Марина Казанцева - Огненные Ифриты

— Так давай скорее Силу! — занервничал Айрон.

— Я же сказал: не торопись! — сверкнул глазами додон. — Расчёт закончится на последней секунде, чем ближе к коллапсу, тем больше точность!

Две сферы плавали над поверхностью звезды, которая не подавала никаких признаков будущих перемен — казалось, она ещё миллионы лет так будет вращаться и перемешивать на своей поверхности гигантские пятна раскалённой материи. Но, её срок истекал с каждым мгновением — она уже умерла, и эти флуктуации температуры были лишь испарениями трупа, газами, бродящими внутри её огромного тела.

Сфера Ваятеля приблизилась к сфере ифрита, коснулась её в одной лишь точке, как было в самом начале их встречи. Тогда додон не понял, что за существо находится внутри защитной оболочки, он принял его за своего. Случись двум пузырям соединиться, жар ифрита испарил бы бессмертное тело звёздного путешественника. И теперь он не собирался открывать окно — касание было только в одной точке.

Ваятель не смотрел на звезду, он ушёл в себя, взгляд его был рассеян, словно в его мозгу молниеносно происходили сложнейшие расчеты. На самом деле это работала Живая Сила, тщательно классифицируя, подбирая, сортируя множество физических параметров. Здесь, над поверхностью звезды, происходило нечто совершенно немыслимое — такого не достигнет ни одна цивилизация за всё время существования Вселенной. Это было взаимодействие таинственных живых разумов, насчитывающих миллионы лет, и таких же непостижимых сил Бытия. Выстраивалась система данных, подбивались миллиардные знаки после запятой, высчитывались тончайшие параметры. Данные для переноса, траектория мгновенного полёта сквозь время и пространство, конечный пункт — всё это бралось от Живой Энергии ифрита — его Сила сохранила параметры скачка. Собиралось одно общее уравнение, которое охватывало собой бесконечность факторов, учитывало каждую пылинку в сотнях парсек от будущего коллапсара. Всю сумму тяготений, каждый гравитон, массу плазменного тела Айрона, массу Ваятеля, присутствие Живой Силы, сомнение и страх ифрита, вдох додона, движение его пальцев, биение его сердца.

С тела додона начал выделяться белый огонь энергии. Она собиралась вокруг него, как аура вокруг ифрита. Она густела и становилась ярче солнца. Её сияние превратило неподвижную фигуру Айрона в плоскую белую тень. Коэну казалось, что мгновение растянулось в годы — он воочию видел, как шли от звезды потоки фотонов, он видел короткие волны световых корпускул, он видел дрожание пространственных кластеров, он видел реки гравитонов. Перед его застывшим взором сталкивались и взрывались микрочастицы, вспучивались кварки, кривлялись и плясали амплитуды колебания полей. Он видел, как Живая Сила собиралась в острие, как нацеливалась в точку, как собиралась пересечь преграду из самой себя. Он видел сразу всё: как во лбу Ваятеля зажглась алая звезда, как её свет медленно потёк к точке соприкосновения двух сфер, как открылось крошечное окошечко размером с атом водорода, и в него с мучительной медлительностью стала просачиваться Сила.

Он видел, как сияние звезды вдруг стало угасать — свет обессилел и начал падать на поверхность своего светила. Он вдруг утратил яркость, стал медленно краснеть, переходить в багровость и кровавым дождём вонзаться в помрачневшую звезду. Океан огня темнел, проваливался внутрь самого себя, рождая чудовищные лавины сверхсжатой материи. Чернота рвалась из недр, захватывая Космос, сжимая лапами пространство, скручивая бездны в вихри.

Это был тот момент, о котором говорил Ваятель — время прыгать в сотрясающийся вихрь гравитонов, время нырять в смерть звезды, время коллапса гиганта.

Поток энергии сочился сквозь преграду — так долго, так медлительно, так невыносимо трудно! Всего один язык протиснулся сквозь поле толщиной в один ангстрем! Но вместе с ним шла вся масса данных — начинка уравнения, тончайшие расчетные коэффициенты, которые могли привести в движение всю мощь временного переноса, которые командовали силам материи и времени, которые…

Квант изумления отразился в глазах додона, элементарная частица неучтённого, околонулевое колебание лишнего неизвестного в мастерски рассчитанном уравнении Вселенной, крошечный коэффициент хаоса. Перетекающая Сила начала делиться, как амёба, она растеклась по пузырю и стала собираться, как жидкость в невесомости, в большую каплю. Она отделяла от себя расчётное ядро. И Айрон уже понимал — что-то пошло не так. Он понимал это не мыслями — для этого скорость его мыслительных процессов была слишком мала. Он понимал это каким-то ощущением внутри себя, он видел это в глазах додона — в них отражалось нечто, чего быть не должно. Бездонные глаза агатового цвета — в них родились четыре точки. Четыре неожиданности. Четыре неучтённых фактора.

Додон уже видел свою гибель, уже понимал, что не успевает — что-то сбило настройку, разрушило половину уравнения. Утекали тщательно просчитанные коэффициенты, менялись знаки данных, дробились степени, множились в бесконечность аргументы. Нечто выносилось из недр коллапсара, разнося в пыль безупречные расчеты, ломая траекторию переноса, произвольно меняя время и пространство местами, ураганными порывами круша трепещущие в напряжении поля. Всё это заняло не более миллиардной доли секунды.

Четырёхцветная торпеда взлетела из горнила мрака, ударила в две сферы, пробила стыковочную точку, распылив Живую Силу по орбите. Две сферы разошлись, бешено вращаясь.

«Бросок» — сказала программа внутри Живой Энергии и привела в движение радужную капсулу. Ифрит исчез со своим прозрачным шаром с мятущейся орбиты коллапсара. На краткий миг он блеснул в глубоком мраке и снова испарился — программа действовала, как было в ней заложено решение. Она не знала, каков будет результат, она просто делала то, на что была сотворена.

Сияющая своим светом сфера с додоном, потерявшим Силу, уходила вглубь сжимающегося коллапсара. Всё происходило слишком быстро, и он не успел даже ничего понять, только через сознание нейтринным треком проскочила мысль: погиб!

То непонятное, что сбило тщательно рассчитанную программу, та неожиданность, которой просто не должно быть, та неучтённая масса скорости и вещества, появление которой нечем объяснить — она уже неслась обратно. Потеряв скорость, дезориентировавшись в пространстве, запутавшись в непредвиденности, она рухнула снова на додона и высекла из его капсулы последнее, что он имел — Третий Глаз его. Остатки поля Силы окутали его и погрузили в долгий анабиоз безвременного, бессмысленного, беспространственного существования.