодня. Она сможет поспать. Неужели Харли и Юил не устроили ему взбучку? Шай была уверена, что сумела изучить их правильно… но, несмотря на свою усталость, она поняла, что сделала поспешные выводы. Дверь открылась, и в комнату вошел человек, но не Клеймящий.

Это был капитан Зу.

— Вон, — рявкнул он на охранников.

Те подскочили.

— И вообще, — добавил Зу, — на сегодня вы свободны. Я останусь здесь до конца смены.

Оба отсалютовали ему и ушли. Шай почувствовала себя раненым лосем, отбившимся от стада. Дверь со щелчком закрылась, и Зу медленно, неспешно повернулся, чтобы взглянуть на нее.

— Печать еще не готова, — соврала Шай. — Можете…

— Это и не нужно, — оборвал Зу, широко улыбаясь. — Насколько я помню, грязная воровка, я обещал тебе кое-что три месяца назад. За тобой числится… неоплаченный должок.

В комнате царил полумрак, лампа уже догорала, а утро только-только начало вступать в свои права. Шай отшатнулась от него, быстро пересматривая планы. Дела принимали совсем иной оборот. Она не могла противостоять Зу.

Ее губы продолжали двигаться, не только для отвлечения внимания, но и чтобы разыграть придуманную на лету роль.

— Когда Фрава узнает, что ты приходил сюда, — залепетала Шай, — то будет в ярости.

Зу обнажил меч.

— О, Ночи! — воскликнула Шай, пятясь к кровати. — Да ты что, Зу! Меня сейчас нельзя убивать, печать еще не готова!

— Твою работу есть кому закончить, — плотоядно ухмыльнулся Зу. — У Фравы имеется другой Воссоздатель. Считаешь себя самой умной? Наверняка придумала отличный план побега на завтра. Но в этот раз мы тебя опередили. Не ожидала такого, правда, лгунья? Я буду рад убить тебя. Очень рад.

Он сделал выпад мечом, лезвие коснулось блузы, рассекая ее бок. Шай отскочила, призывая на помощь. Она все еще играла роль, но сейчас актерское мастерство было и не нужно. Сердце учащенно билось, паника возрастала с каждой секундой, Шай забежала за кровать, используя ее как препятствие между нападающим и собой.

Зу ухмыльнулся и прыгнул в ее сторону, приземлившись на постель.

Кровать тут же оглушительно затрещала. Ночью, когда Шай постоянно залезала под свою койку за бумагами, нанесла на нее печать. Воссоздание делало дерево трухлявым и изъеденным насекомыми… Помимо этого, снизу был разрезан матрас.

Зу едва успел крикнуть, как кровать полностью развалилась и исчезла в дыре, образовавшейся под ней. Разрушение, вызванное потопом, запах плесени, который Шай почувствовала, когда впервые зашла в эту комнату, дало ей необходимую подсказку. Согласно свидетельствам деревянные балки сгнили, и потолок мог обвалиться, если бы протечку не заделали достаточно быстро. Небольшое воссоздание очень правдоподобно сделало так, что пол не выдержал.

Зу провалился в пустую кладовку на нижнем этаже. Тяжело дыша, Шай заглянула в дыру. Он лежал среди обломков кровати. Матрас и подушки смягчили падение. Капитан наверняка останется жив — ловушка предназначалась для обычных охранников, которые ей нравились.

«Не совсем так, как я планировала, — подумала она, — но сработало».

Шай бросилась к столу и принялась собирать вещи. Коробка с печатями, душа императора, лишние камни души и чернила. А также две книги, в мельчайших подробностях описывающие создание печатей — официальная и настоящая.

Первую она бросила в камин, когда проходила мимо. Потом Шай остановилась перед дверью, считая удары сердца.

Она мучилась, глядя на пульсирующую метку Клеймящего. Наконец, после нескольких томительных минут, печать на двери вспыхнула в последний раз и совсем исчезла. Клеймящий не вернулся вовремя, чтобы ее обновить.

Свобода.

Шай выскочила в коридор, покидая свой дом, в котором она провела последние три месяца, комнату, теперь отделанную золотом и серебром. Коридор снаружи был так близко, но Шай казалось, что он в другой стране. Одну из трех подготовленных печатей она приложила к своей застегнутой блузке, изменяя ее, дабы походить на дворцовую прислугу, с соответствующими знаками различия, вышитыми на левой стороне груди.

У нее было мало времени. Скоро может появиться Клеймящий, Зу очнется после падения или прибудет следующая смена охранников. Шай хотелось пробежать по коридору и ворваться в конюшни. Но бежать опасно, такое поведение подразумевает одно из двух: либо вину, либо ответственное поручение. И то и другое привлечет внимание. Вместо этого она двинулась быстрым шагом и приняла вид человека, который знает, что делает, и которого нельзя отвлекать.

Вскоре Шай очутилась в более обустроенной части огромного дворца. Никто не остановил ее. На одном из перекрестков, устланных коврами, она остановилась.

Справа, вниз по коридору, располагался вход в покои императора. Казалось, что печать готова была выпрыгнуть из рук. Почему она просто не оставила ее в комнате? Арбитры охотились бы за Шай с меньшим усердием, будь у них штамп.

Можно бросить его прямо здесь, в коридоре, увешанном портретами древних правителей и заставленном воссозданными старинными урнами.

Нет. Шай забрала печать не просто так. Она подготовила инструменты для проникновения в покои императора. Все это время она знала, что будет делать.

Уйти сейчас, значит никогда не узнать, сработал ли штамп. Это как построить дом, но не побывать внутри. Выковать меч, но ни разу им не взмахнуть. Создать произведение искусства и убрать подальше, чтобы никто не увидел.

Шай двинулась по коридору.

Как только никого не оказалось в поле зрения, она перевернула одну из этих ужасных урн и сломала клеймо на дне. Та снова приняла вид невзрачной глиняной версии самой себя.

У нее ушло много времени, чтобы узнать, где и кем были созданы эти урны. Четвертая из заготовленных печатей превратила сосуд в копию золотого ночного горшка. Шай прошагала с ним под мышкой по коридору к покоям императора и кивнула стражникам.

— Я не узнаю тебя, — промолвил один из охранников. Она его тоже не знала, с этим шрамом на лице и твердым взглядом. Как и ожидалось, стражей, назначенных для ее собственной охраны, держали отдельно от остальных, чтобы они не могли трепаться о своих обязанностях.