Владимир Михановский - Секрет двух полюсов

Хорошо хоть, что улица прямая. Любой поворот – в пользу Альвы, который может срезать углы. Для него, легкого, почти невесомого облачка, любые стены прозрачны.

Так бы идти и идти… Но силы – он знал это, скоро иссякнут. Он замкнут в каменных джунглях города. Он сам себя запер в ловушку, а ключ спрятал хитрый Ньюмор.

Сердце билось медленными толчками, и каждый удар болезненно отдавался в мозгу. Это было ощущение, о котором Арбен успел уже позабыть. Прошло некоторое время, прежде чем он догадался, в чем дело. Он волновался, волновался так, как ни разу еще за два прошедших месяца! Ньюмор и здесь обманул его!

Арбен изо всех сил старался успокоиться: волнуясь, он помогал своему преследователю: за последние несколько минут Альва заметно оживился. Быстрее задвигались его ноги, оснащенные ботинками с магнитными присосками.

Незрячий взор его был устремлен на Арбена, он даже руку вперед протянул, будто желая схватить ускользающую от него вторую половину его «я».

Арбену казалось, что погоня длится уже давно. Целую вечность бежит он по этой улице, до жути безмолвной, а его преследует клубок забот и огорчений, и никуда от них не скрыться, не уйти.

Впереди неясно забелел купол, украшенный в вершине вензелем. Вензель горит в холодном мглистом воздухе, а над ним, совсем невысоко, мерцают равнодушные звезды.

Станция подземки. Наконец-то! Сейчас он войдет в широкую дверь, опустит жетон в узкую щель автомата, и неуклюжий турникет вытолкнет его на бегущий вниз, к поездам, эскалатор.

Арбен даже почувствовал нечто вроде жалости к Альве. Будто это было одушевленное существо, а не искусное материальное образование, имитирующее его, Арбена. Будто он обманул простодушного Альву, перехитрил его. Будто взялся перевести слепца через оживленную улицу и бросил его посреди мостовой. Странная вещь! Он жалел Альву, будто младшего брата, будто какую-то частицу собственного «я», пусть и не лучшую. И разве не так оно было и на самом деле?.. Ликующее чувство избавления от смертельной опасности наполнило его существо.

Ему показалось подозрительным, что у входа на станцию подземки не видно ни одного человека. Обычно даже в самую глухую пору хотя бы два-три бродяги греются в теплом в теплом потоке кондиционированного воздуха, вырывающегося из отворяемых дверей. Он ощущал уже в ноздрях сухой нагретый воздух, еле заметно отдающий автолом и еще чем-то сладковатым, неприятным.

Четыре гранитных ступени…

Арбен толкнул дверь. Закрыто!.. Он изо всех сил двинул ее плечом, отлично сознавая, что это бесполезно. Затем ударил кулаком по ледяному пластику. Рука, разбитая в кровь, привела его в себя. Ремонт, что ли? Впрочем, какое это сейчас имеет значение. Только теперь он заметил маленький листок бумаги, косо приклеенный к колонне: «На станции проводится проба воздуха на радиоактивность. Извиняемся за временные неудобства. Ближайшая станция подземной дороги…».

Он отвернулся. Ближайшая станция подземной дороги не интересовала его. Чтобы добраться до нее, необходимо было свернуть, а в этом случае шансы Арбена на спасение обращались в нуль. Только в гонках по прямой он мог еще надеяться уйти от преследователя.

Альва неумолимо приближался. Теперь его скорость – Арбен определил на глаз – составляла предельные три мили в час, средняя скорость среднего пешехода. Арбену почудилось даже, что на щеках Альвы зажегся румянец. Нет, это, наверно, причуды случайного ночного освещения.

Удивительно много мелочей можно заметить в считанные доли секунды. Не сродни ли это явление тому, что спичка, прежде чем погаснуть, вспыхивает ярче?

Арбен безвольно прислонился к колонне. Глупый конец. А разве не глупой была вся эта затея с Альвой? Линда, которую он считал недалекой, сразу это раскусила и отказалась для себя от опыта.

Ну, что ж. Вот и расплата. Как говорил Ньюмор? За все в жизни надо расплачиваться. Не жетонами, так собственной кровью. Или жизнью.

Альва шагнул на первую ступень. Именно шагнул – так сказал бы любой сторонний наблюдатель. Поддался иллюзии и Арбен. Он отлично знал, что Альва, обнаружив перед собой возвышение, просто приподнимается над ним, как поднимается пар над кипящим чайником. При этом диамагнитные присоски не дают Альве оторваться от земли и подняться слишком высоко.

Как четко работает мысль. Сколько он мог еще сделать для Уэстерн-компании и всего человечества! И через три секунды этот субъект, идущий прогулочным шагом, приблизится к нему, и все будет кончено.

От нечистой совести не уйдешь. И потом, это было так давно… То, что Арбен вроде напрочь позабыл, и только какая-то болезненная точка в мозгу не давала покоя, вдруг все это проявилось как внезапно прихлынувшая, будто сквозь взорванные шлюзы, яркая память.

Перед Арбеном мелькнуло бледное, искаженное смертельным страхом лицо Чарли.

Вторая ступень.

В сознании, вытесняя Чарли (целых два блаженных месяца он не появлялся, уже за одно это можно было благодарить Ньюмора) вспыхнула картина далекого детства. Отцовская ферма на Западе… Старая ветряная мельница… Арбен с такими же как он мальчишками бегает вокруг мельницы, играя в пятнашки. Поиграть и теперь, что ли, в пятнашки со смертью? Выиграть у костлявой несколько минут.

Третья ступень.

Пустые бредни. Эти несколько минут ему не суждены. Альва пройдет сквозь гранит, как прут сквозь влажную глину. Он пересечет купол по диаметру круга, лежащего в сечении, и преспокойно настигнет Арбена.

Когда цыпленок, безмятежно разгуливающий по двору, видит косо мелькнувшую тень, он не знает, что приговор ему уже подписан тяжелым росчерком крыла стервятника. Арбен знал, в этом и было его единственное отличие от беззащитного птенца. Только полимерные нити длинных молекул пластика могли бы послужить преградой Альве.

Арбен подался назад, и рука его скользнула по округлой стене купола. Ромбические плитки, устилающие купол. Холодные и скользкие от ночной росы, словно плитки льда. Последнее ощущение, которое ему суждено на этом свете.

Если и в самом деле, существует кроме этого света, еще что-то, то он скоро предстанет перед Чарли. Но что он скажет ему?

Альва наклонился вперед, словно человек, идущий против ветра. Лишь в этот миг осознал Арбен, что облицовочные плитки сделаны из… пластика!

…Человек прижался спиной к стене, раскинув руки. Второй легко преодолел подъем и не спеша приближался к своему двойнику. Неожиданно человек, казалось, влипший в стену, оторвался от нее, и так же не спеша, двинулся вокруг купола. Картина напоминала замедленную съемку погони. Если увеличить скорость ленты, зритель увидел бы отчаянную гонку, ставка в которой была жизнь. Но не было съемочной ленты и оператора, как не было зрителей безмолвной сцены.