Марина Казанцева - Огненные Ифриты

Действия Силы выглядели так, словно она что-то ищет. Не успел додон обернуться, чтобы забрать перед скачком этот универсальный инструмент, как Сила начала быстро очерчивать по стене окружность. Приплюснутый цилиндр выдавился из толстой стены. Сила прилипла к его центру и вырвала заглушку из дыры. В широкое отверстие с гулом вырвался мутный воздух и тут же испарился. И только тогда стал виден слабый свет, сочащийся из помещения.

— Я не успел отозвать приказ Силе. — сказал додон. — Ты меня отвлёк.

— Вот оно, убежище последних. — ответил Айрон.

Они вступили в потайное помещение. Грабители сюда явно не добрались, и трупов тут не было. В пыльном свете ламп сидели вдоль стены какие-то роботы-манипуляторы. Кажется, они давно не работали, поскольку были покрыты слоем пыли, как и пол вокруг.

— И где же хозяева этого жилища, спросил Айрон, обводя своими огненными очами небольшое помещение, которое по их неосторожности теперь тоже лишилось воздуха.

— Нет никого. — ответил додон. — Умерли все давно.

Они прошли к прогнутому столу, заставленному оборудованием. На поверхности его лежало что-то вроде раскрытого журнала, со значками письменности на последней странице.

— Летопись скорби. — с печалью заметил Коэн. — Они сидели тут и писали свои никому не нужные заметки.

— Да. — отозвался Ваятель, трогая дневник, чтобы стереть слой пыли со страниц. От этого легчайшего движения стол дрогнул, передние ножки его подломились, столешница накренилась, и тетрадь соскользнула на пол. Страницы её хаотически сложились, сломались, и тетрадь рассыпалась в труху.

— Вот и всё. Финал истории. — проронил додон. — Вы знаете, Айрон, я ощущаю от пола тихую вибрацию.

— Началось? — встрепенулся тот.

— Нет, это работают какие-то приборы — тут, неподалёку.

— Конечно. Ведь какие-то генераторы должны вырабатывать этот свет.

Оба повернулись к дальней стене — что-то скрывалось там за толстым стеклом. Над приборной панелью тускло горели лампочки индикаторов, сигнализируя о каком-то процессе.

— Да это просто пыль. — сказал Айрон, сбрасывая с наклонной поверхности тонкий слой сухих загрязнений. — Наверно, работой генератора на стекле создаётся электрический заряд, отчего к нему липнет пыль.

Он широкими, но осторожными махами стёр слежавшуюся пыль, действительно открывая под ней стеклоподобный материал. За массивным окном что-то было.

Там было нечто вроде герметичного аквариума, наполненного почти под крышу мутной жидкостью. В жидкости извивались трубки, на полу тихими волнами туда-сюда ходило нечто вроде лёгкого ила, а посередине аквариума висело тело — сморщенное, старое, с обвисшей кожей. Лысая голова поддерживалась лентами, такие же ленты проходили подмышками этого человекоподобного существа. В его тело входили трубки, неся питательную жидкость, через другие трубки фильтровалась кровь. Тело было покрыто какой-то слизью, частички которой медленно отделялись и так же медленно падали на дно аквариума. Страшнее всего было его сморщенное лицо с бледной кожей, губами-тряпками, бесформенным носом и дряблыми веками.

— Сколько же он так висит? — потрясённо спросил додон. — Сколько столетий назад он умер, а машины всё ещё гонят его сгнившую кровь и питают этот труп!

Давно умерший труп медленно открыл глаза и бессмысленно глянул на двоих самых невероятных во Вселенной существ. Глаза его не видели пришельцев — белые плёнки покрывали два этих увядших яблока. Он сделал какой-то слабый жест рукой, кисть её оторвалась и стала падать на пол — к отмершим частичкам кожи, которые много лет отделялись от его тела и устлали пол камеры толстым рыхлым слоем. Из обломка руки не вытекло почти ничего — только тоненькая струйка чего-то тёмного.

Слабая вибрация приборов стала сбиваться с ритма — индикатор неуверенно замигал, издал хриплый писк и заглох. Трубка выпала из бока человека, и тягучая жидкость стала вытекать в воду, извиваясь бледнеющими струями. Даже этого слабого течения оказалось достаточно, чтобы тело пришло в движение — оно стало медленно поворачиваться на подвеске, обнаруживая тощие рёбра, торчащие позвонки, обтянутые пятнистой кожей, атрофированные мышцы ног и зелёные пятки. Последний человек планеты умер.

— Если бы я не был ифритом, я бы плакал… — прошептал огненный ифрит.

Они тихо вышли из убежища, не найденного даже пиратами, перенеслись на поверхность планеты и некоторое время молчали.

— Не представляю, как смог бы я перенести столько времени в состоянии полной беспомощности, одиночества и безнадёжности. — проговорил додон.

— С Императором как раз такое и случилось. — ответил ему Айрон, погружённый в свои мысли.

— Ужас, ужас… — только и сумел ответить тот.

Глава 6

— А какова вероятность ошибки? — спросил ифрит, когда оба звёздных путешественника опять парили на орбите, наблюдая за звездой.

— Ты думаешь, я действую наугад? — засмеялся додон.

Настроение обоих было приподнятым — в конце концов, не стоит слишком долго сожалеть о неизбежном: цивилизации гибнут, планеты гибнут, звёзды гибнут, когда-нибудь и Вселенная окончит свою жизнь.

— Да, это так. — вдохновенно изрекал додон, мелкой пылинкой плывя по орбите. — Наверно, эта планета намного моложе меня. И вот она изжила себя, а я всё тот же. Чудовищно, не так ли? Вот что значит обладание вечной энергией Вселенной. Это вам не тупая мощь материи, это интеллектуальная сила, копящаяся миллиарды лет. Вселенная едва родилась, а додоны уже вошли в неё разумным народом. Да, мы вошли в неё в союзе с Живыми Душами и стали властвовать в ней, как боги. Мы видели рождение цивилизаций, мы видели падение цивилизаций. Мы видели, как развивались галактики, как они взрывались — какая из галактик думает, что в малейшей её дрожи сгорают бесчисленные образы Вселенной?! Живая жизнь — это лишь флуктуация материи, движение атомов, обмен частиц. Тот, кто не может контролировать процесс, обречён на неизбежный распад. Подумать только, та трясущаяся слизь, что висела среди затхлого раствора, питаемая своими трубками с разлагающейся жижей, когда-то была частью этого великолепного гиганта. Она родилась из его недр, она кормилась его дарами, и вот теперь он поглотит не только экскременты той краткой судороги, что называлась жизнью, но и саму память о ней. Надеюсь, что пираты сумели вынести отсюда хотя бы одну ценную вещь, чтобы в ней хранилось воспоминание о том, что был когда-то этот мир, что его частицы миллиарды раз складывались в новые и новые уникальные комбинации, рождая и запечатлевая миг того, что называется сознанием. Бесчисленное множество раз происходило сцепление молекул, распад молекул, и вот материя устала, ей больше некуда девать тот тяжкий груз, который называется смертью разума. Где-то в глубине неведомого измерения должно быть место, где копится память мертвецов. Некий пыльный хлам, который отягощает Бытие, некий балласт, от которого однажды мир избавится в очищающем огне. Мне кажется, ифрит, две наши цивилизации есть единственное то, что ценно во Вселенной.